Аритмия
Шрифт:
— Расстаемся. Навсегда теперь уже?
Звучит так непринужденно и легко, но, черт возьми, как тяжело на душе и как невыносимо больно на сердце!
— Ты хочешь?
Жаль, что я так и не узнала, чего хочешь ты… Помимо очевидного.
— Да, Ян. Вот стою и понимаю, что хочу, — произношу твердо.
Пожалуй, я устала любить за двоих. Устала ждать слова, которых он никогда мне не скажет…
— Тогда проваливай, — бросает равнодушно.
И это его хлесткое «проваливай» является катализатором. Что-то там замыкает в моей тоже уже,
Смеюсь. Сперва тихо, а потом все громче и громче.
Выхожу в гостиную, и в какой-то момент из состояния «все плохо» ситуация переходит в состояние «катастрофа». Потому что по пути к входной двери, куда я направляюсь, между нами завязывается нечто похожее на драку.
Хватает меня зачем-то.
Я бью его. Руками. Ногами. Как никогда…
Царапаюсь словно обезумевшая дикая кошка. Яростно и остервенело.
Ох, как же я его ненавижу! Так сильно, что изнутри меня на части рвет.
Грудная клетка словно стекловатой набита. Дышать не могу, но кричу во все сорванное горло.
Ян, сдерживая обрушивающиеся на него удары, выдает поток отборной нецензурной брани. Стискивает меня в порыве злости, а я все никак не могу успокоиться и прийти в себя.
Грохот и ор стоят на весь дом. Перемещаясь сокрушительным торнадо вдоль гостиной, случайно разбиваем вазу, настольную лампу и что-то еще.
В общем и целом моя истерия длится до тех пор, пока внизу не появляются сонные Игорь и Марьяна. Они-то и растаскивают нас, вцепившихся друг в друга.
— НЕНАВИЖУ ЕГО! Ненавижу! — рыдаю, продолжая кричать. — Проклинаю тот день, когда подошла к нему первой!
— Пошла ты…
— Вы охерели, дети? Утихомирились оба! Что у вас произошло? — Абрамов-старший в шоке взирает на погром. Марьяна Андреевна и вовсе слова вымолвить не может. Настолько потрясена.
— Домой, дядь Игорь. Пожалуйста, можно мне домой? — отчаянно прошу дрожащими губами.
— Дарин…
— Сейчас, пожалуйста. Хочу подальше от него быть. Отвезите меня домой…
Не знаю, что он видит в моих глазах, но уже десять минут спустя мы выезжаем за территорию элитного поселка.
Внутреннее напряжение не спадает, но я постепенно прихожу в более-менее адекватное состояние. А когда прихожу, вдруг осознаю одну простую, но страшно-горькую мысль: я так просилась домой, однако совсем забыла, что дома как такового у меня и нет…
Глава 67. Оно самое
Окно — единственное светлое пятно в темной комнате. Там и сижу на подоконнике. Наблюдаю за тем, как папаша, наспех накидывая пальто, открывает для Нее дверь своего «Мерседеса».
Козлина.
Я в этот момент всей душой его ненавижу, хоть и осознаю тот факт, что девчонка уезжает отсюда исключительно по моей вине.
«Проклинаю тот день, когда подошла к нему первой!»
— Да брось! Отличное ведь состоялось знакомство.
Я, кстати, теперь отчетливо понимаю, что не прояви она инициативу, я бы сам чуть позже заинтересовался ею. Однозначно.
И как знать,
что хуже…«Домой, дядь Игорь. Пожалуйста, можно мне домой?»
«Хочу подальше от него быть!»
Подальше… Как, однако, не сходятся наши желания! Моя бы воля, сложил бы ее в багажник, отвез к себе в квартиру и запер там навечно. Пусть бы орала, дралась, царапала мне лицо и бесконечно повторяла, как сильно презирает. Плевать.
«Ничего у нас с тобой не получится!»
«Лишний раз убедилась в том, что мне нужен НОРМАЛЬНЫЙ парень».
«Пока не встречу достойного кандидата и не пойму, что мы готовы к столь серьезному событию — точно ни-ни. Никаких детей».
Глядя на «Мерседес», выезжающий за ворота, стискиваю челюсти до скрежета зубов.
Зараза.
Зацепило. Я еще год назад еле переварил наличие теста и ее мнимую беременность не то от электрика, не от препода. Теперь еще и это…
Помню, как Рома одно время гнал лютую дичь про то, что необходимо заделать Лисицыной ребенка. Чтобы она никуда от него не делась. Я тогда покрутил пальцем у виска, а сегодня вот вдруг подумал о том, что это, в принципе, неплохой вариант. Рабочий.
И никаких тебе кандидатов, Арсеньева. Один исход: моя фамилия и вечные муки в придачу.
Но нет… Обломала.
«Это не решит нашу проблему».
Откуда тебе знать? Может то, что не могу устно сложить в слова дал бы тебе прочувствовать, и ты бы все поняла. Спасибо, что позволила.
Шумно выпускаю горячий воздух носом. Смотрю на свои трясущиеся руки и усмехаюсь.
Шизоид херов.
Штырит меня от этой девчонки жестко. Колошматит так, что не могу успокоиться. Злость. Гнев. Ревность. Отчаяние. Все смешивается в единый коктейль и опасной микстурой стремительно разносится по организму вместе с кровью.
— Сынок… — мать нерешительно заглядывает в комнату.
— Не трогай меня сейчас.
Вздыхает, но вопреки ожиданиям, не уходит. Тенью скользнув внутрь, проходит до кровати. Садится.
— Не вздумай точить мне мозг, — предупреждаю заранее.
— Не буду, но кое-что скажу…
Закатываю глаза. Кто бы сомневался. Как пить дать, пришла читать нотации.
— Знаю, что не достоин ее. Можешь лишний раз не напоминать.
— Я так не считаю, — отзывается тихо. — Да и она тоже.
— Мне достаточно того, что я сам так думаю.
— Ты заблуждаешься и, как всегда, себя недооцениваешь.
Ой ли!
Таким девочкам, как Дарина, априори подходят такие мальчики, как Сережа. Правильные. Здоровые. Не больные на голову.
— Ей нужен НОРМАЛЬНЫЙ парень, — цитирую язвительно.
— А мне кажется, ей нужен ты, — слышу, как встает с постели.
— Ага. Чтобы спасти. В этом вся она, Святая Дарина.
— Перестань злиться, — появляется передо мной, двигает мои ноги в сторону и сама забирается на подоконник.