Армянские сказки

покажется- тоненькая струя дыма. Стань у дверей

пещеры и скажи: «Дэв, выйди, будем биться».

Тот скажет: «Приходи, сперва покушаем». Ты

не ходи. Если ты трижды произнесешь: «Дэв,

выйди», — он выйдет. Тогда ты ударишь его

саблей, и голова дэва отлетит и провалится

сквозь землю. Ты же войдешь в пещеру,

возьмешь девушку за руку, посадищь к себе на

седло, вновь направишь острие сабли в сторону

воды: перед тобой откроется путь, и ты

доставишь девушку царю.

Царевич поступил так, как наказал ему конь,

и, взяв девушку, привез ее к царю.

Царь поблагодарил царевича и отпустил его,

ничего не заплатив и на этот раз.

Потом он сказал птице:

— Вот, дорогая моя, девушка, которую ты

хотела — теперь скинь перья.

— И это все? — ответила птица. — Да ты не

Знаешь, что если я скину перья и ты увидишь

меня, ты умрешь от восторга.

— Как же мне теперь быть? — сказал царь.

— А вот как: в Красном море живут сорок

кобылиц. Достань их, выкупайся в их молоке^

сделайся Гури-Пари— будем жить вместе.

Тогда дети наши также будут Гури-Пари.

— А кто мне доставит кобылиц?

— Тот, кто доставил меня и мою служанку.

Царь опять послал за царевичем.

— Я вызвал тебя, — сказал ему царь, когда

тот явился, — чтобы ты доставил мне из

Красного моря сорок кобылиц.

Царевич стал было перечить, сказав, что

дело это трудное и что он один не сможет

доставить сорок кобылиц. Но царь пригрозил

отрубить ему голову. Когда царевич со слезами

вернулся к себе, конь сказал:

— Ладно, не горюй, тебе ничего не будет,

но мне может достаться. Поди к царю и скажи*

чтобы он послал на берег моря сорок тюков

шерсти, сорок тюков войлоку и сорок тюков

кожи.

Царевич доложил об этом царю, и на

следующий день царь велел рано утром послать на

берег Красного моря шерсти, войлоку и кожи.

Вслед за этим поехал к морю царевич. Дорогою

конь сказал:

— Царевич, в море не сорок, а тридцать

девять кобылиц. Из них одна моя мать и тридцать

восемь — мои сестры. Я у них был

единственный мальчик, повздорил с матерью и попал в

руки твоего отца. Тридцать лет прошло с тех пор,

как я расстался с ними. Мать моя говорила, что

если я попаду в ее руки, она разорвет меня на

куски. Когда мы доберемся до берега, я лягу.

Ты покроешь меня сперва шерстью, потом

войлоком и под конец кожей. Сделав это, ты

спрячешься поблизости. Тогда я слегка заржу, и

в море поднимется буря, ты не пугайся. Вскоре

появятся моя мать и сестры. Мать прибежит ко

мне, а сестры станут поодаль и будут плакать.

Подойдя ко мне, мать сбросит с меня сперва

кожу — ты ни слова; потом войлок — ты молчи;

когда же сбросит половину шерсти — устанет и

потянется. Тогда ты прибеги, вставь ногу

в стремя и прыгни на нее. Но, смотри, держись

крепко: она рассвирепеет, взлетит на небо,

чтобы воздух тебя испепелил. Тогда ты полезай

ей под брюхо. Потом она бросится вниз, чтобы

скинуть тебя с себя, но ты опять переберись аа

ее спину. Сев в седло, ты хлестни ее кнутом

хорошенько по брюху, да так, чтобы из носу ее

закапало материнское молоко. После этого ты

скажешь: «Я твой хозяин», — и она станет

послушной—пойдет туда, куда ты пожелаешь.

Вслед за нею пойдут и «мои сестры.

Царевич з точности исполнил слова своего

коня, раздобыл кобылиц и пригнал их в страну

царя.

Птица Пари сказала царю:

— Прикажи подоить их и выкупайся в их

молоке.

— А кто же будет их доить?

— Конечно, тот, кто их пригнал.

Вновь послали за царевичем. Конь сказал ему:

— Царевич, возьми меня с собой. Но прежде

чем доить, привяжи свой перстень к нитке

и спусти его в котел. Сделав это, ты поодиночке

приводи кобылиц и дои, покончив с этим,

выкупайся в молоке, достань перстень, вытри его,

надень на палец и пошли за царем. Скажи, что

все готово, пусть придет выкупаться. Когда

царь войдет в котел, молоко вскипит, и царь

превратится в комок. Ты этот комок вместе со

своей одеждой брось в колодец, а сам надень

одежду царя и займи его трон.

Когда все это царевич исполнил, птица

сейчас же узнала о гибели царя. Она сбросила

с себя перья, превратилась в красавицу, обняла

царевича и сказала ему;

— Все это сделала я ради тебя. Теперь ты

царь, а я — царица.

Народ не знал о том, что произошло. Спустя

несколько месяцев царевич вспомнил об отце

и прослезился.

— Что это ты плачешь, не стыдно ли тебе?

Был простым человеком — стал царем, у тебя

такая красавица жена и ты плачешь?

— Царица, я вспомнил своего отца. Он ослеп,

послал меня за лекарством, а я приехал,

сделался царем и крепко сижу на троне. Не знаю,

жив ли мой отец? Вспомнил о нем, и мне стало

больно.

Царица при этих словах засмеялась, обняла

его и сказала:

— Отец твой ослеп потому, что десять лет

под ряд гнался за мной и не мог поймать. Если

я его увижу, — порежу свой палец, намажу

своей кровью его глаза, и он сейчас же пра-

эреет. Встань, поедем к твоему отцу.

Царевич вызвал народ, угостил его и сказал:

– — Выберите себе другого царя, я уезжаю

в другую страну, может, и не вернусь.