Аристократ на отдыхе

Я почувствовал, что Умник улыбается.

— Что?

— Когда ты появился, мне показалось, что это я тебя придумал. Мне надоело стоять на одном месте и подманивать животных, чтобы убить их. Я подумал, что хорошо было бы научиться двигаться самому, но ничего не получалось. И тут пришел ты. Убил меня и дал мне свободу.

— Видишь, как тебе повезло, — пошутил я.

— Я думаю, что везение здесь ни при чем, — серьезно ответил Умник. — Наверное, я все-таки, придумал тебя.

— Да иди ты к демонам! Лучше скажи — откуда тогда берутся аномалии? Ты ведь думал об этом?

— Конечно. Есть теорема Лабуаля о множестве и единстве демонов. Но на недоказуема.

— Кого? Лабуаля? А он тут при чем?!

— При том, что Степан Лабуаль считал, что все демоны — это воплощения одного-единственного демона. Сверхдемона, так он говорил. Этот сверхдемон и создает аномалии.

— Ничего себе! Погоди! А когда это ты успел так задушевно побеседовать с Лабуалем? И почему я об этом ничего не знаю?

— Вообще-то, Степан несколько раз рассказывал тебе о своем открытии. А ты все пропустил мимо ушей. Но я сразу понял, что его идея очень интересна.

В голосе Умника я услышал насмешку.

— Иди ты к демонам, Умник! — с досадой сказал я вслух.

Караулов решил, что я обращаюсь к нему, и обиженно засопел.

— Знаешь, сколько у меня было дел в Ордене? То аномалии закрывай, то Одержимых лови. Да еще и вас, дармоедов, надо кормить и тренировать ежедневно. Видишь — даже с хорошим парнем некогда было поговорить по душам!

Мне, и в самом деле, стало обидно!

Вот так общаешься с человеком, подшучиваешь над ним. Через день сталкиваешься в коридоре, а он оказывается гением.

Но выясняется это только через сто лет!

И никакой пользы от знакомства теперь не получить.

А Степа Лабуаль наверняка догадался бы — какое именно уникальное умение применил демон Смерти.

Кстати!

Я снова принялся тормошить Умника.

— Ты разбудил этого нового демона?

— Извини, Никита! — виновато отозвался менталист. — Я пробовал, но ничего не получается. Иногда мне кажется, что он вообще умер. Но потом я чувствую, что он жив. А пробить его барьер не могу.

Мысль о том, что где-то в глубинах моей души валяется дохлый демон, меня покоробила.

Фу, гадость!

— Умник! Расскажи-ка мне про этого сверхдемона, только попроще. Где он живет?

— Его существование не доказано, — напомнил Умник.

— Да понял я! Но если он существует — где его искать?

— Думаю, в другом измерении, — рассудил Умник. — В каком — этого я не знаю. Но если учесть, что известно сорок девять измерений реальности…

— Сколько?!

— Ну, это только в нашей вселенной, — утешил меня Умник. — А в других…

— Хватит! Дай покоя моей голове!

— Но ты сам спросил.

— А теперь сам прошу — умолкни! И позови Циклопа. У него появился шанс обыграть меня в шахматы — пока я не приведу мысли в порядок.

* * *

Но вместо бодрого рева Циклопа в моей голове раздалось чмоканье Живчика.

— Никита, — сказал демон Природы. — Останови машину.

— Зачем? — удивился я.

— За кустами справа кто-то есть.

— Мышь? Заяц? Барсук?

— Нет, это человек. И он мертвый. Я это чувствую.

Воздушные демоны!

— Караулов, тормози!

Глава 12

За усыпанным зелеными ягодами кустом черемухи лежала Маруся.

— Видишь? — прочмокал Живчик. — Я же говорил.

— Гляди-ка, — простодушно удивился Караулов. — Маруся.

Он присел возле девушки и приложил толстые пальцы к ее шее. Потом наклонился ухом к губам.

— Не дышит, ваше благородие.

Пристав растерянно крякнул и подкрутил усы.

Я сжал кулаки.

Сволочь-француз! Втянул девчонку в свои грязные дела, а потом убил. Подонок.

Поймаю — вытрясу из него душу и скормлю демонам.

Я не злился на Марусю. Ясно, что любовник задурил девчонке голову. Наобещал ей красивую жизнь, свадьбу, и что там ее обещают молоденьким дурам.

Ладно, разберемся.

Я отодвинул Караулова и осторожно перевернул Марусю.

Ран на теле девушки не было.

— Что она в лесу делала? — спросил Караулов. — За ягодами пошла, что ли?

И при этом поднял светлые глаза к небу, как будто именно оттуда ждал ответа.

— Может, испугалась чего? — с надеждой предположил пристав. — Сердце и не выдержало.

Голос его хрипел, и пристав откашлялся, вытаскивая из кармана платок.

Я отлично понимал пристава — ему очень не хотелось докладывать начальству о еще одном убийстве.

— Медведя, — оживился Караулов. — Здесь медведи ходят. В прошлом году бабы видели медведицу в малиннике у ручья. А это совсем рядом.

— Километра два отсюда, — засомневался пристав.

— А что медведю два километра? Он, ваше благородие, быстрее лошади бегает.

— Ты-то откуда знаешь? Видел, что ли?

— Сам не видел, а от людей слышал.

Пока они спорили, я приложил руку к губам Маруси.

— Живчик, проверь, от чего она умерла.

— Сейчас.

Я снова почувствовал знакомое жжение в ладони.

— Яд зеленой жабы, — подтвердил Живчик мою догадку. — Умерла утром.

— Ясно.

Я выпрямился, отряхивая колени.

— Девушку отравили, как и кузнеца.

— Значит, француз постарался? — угрюмо спросил пристав.

— А ее-то за что? — ахнул Караулов. — Они же с Жаком того…

— Может, из ревности? — предположил пристав.

— Точно, ваше благородие! — согласился Караулов. — Видно, Жак застукал Маруську с Родионом. Вот и убил сперва кузнеца, а потом и ее.

— Хотя, Маруська и Родион, — пристав задумчиво покачал усами. — Не верится.

— Кто этих баб разберет, ваше благородие? Любовь зла! Помните, в прошлом году в Рябиновке Петьку Косого жена с любовницей убили? Смешной мужик был — глаза в разные стороны. А бабы по нему сохли!