Архонт росский

Теперь понятно, почему пропал меч. Но о сабле ромей мог и не знать. Визуально ее не обнаружить. Сергей сместился вправо. Ромей тоже.

Сергей медленно толкнул ногой ворох одежды. «Позаботился» ли ромей о сабле?

Они с навархом будто связаны невидимой нитью. Той, что всегда соединяет опытных бойцов. Один сдвинется, потянет, другой тут же почувствует. Сейчас длину этой нити определял ромей.

— Что-то меняет?

— Для тебя — ничего, варвар.

— Не совсем честно…

Еще шажочек. Под ногой не шерсть ковра, а шелк одежды.

— Будь ты дома и скажи, что она твоя жена, я бы не оказался в ее спальне.

Кажется, он нащупал край кольчуги. Наступить, наклониться, вырвать саблю из ножен…

Если ромей даст ему секунду, Сергей успеет.

Не даст. Попробовать заговорить?

— Возможно, ты не знаешь, но я — посол россов к василевсу. Я уполномочен вести переговоры. Очень важные переговоры и для нас, и для империи…

— Значит, их будет вести кто-то другой.

Ромей спокоен. Надо полагать, Сергей для него уже мертв.

— Мне жаль, что ты опоздал, — Сергей сдвинулся еще на пару сантиметров.

Неправда. Юлия была великолепна, а на ее мужа Сергею плевать. Было бы плевать, если бы тот не стоял здесь со спатой в руке.

— Я не опоздал. Я пришел вовремя.

Рука со спатой отошла немного назад. На сантиметр, не больше. Но Сергей уловил. И понял: сейчас ударит.

Секунда. Сергею нужна всего лишь секунда. Поддеть ногой какую-нибудь часть одежды и метнуть в ромея? Не выйдет. Ромей контролирует все.

Интересно, жив ли Лодур? Вряд ли. Разве что если допустить, что ромей проник сюда через другой вход…

Сергей очень ясно представлял, что будет, если он попытается добраться до Огнерожденной. И в какой миг его достанет сталь спаты.

Стоит наклониться, и ромей его убьет. Хотя он убьет его в любом случае. Обидно, однако.

Лодур был жив. Возможно, он и не был так бдителен, как следовало. Но услышав незнакомый мужской голос в спальне, рискнул заглянуть внутрь.

— Хёвдинг? Все хорошо?

Так и происходит естественный отбор в нурманском обществе.

Лодур отбор не прошел. Подозревал недоброе, но даже не потрудился обнажить меч.

Хотя вряд ли это спасло бы парня. Ромей был действительно хорош. К сожалению.

Стремительный бросок, удар, вскрик, хрип. Секунда, не больше. Один укол спаты, разворот и еще один стремительный выпад. Время разговоров вышло.

Но…

Та самая секунда!

Синдский клинок встретился с ромейской спатой, парировал и косым росчерком перечеркнул грудь ромея.

Чертов ромей был не просто хорош. Он был великолепен. Успел отпрянуть и отделаться царапиной. Судя по тому, насколько шустро атаковал снова.

Мастер.

Сергей полностью ушел в оборону. Хорошо хоть, пол в спальне ровный и ковер не скользкий, иначе отсутствие обуви было бы летальным. С таким-то противником.

— А ты умеешь обращаться с оружием, варвар, — сообщил ромей.

Сообщил, не прекращая атаковать. Выносливый, гад.

— Сам ты варвар, — процедил Сергей, отбиваясь. — Олень рогатый.

Издевки ромей не понял. Но поддержать разговор был не против.

— Сейчас ты умрешь, варвар, — сообщил он.

Спата в его руке гудела гигантским стрекозиным крылом.

— Мечтай… — Сергей пытался поймать ритм, но никак не получалось. Казалось, ромей рубил и колол совершенно хаотично. — Зря бабу убил. Она ж не виновата, что ты евнух.

Зацепило вроде.

— Я передумал, — сообщил ромей. — Я тебя не убью.

— Передумал? — Сергей сместился влево, попытался хлестнуть саблей по кисти. Показалось, ромей «провалился» в атаке.

Оказалось, нет. Ловушка.

Но и ромею поймать Сергея не удалось. Клинки лязгнули, встретившись. Но не так, как планировал ромей, а лезвие на лезвие. И индийский булат выиграл у ромейской стали: оставил зазубрину, а заодно сбил атаку. Ромей отпрыгнул. Остановился. Неужели устал?

Нет, не устал. Просто прислушивался.

Сергей мельком глянул на постель. Он не ошибся. Мертва Юлия. Слишком много крови. Огромное черное пятно на постели.

Ромей тоже глянул. Выражения лица не разобрать, но вряд ли зрелище его порадовало. Это для Сергей Юлия была приятным времяпрепровождением, а ему — женой.

— Я тебя не убью, варвар. Сделаю евнухом.

— Рискни, — поощрил его Сергей.

Если не пошутил, то у Сергея появится преимущество. Он-то намерен прикончить противника без изысков.

Вот только нападать ромей не торопился. Притомился? Или задумался?

— Так и знал, что ты только язычком работать способен, — с иронией сообщил Сергей, попытавшись передать интонации Юлии.

И, похоже, всколыхнул воспоминания.

Ромей взорвался. Сергею показалось: враг стал еще быстрее. И забыл о своем обещании не убивать сразу: работал явно на поражение. Но возможность победы заключена в противнике, а непобедимость в тебе самом, как мудро заметил один китаец. Или заметит. Сергей не помнил, когда тот свою книжку написал[1].

Сергей ушел в глухую оборону. И вдруг понял, что наконец-то начал чувствовать противника. На долю секунды предугадывать атаки и уходить от них не парируя, а уклоняясь. Это подбодрило. И ромей это понял. Все-таки он был мастером.

— Я тебя убью, — сообщил он, слегка задыхаясь. — Может, не сразу, но убью.

— Не торопись, — отозвался Сергей. — Мне нравится с тобой играть. Прозвучит немного по-варварски, но что скрывать: люблю, знаешь, повеселиться с железом. Давненько мне такой забавный соперник не попадался.

Выдай свою слабость за силу, как учил сограждан тот же китаец.

— Ты передохни, моряк. От усталости ошибаться начинаешь, а так не интересно. Обещаю: больше дразнить не стану.

Сергей опустил саблю, отошел на пару шагов. Прислонился к стене с беспечным видом.

— Может, дашь мне штаны надеть? — спросил он.

— Хоронить будут — оденут, — буркнул ромей.

Он уже отдышался, но нападать не спешил. Думал, надо полагать. Анализировал. Мастер же.

— Ну как знаешь, — покивал Сергей. — А может, ты из этих? — Сергей сделал левой рукой недвусмысленный жест. — Ты это, не возбуждайся. Я женщин люблю!