Архонт росский

Однако все пожелания Сергея Дёрруд выполнял четко. Включая «не унижать». Хотя и мог. Патрикий, опытный боец, осознал это меньше чем за минуту и даже попытался использовать: обнаглел.

И оказался без спаты.

На том состязание и завершилось. Не интересно. Тем, кто понимает, скучно следить за игрой, когда всё — в одни ворота. А те, кто не понимает, ничего и не увидели. Слишком быстро.

Поразмялись, умылись и отправились обедать. Не все, конечно. Строго по списку. В который вошел и Хольмстейн, который разместился рядом с Сергеем и порадовал: вручил ему серебряную бляху, причислявшую носителя к людям логофета дрома. То есть — к секретным и не совсем агентам имперской безопасности. «Пропуск» покруче, чем уже имевшийся у Сергея перстенек «от Евагрия».

— Сегодня передали, — сообщил Хольмстейн. — Гордись. Даже у меня такой нет.

— У тебя есть получше, — возразил Сергей.

Но основания для гордости имелись. Это был не обычный «пропуск» для иностранцев, а этакая «непроверяйка». С ней Сергей мог не только сам перемещаться туда-сюда, но и друзей с собой приводить. В том числе — из города и в город.

Прозрачный намек на то, что Палатин желает лично пообщаться с великим князем.

Но для этого пока рановато. Сначала сам Сергей должен встретиться с кем-то повыше проэдра Евагрия.

Хотя кое-кого Сергей непременно проведет сквозь великую стену Феодосия. Он обещал, а обещания следует выполнять.

Однако навестить лагерь русов следует не откладывая. Потому что со жратвой там дела обстоят не очень и большинству это понятно. А раз понятно, то может спровоцировать на всякие неправильные действия. Например, уйти от ромейской столицы и этим ослабить позиции русов на переговорах.

[1] Подобный эпизод зафиксирован в литисточнике.

[2] Напомню, что скандинавы называли Костантинополь Миклагардом.

Глава 23

Глава двадцать третья. И недружелюбие союзников

— А ну стой, ромей! — гаркнул бородач, нацеливая копье. — Куда торопишься? А что у вас в сумках? Давай посмотрим!

— А что у тебя в брюхе? Давай посмотрим! — Из-за спины Сергея выдвинулся Дёрруд.

Словенская речь с явным нурманским акцентом в сочетании с «добродушным» лицом Убийцы произвели нужное впечатление. Даже лошадки дозора испугались, шарахнулись.

— Я — княжич белозерский Вартислав, — холодно уронил Сергей, глядя на всадника снизу вверх. — Хорошо, что вы нас встретили. А теперь — спешились. Нам нужны ваши лошади.

— Ай, так нельзя! — запротестовал бородач. — Я десятник деревлянского князя Скини! Своими командуй, княжич!

— Ты первый начал, — напомнил Сергей. Его нурманы уже взяли конный разъезд в кольцо. — У тебя два пути: сказать, что ты нас встречаешь, и отдать лошадок, которые все равно не твои, а у ромеев схиченные…

— Не схиченные, а добыча! — запротестовал древлянин, но Сергей возражение проигнорировал.

— … Отдать лошадок или быть наказанными за попытку ограбить своих. Замечу: лошадки наши в любом случае, но в первом вы остаетесь живы, а во втором — нет.

— Мы думали, что вы — ромеи! — воскликнул древлянин. — Откуда бы мы узнали, что вы — свои? Темно же!

Чистая правда. Чтобы избежать лишних глаз, Сергей со спутниками покинули Константинополь за час до рассвета.

— Не разглядел кто, спроси! — рыкнул Убийца. — Для этого у тебя язык имеется. Или у тебя лишний? Коли так, могу и подрезать. И не мельтеши передо мной копьецом. Обижу.

Деревлянин послушно опустил оружие. Оглянулся затравленно. Десятеро против дюжины. Дюжины нурманов. Десятник лесного князя не склонен был переоценивать себя и своих бойцов.

— С коней, братие, — мрачно проговорил он, спешился и хотел снять с седла сумку, но остановился. Оглянулся на Сергея.

— Забирайте свое, — разрешил тот. — И бегом отсюда, пока я не передумал.

— Щедрый ты, хёвдинг, — проворчал Фьётра, которому коня не досталось. — Они ж наши сумы опустошить хотели.

— Не жадничай, дренг! — одернул его с седла Ярпи. — У тебя золото на поясе, а ты по меди заскучал. Нам и лошади эти без надобности. Это ж клячи, которые только пахать и годятся.

— А зачем тогда…

— А затем, что за неуважение наказать надо, — пояснил Ярпи.

— Так они, может, и впрямь нас в темноте не узнали.

— Не «может», точно не узнали. Да что с того? Если ты в дозоре стрелу словил, тоже возмущаться будешь, что темно и стрелка не видал?

— Ну…

— Все должны знать: кто к нам без уважения, тот наказан. Так-то! — Ярпи хлопнул дренга по шлему и пустил коня вскачь, догоняя передовых.

Олега в шатре не оказалось. Отъехал по своим великокняжьим делам. Зато Егри нашелся легко. Ему Сергей и сгрузил новость: ромеи готовы разговаривать.

О помощи с продовольствием пока умолчал. Хотел передать Олегу лично. Потому что — важно. Окрестных жителей осаждающие обобрали на десятки километров вокруг, а те, кто подальше, делиться с захватчиками не собирались: давно уже вывезли ценное имущество. А что не смогли вывезти — попрятали. Чай, не первый раз вороги под стенами столицы обосновываются. Опыт у ромейских земледельцев есть. А когда у осаждающих закончатся припасы, то станет и вовсе непонятно, кто здесь в осаде. Пока огненосный флот блокирует пролив, русам домой дороги нет. Перемещать корабли по суше, конечно, можно, но недалеко. И очень хлопотно.

— У нас все хорошо, — сообщил Сергею оставленный «на хозяйстве» Прастен. — До зимы всего с лихвой хватит. И весной на посевную хватит. Земля здесь щедрая[1], холопов хватает.

Между прочим, правильная мысль. Дромоны могут сторожить и до осени, и тогда зимовать придется здесь. Значит, в следующем году можно и урожай озимых собрать.

У Стемида и остальных белозерских с припасами тоже все обстояло пристойно. Даже сена для трофейных лошадок накосили с запасом.

Накрытый в честь возвращения названого сына стол был не только изобилен, но даже изыскан. Во всем, включая напитки. Причем даже четверть кубометровой емкости пифосов, вкопанных в землю позади винодельни, еще не показали дна.

За главным столом, мраморным, что характерно, разместилась старшая гридь. Остальным накрыли неподалеку, попроще. Но тоже не бедно. Обслуга была местная, в большинстве женская. Причем не зашуганная, как отметил Сергей. Кое-кто даже по-словенски понимал. Впрочем, может, эти и были из словен.

Не вдаваясь в лишние подробности, Сергей рассказал о своих достижениях. В первую очередь о том, что ромеи готовы пойти на переговоры. И заплатить, чтобы варварское войско убралось домой.

— А не сожгут нас, когда на корабли сядем? — спросил Стемид.