Аритмия
Шрифт:
— Даша…
Она сейчас такая красивая…
Припадаю губами к ее шее, оставляя грубые поцелуи на прозрачной, бледной коже.
Жадно слушаю каждый звук, который она издает. Запоминаю каждый непроизвольный жест. Впитываю в себя ее трепет, от которого тело ноет невыносимо.
Хочу…
— Я… тебя люблю, — тихий шепот безжалостно портит всю прелесть момента.
Это ее признание, сказанное, разумеется, в полном бреду, как ушат ледяной воды. Отрезвляет. Вынуждает остановиться. Напрячься. В растерянности замереть.
Я
— Нам пора возвращаться. Уже светает.
Стиснув девчонку до хруста в косточках, вдыхаю аромат волос, наполняя им легкие.
— Жаль, что пора… — обнимает меня за шею и целует.
Сама. Осторожно, несмело.
Так и не решившись больше взглянуть в ее глаза, отступаю назад и жду, когда приведет себя в порядок.
Пока спускаемся с крыши, молчим. Девчонка явно смущена, а что со мной творится — вообще непонятно.
Когда уже внизу, ожидая такси, открываю сообщение от Беркутова, которое проигнорировал ранее, становится еще более гадко.
«Ну че там, Абрамыч? Вырвался вперед?»
— Наше? — Арсеньева тычет пальчиком, указывая на машину, въезжающую во двор.
— Да.
Встречаемся взглядами, но я снова спешу отвернуться.
— Все нормально? — обеспокоено интересуется она, дотрагиваясь до моего плеча.
— Садись в машину.
Какого хера происходит, Ян?
Разозлившись на себя, печатаю Беркутову ответ.
«Ты безнадежно отстал».
Все как всегда. Да. А остальное… особая магия Питера, не более.
Глава 21. Простая геометрия
В кабинет биологии вхожу точно по звонку и сразу замечаю — мое место занято.
Сели вместе? А я ведь отсутствовал всего две недели.
Прохожу мимо, сворачиваю по диагонали и занимаю последнюю парту в правом ряду. Туда же на галерку минутой позже ко мне подсаживается Камиль.
— Пока ты был на сборах, тебя выселили, — улыбаясь, кивает в сторону Абрамова.
— Надолго ли? — иронично вскидываю бровь.
— Все, сели, десятый «а»! Успокаиваемся! — училка пытается призвать молодежь к дисциплине. — Настраиваемся на рабочий лад. Открываем тетради, записываем число.
В классе повисает тишина. Правда ровно до того момента, как на электронной доске появляется тема урока.
— Половое размножение, — по слогам читает Пилюгин. — Вот это я понимаю не зря на первый урок пришел!
По кабинету прокатывается волна смешков.
— А практика будет? Или, как всегда, особое внимание уделим только теории? — интересуюсь я громко.
Пацаны свистят и улюлюкают, давая понять, что вопрос этот — животрепещущий.
— Хватит паясничать, Беркутов! Итак, открываем параграф двадцать шесть… — начинает монотонно гундосить препод.
Ребята еще не единожды пытаются сорвать урок, но мне до этого нет никакого дела.
Я внимательно наблюдаю за Абрамовым и Арсеньевой, щеки которой краснеют прямо на глазах. Уж не знаю, что он там льет ей в уши.— И что я пропустил?
— Ты про Дашу и Яна? — зачем-то уточняет Камиль.
А то ж непонятно на кого я пялюсь, охреневая от происходящего. Вон Абрамов такое исполняет за спиной пыхтящей у доски Константиновны, что у меня шары на лоб лезут. Того и гляди сожрет Арсеньеву прямо у нас на глазах.
— Про них, про кого ж еще…
— Встречаются, Ром, — сообщает он. — Кучерявый наконец смекнул, как ему повезло.
Ой да ну. Наивный ты человек, Кэмэл. Кучерявый просто решил пойти по пути наименьшего сопротивления. Но да, случилось то, чего я не ожидал. Он, по ходу, решил сменить тактику, а это мне совсем не на руку.
Ян, сидящий полубоком, отлипает от девчонки, поворачивает голову влево, и в этот момент натыкается на мой пристальный взгляд.
Жестом изображаю аплодисменты, и его улыбка тут же гаснет.
Да-да. Я вернулся и просто так сдаваться не собираюсь. Дело, блин, принципа. Давно не могу сравнять счет в нашей турнирной таблице.
На Истре этот говнюк выдрал победу из моих рук в самый последний момент… И вот, ситуация повторяется.
Встречаются!
Смешно однако… Абрамов и о т н о ш е н и я. Что за бред? Свобода — его второе имя.
Причина, по которой он мог затеять нечто подобное, только одна — понял, что с такой, как Арсеньева, иначе не прокатит. Хорошие, правильные девочки они такие, да. Пока под юбку залезешь — в лепешку расшибешься. Но тем интереснее… Азарт!
Вообще, тупил он непозволительно долго. После поездки в Питер, с которой, как я предполагаю, все у них началось, Ян вел себя довольно странно. Я бы даже сказал нелогично, учитывая это его «ты безнадежно отстал».
Дашка явно не понимала, что происходит и была обижена. Ждала от него каких-то шагов, а он их делать не спешил. Считай собственноручно дал мне фору, и грех было не воспользоваться ситуацией.
Я приложил все усилия для того, чтобы мы помирились. Включил обаяние на максимум и принялся за ней ненавязчиво ухаживать. Не на показ в школе, а по-хитрому, предварительно аккуратно бортанув Нику с этими ее невесть откуда взявшимися претензиями. Иначе Арсеньева ни за что не стала бы воспринимать мои действия всерьез.
Короче я демонстрировал Дашке свою симпатию до талого. Сперва она держала глухую оборону по всем фронтам, но потом начала оттаивать. И в итоге сдалась. Мы снова стали общаться. Тепло и непринужденно… Как раньше. Я провожал ее до дома через пруды, где мы всякий раз ненадолго зависали, чтобы покормить уток. И даже как-то на свидание сходили в кино. К сожалению, с поцелуями она меня обломала, но в целом, на момент моего отъезда дело было практически на мази. И тут на тебе, такой приход!
— Абрамов, со мной к директору.