Аркейн. Яркие огни Зауна

Широко раскрыв глаза, Вай поднялась и, вытерев руки о черные штаны, поискала глазами что-нибудь поувесистее. Она купила «Каплю» не для того, чтобы заунская шпана тут все разносила! Предчувствие потасовки ее приободрило, Вай рывком выдернула из расшатанного стеллажа обломок доски и, обмотав его попавшейся под руку тряпкой, двинулась наверх.

Она шла тихо, внимательно прислушиваясь, чтобы заранее понять, сколько их там, но из-за музыки даже голосов было не разобрать. Со второго этажа снова раздался грохот.

Вай поднялась по лестнице и пошла к комнате, откуда доносилась музыка. Она почти дошла до прохода, когда оттуда выстрелили, так что пуля врезалась в стену у лестницы и снесла добрую часть штукатурки.

Вай замерла, выстрел застал ее врасплох. Сквозь музыку она услышала ругательства, потом звук, как будто кто-то ударил по металлу гаечным ключом. Она поняла, кто в комнате.

Постояв немного в тени, Вай взмахнула палкой и поставила ее у стены, а потом развернулась и пошла вниз, стараясь шагать тихо.

Когда она уже спустилась, раздался еще один выстрел, он отрекошетил от стены в свисающий с потолка светильник и тот полетел ей на голову.

— Да какого!?… — выругалась Вай, отпрыгивая в сторону. Поняв, что выдала себя этим криком, она быстро скользнула на лестницу в подвал, чтобы остаться незамеченной.

— Вай? — Джинкс вылетела в проход так быстро, как позволяло ей бьющееся в крови сияние. Ее взгляд метался по всем темным углам зала в поисках хотя бы тени, но там никого не оказалось. Только упавшая на пол трухлявая люстра.

Вздохнув, Джинкс побрела обратно в кабинет Силко. Она выкрутила громкость старого граммофона на максимум и, закрыв глаза, опустилась на грязное одеяло под столом, где чинила Пау-Пау.

На ее коже залегли тени от гари, которые невозможно было смыть, опаленные волосы у лица завились, потому что не так давно Джинкс задержалась у детонатора дольше, чем стоило.

За последние два месяца она извела взрывчатки больше, чем за всю свою жизнь. Она превращала в пыль буквально каждую доску, за которую Гласк хотя бы рукой держалась. Поначалу было весело, но постепенно становилось несмешно.

Самыми страшными были не пожары, а облавы. Люди Ренаты — это не миротворцы, которые внизу как слепые мышата, не пара-тройка головорезов, которым ты задолжал. Если Гласк называла тебя предателем, тебя вытаскивали из самых глубоких щелей Зауна, сначала вырезали у тебя на глазах всех, кто тебе дорог, а потом ты сам еще долго мечтал о смерти.

Джинкс знала, что Рената ей доверяет, но все равно была в ужасе. Силко убил бы любого, кто посмел бы ее тронуть, даже разбираться бы не стал, но вот Гласк будет исходить только из собственной выгоды, и Джинкс в безопасности только пока остается ей полезной.

Экко настаивал, чтобы они с Ишей перебрались к поджигателям, когда все началось, но прятаться в деревне было слишком опасно, — сбежать было все равно, что признаться Ренате в предательстве. Если бы Джинкс скрылась, она никогда больше не смогла бы вернуться в Заун. Нельзя было даже укрыть мелкую в деревне Экко, потому что исчезновение девчонки, которая, как все знали, всегда была с Джинкс, вызвало бы вопросы у Гласк. Если совесть чиста, бояться ведь нечего, так с чего бы отсылать ребенка в безопасное место? Поэтому Джинкс держала Ишу при себе и старалась жить, как обычно, но каждый раз, возвращаясь домой, чувствовала, как от дурных предчувствий кровь стынет. Они с малявкой отрепетировали шесть разных способов, как она будет убегать, если увидит подозрительных типов. Просто на всякий случай.

Джинкс запретила Экко приходить в лавку, чтобы те, кто следит за ней, думали, что они разошлись. Вряд ли это действительно спасет его от мести Гласк, если вдруг что-то пойдет не так, но по крайней мере Джинкс знала, что перехватить его им будет сложнее.

Итак, Экко оставался в деревне, Вай теперь тусовалась в Пилтовере, а сама Джинкс могла работать на Ренату ночами напролет в Зауне и никому ничего не объяснять. Каждый из них остался при своем.

Музыка орала так, что мыслей было почти не слышно, но какие-то из них все же пробивались, сбивая весь настрой — а для того, чтобы починить Пау-Пау до следующей вылазки настрой был просто необходим. Покачивая головой в такт, Джинкс потянулась за стоящей рядом бутылкой из запасов Вай и сделала большой глоток. Вкус ей не нравился, но внутри разбегалось успокаивающее тепло, от которого на какое-то время становилось легче.

— Давай, Пау-Пау, потерпи! — попросила она розовый пулемет. — Я обещаю, что куплю тебе новые пружинки, только сработай в этот раз, ладно?

Ударно-спусковые механизмы износились, подходящих запчастей как на зло не осталось и Джинкс изо всех сил пыталась приладить кое-что из запасов в лавке, но детали не вставали и держались на одной силе духа. Пау-Пау, ее верный друг, в этот раз решил ее подвести.

— Да иди ты! — вскинулась она, когда очередная пружина вылетела из пулемета ей в глаз. Джинкс скинула с себя защитные очки, отшвырнула инструменты, от которых уже ныли пальцы, и закричала: — Останешься тут, раз ни на что больше не годен! Тогда тебя найдет Вай, взбесится и разнесет на металлолом, ты же этого хочешь!?

Джинкс пнула металлический корпус и отвернулась, складывая руки на коленях и опуская на них голову. На нее накатило, но она не позволила себе размякнуть. Она справится со всем этим.

Утерев глаза рукой, Джинкс встала, собрала все детали в сумку, накинула куртку с капюшоном и, подхватив свое оружие, вышла из «Последней капли».

Часом раньше человек, стоявший в переулке за углом, видел, как Джинкс зашла в бар, а потом видел, как оттуда, вышла другая девушка с розовыми волосами. Детали ее одежды, — одежды из Пилтовера, — привлекли его внимание, поэтому он выждал время и двинулся за ней. Она дошла до пропускного пункта, человек видел, как девица вышла в Пилтовер по пропуску. Ему стало еще интереснее. Сделав вид, что идет в другую сторону, он вернулся к пропускному пункту и нагнал ее — отыскать Вай в толпе было просто. Мужчина шел за ней до самого здания Совета и, оставшись в тени кустов, видел, как она заходит внутрь.

Он поднял взгляд на погасшие окна и стал ждать. Вскоре свет загорелся в окне, которое, как он знал, принадлежало к кабинету Кираманн.

Похоже, предатель, которого искала Рената, наконец-то найден.

Часть стаи

Джинкс сидела на бочке в доках, скрестив ноги, на ее лицо был натянут акулий капюшон. Скелетница висела на спине, заставляя горбиться под своим весом, Чпокер аккуратно пристроился на поясе, Пау-Пау так и не пришел в себя, потому остался сегодня в сейфе в лавке. Все трое скучающе ждали, пока придут люди Гласк с коробками взрывчатки.

Когда сзади послышались шаги, Джинкс даже не обернулась, знала, что это пунктуальные ребята Ренаты. Сейчас они подойдут, потом подплывет лодка, и все они отправятся нюхать гарь и смотреть на то, как взлетает на воздух очередное здание.

Выстрела она даже не услышала, только почувствовала, как по телу прошла судорога, впиваясь в мышцы тысячью иголок и обездвиживая их. Сияние мгновенно разбежалось по крови, Джинкс заставила себя слезть с бочки и сделать пару шагов к воде. Она почти готова была прыгнуть, но тут в нее прилетело еще два разряда, обездвижив и заставив повалиться на землю. Иронично, в нее стреляли из оружия, сделанного ей же, — последнее, о чем она успела подумать, прежде чем отключиться.