Аркейн. Яркие огни Зауна

— Чего ты добиваешься? — спросила Вай, захлопнув за ними дверь. — Делаешь из них армию? Хочешь, чтобы поджигатели отомстили Пилтоверу за все твои обиды?

Лицо Джинкс скривилось от этого заявления.

— Чего!? Зачем мне это вообще? — она обвела руками квартиру вокруг. — Я счастлива, если ты не заметила! Что на тебя нашло, Вай?

Вай подошла к сестре и взяла ее за плечи, внимательно следя за ее лицом.

— Я задам два вопроса, и ты ответишь мне на них честно, — сказала она. — Ты сказала поджигателям напасть на «Дочку облаков»?

— Ну я, — она пожала плечами, скинув с себя руки Вай, и принялась рассматривать свои ногти с облезлым цвет лаком. — Я знала, кто хорошо заплатит за груз, и помогла ребятам отлично заработать, что в этом плохого?

Значит, они не действуют не по ее плану. Вай опустила голову, сжав пальцами переносицу, а потом вздохнула и подняла взгляд на Джинкс.

— Пожалуйста, посмотри мне в глаза и скажи, что ты не работаешь на Ренату Гласк, — попросила она.

Джинкс могла не отвечать. По тому, как дрогнули ее веки после этого вопроса, Вай все поняла и из ее груди вырвался раздраженный рык.

— Это всегда ты! — она принялась ходить по комнате, стараясь расслабить руки, потому что ей до смерти хотелось что-нибудь сломать. — Ты приходишь и портишь все, а теперь добралась до Экко и продала его приятелям Силко!

То, что Вай вдруг взбесилась, Джинкс не особенно удивляло, — с ней такое бывало, и чаще, чем хотелось бы. Но после такого обвинения она переменилась в лице и пошла за сестрой. Нужно было успокоить Вай, пока она не надумала себе еще больше или, что еще хуже, не решила пойти с этими выводами к Экко.

— Вай, это не так! — крикнула она, пытаясь встать перед ней и привлечь внимание. — Он не при чем, ясно? Я бы никогда не впутала поджигателей!

Иша, сидящая на полу, чуть вскинула брови и решила, что уберет блестки позже. Она перебралась в щель между кроватью и книжным шкаф, чтобы быть еще незаметнее, и вся обратилась вслух.

Вай остановилась и смотрела на лицо сестры, на ее широко раскрытые глаза. Виноватые и умоляющие, как у крошки Паудер в детстве после того, как она опять что-то ломала.

— Это правда. Рената не знает об Экко, а он не знает о ней, — проговорила Джинкс. — Это просто мои дела! Поверь мне, это очень важно для меня.

Вай хотела отвести взгляд или оттолкнуть ее, но не смогла. Ее рука застыла в воздухе у лица Джинкс.

— Расскажи мне, как это произошло, — попросила она, сжимая и опуская кулак. — Она подсадила тебя на свою дрянь, поэтому ты это делаешь? Она угрожала тебе, что заставит убивать?…

Джинкс скривилась. У Вай две крайности: или она видит в тебе чудовище, или она думает, что тебе пять лет!

— Ты что, страшилок для маленьких миротворце перечитала? — хмыкнула она. — Я не настолько безмозглая, чтобы вляпаться в такое, Вай!

— А насколько!? — вскинулась та.

Джинкс закатила глаза и застонала, а потом пошла к столу и, усевшись за него, жестом пригласив сестру сесть на против. Помедлив, та все же села.

— Мне хватает той дряни, которой накачал меня Синджед, — сказала Джинкс. По лицу Вай она поняла, что лучше выбрать формулировку поконкретнее. — Я абсолютно точно никогда не пробовала ничего от Ренаты, даже воду у нее пила! Силко еще в первый год объяснил мне, как работает такой бизнес. Уяснила?

Вай смотрела с недоверием, но по крайней мере готова была слушать дальше.

— Во-вторых, это просто работа, Вай. Ты квасишь лица на ринге, а я делаю… — подняв глаза верх, она качнула головой в одну сторону, потом в другую. — Ну, то, что нравится мне!

— Что тебе нравится? Убивать людей? Пытать их, выбивать из них деньги? Нравится подсаживать их на новую наркоту и смотреть, что будет?

Лицо Джинкс сделалось скучающим, как у пойманного на косяке подростка. Вообще-то она делала почти все из перечисленного, кроме наркоты. И да, ей нравилось.

— Знаешь, если говорить таким тоном, то даже торговля шариками покажется преступлением, — заметила она.

Вай молчала, нервно дергая коленом под столом.

— Слушай, — продолжила Джинкс, подаваясь вперед и опираясь локтями на стол. — Ну, напугала я пару должников; вальнула пару засранцев. Устроила несколько взрывов. Что в этом такого? Думаешь, эти ребята не заслужили? Я не отбираю последнее у нищих, не помогаю ловить людей в рабство, не мучаю детей или что ты себе напридумывала! Защита Ренаты открывает полно возможностей, я могу помочь Экко построить офигенное место.

Вай косо посмотрела на нее и фыркнула.

— Ты серьезно сейчас? — спросила она. По лицу Джинкс она поняла, что та верит в каждое свое слово. Для нее такая жизнь и правда укладывалась в «а что такого». — Раз это все такая ерунда, чего Экко не расскажешь?

— Не начинай! Ты его видела? «Джинкс, мы не стреляем в деревне!» — она всплеснула руками. — Он же наш мальчик-спаситель, он ни за что не поймет!

— Но мне же ты это дерьмо сейчас затираешь! Я, значит, пойму?

— Да! Ты без тормозов, но тебе нравится иногда включать «нормальную девчонку» и идти к Кейт, чувствовать себя… не знаю, что ты там чувствуешь, как по мне что-то нездоровое!… И у меня так же! То, чем я занимаюсь, не мешает мне быть здесь с вами. У каждого из нас множество личностей, нельзя отказаться от одной и просто выбрать для жизни другую, более удобную. Если так сделать, рано или поздно в твоей голове все взлетит на воздух, и вот тогда начнутся настоящие проблемы.

Вай вздохнула. Вот значит, как психопаты видят мир.

— Я одна, Джинкс, — сказала она, не особо рассчитывая, что сестра поймет. — Всегда одна — и когда на ринге, и когда в Зауне, и в Пилтовере. Одна, потому что у нормальных людей нет никаких других личностей!

— Если ты правда так думаешь, значит свой взрыв ты еще не пережила, — ответила Джинкс.

Вай смотрела ей в глаза и чувствовала, как накатывает тошнота.

Что ей теперь сделать?

Рассказать Экко, что, оставаясь рядом с Джинкс, он ставит всех под угрозу? Если она это сделает, это разрушит их семью, на этот раз уже навсегда.

Забыть этот разговор к чертям собачьим и жить, как раньше, надеясь, что ничего плохого не произойдет? Вай знала, что это не выход.

Она вспомнила, как еще утром они сидели за этим столом и обсуждали, как вместе восстановят «Последнюю каплю», и всей душой пожелала перенестись во времени, пока все это дерьмо еще не всплыло наружу.

Наблюдая за тем, как бледнеет лицо сестры, Джинкс слабо улыбнулась. Ей тоже становилось не по себе.

— Тик-так, сестренка.