Аррекс

И, наконец, степняки не выдержали. Грозная орда ударилась в беспорядочное бегство, спеша спастись от жуткого многорукого и многоглавого аррексийского чудовища, не имевшего, казалось, ни единого слабого места и не ведавшего жалости.

Однако командовавший легионерами невысокий коренастый человек средних лет с наплечниками центуриона похоже не был намерен выпускать их живыми. Ворота с северной стороны, куда преимущественно ломанулась перепуганная толпа степных воинов, оказались намертво перекрыты небольшим, но зато превосходно вооруженным отрядом имперцев. Аррексийцы грамотно использовали свое положение, умело защищая сравнительно небольшой промежуток прохода, наскоро перегородив его довольно внушительными баррикадами, так что вырваться из города не было абсолютно никакой возможности.

Степняки уже были готовы удариться в самую натуральную панику, но тут неожиданно шум и нестройный гвалт орды перекрыл сильный звонкий девичий голос.

– Слушайте меня! Нужно пригнать сюда баллисты и катапульты! Тогда мы сумеем прорваться!
– неистовая Чотанна, дева-воительница, что вообще-то было большой редкостью среди ее народа, оказалась одной из тех немногих, кто не потерял ныне присутствия духа. В битве она ловко орудовала легкой искусно сработанной саблей, ничуть не отставая в этом от мужчин. Гитанка не была особенно сильной, но компенсировала недостаток грубой мощи невероятной ловкостью и умением, а также какой-то отчаянной, абсолютно бесшабашной храбростью в бою. Она всегда сражалась с такой свирепостью и отвагой, совершенно не заботясь о собственной жизни, что казалась сказочной валькирией сошедшей прямиком со страниц древних сказаний.

И теперь чуть было не утратившие всякую надежду степняки ее послушали. Понукаемые повелительными окриками Гарона, сохранившего в отличие от прочих абсолютное хладнокровие, воины орды погнали повозки с катапультами к северным вратам, в то время как их товарищей из последних сдерживали напирающих с юга легионеров вкупе с присоединившимися к ним защитниками крепостей и прочими горожанами из числа тех, ко был достаточно смел чтобы выйти против жутких варваров с оружием в руках.

И карта Чотанны сыграла. Несколько прицельных выстрелов из массивной баллисты напрочь разрушили северные врата и перекрывающую их стену щитов. Воспрявшие духом варвары устремились в образовавшуюся брешь, на ходу остервенело расшвыривая возведенные имперцами рукотворные баррикады из перевернутых телег и нещадно рубя их строителей из числа тех, кто оказался недостаточно проворен чтобы вовремя убраться с их пути. Часть орды попыталась повторить подобных трюк на южной стороне, но здесь было гораздо больше солдат империи, которым быстро удалось отбить у варваров осадные орудия, а затем перебить их всех до единого.

Чотанна мчалась впереди всех, ликующе улыбаясь. Пьянящий азарт боя нес ее словно на крыльях. Густые черные как смоль волосы девушки развевались по ветру, а лицо раскраснелось от бешеной скачки. Она словно бы стала душой самим воплощением этого неистового прорыва. Уже на самом выезде из города тяжелый арбалетный бельт выпущенный одним из уцелевших защитников вонзился ей под ребро, пронзив сердце. Отважная гитанка рухнула с седла, приняв мгновенную смерть. На ее губах навеки застыла улыбка.

Однако тем что последовали за Чотанной и Гароном удалось вырваться за пределы города. Их было около полутора тысяч, все что осталось от некогда грозного орды. Самым забавным было то, что практически каждый степняк изначально имел при себе в походе двух коней. Одного для верховой езды, второго для перевозки возможной добычи. Теперь запасных лошадей пришлось бросить. Благо в нынешних обстоятельствах было совсем не до жиру.

Уголь также находился среди числа уцелевших. Буйный, могучий черный жеребец, специально подобранный Гароном под его стать и характер вынес хозяина из западни едва не ставшей фатальной для всего степного воинства.

Отъехав от Орроу на довольно приличное расстояние, степняки повернули коней на юг. Нужно было как можно скорее покинуть земли империи, пока на них не объявили масштабную охоту.

***

– Варвары уходят.
– Грузный седой градоправитель недовольно уставился на стоявшего перед ним старшего центуриона возглавлявшего прибывшие войска.

– Пусть.
– холодно улыбнулся тот.
– Мои люди слишком вымотаны чтобы преследовать их. Но я буду не я, если император спустит им эту акцию. Посему, думаю, в скором времени эти язычники сполна заплатят нам за свои злодеяния.

Глава седьмая. Аррексион.

Уголь молча сидел у огня, рассеянно перебирая травинки могучими пальцами затянутыми в боевую черную кожу. Им удалось вырваться. Проскакав почти три дня практически без остановок, степняки ушли в родные земли, оставив с носом высланные им вдогонку имперские отряды. Но несмотря на спешку варвары пылали жаждой мщения, и посему, когда на их пути попалась еще нетронутая ими деревня, они сполна дали выход сжигавшей их бешеной ярости.

Уголь хорошо помнил, как один из имров, племени крайне жестокого и воинственного даже по меркам степняков взрезал живот поверженного врага и начал жадно пожирать еще теплые внутренности, выдирая их голыми руками. Его белое искаженное в зверином оскале перемазанное кровью лицо могло повергнуть в трепет кого угодно, но богатырю было плевать. После смерти Зивиры его не могло тронуть уже ничто. Даже геройская гибель Чотанны, тело которой им так и не удалось вынести из оказавшегося столь неожиданно стойким города, отозвалась в сердце лишь легким ледяным уколом, боль от которого быстро утихла. В конце концов она была воином и знала на что шла. А Зивира... Зивира была ангелом небесным посланным на землю неведомыми силами чтобы дарить людям свет, и кто-кто, а она уж точно не заслужила той участи, что уготовили ей псы господни. Впрочем, рано или поздно там откуда не возвращаются окажутся все, а значит и горевать об этом бессмысленно.

Глядя же на зверски убитых и замученных имперцев, он и вовсе не ощущал ничего кроме глубокого удовлетворения. Эти твари заслужили свою участь, и Уголь по сути все это время и жил ради этих мгновений. Мгновений, когда можно было сполна дать волю сжигавшей его ненависти. Ведь ничего иного ему попросту не оставили.

***

– Похоже, мы сильно разозлили имперцев.
– Скупо усмехнулся Гарон, рассеянно глядя на собственное отражение в гладком как зеркало лезвии широкого кинжала. Ходят слухи о карательном рейде, что готовится против нас по приказу самого императора.

– Мы не сможем противостоять Аррексии в прямом столкновении.
– Покачал головой Уголь.
– У них слишком много солдат.

– Боюсь, что ты прав.
– Гитан почесал массивный заросший подбородок.
– Кочевья придется сменить. Уйти еще дальше в степь, чтобы имперцы трижды подумали, стоит ли овчинка выделки.

– Тебе это покажется странным, но... Помнишь то чудище, что едва не прикончило нас в скалах. Если бы мы сумели выкрасть потомство подобных ему, то смогли бы вырастить их послушными нашей воле. Они стали бы могучими воинами сражающимися за нас...

– Выбрось это из головы, парень.
– Нахмурился Гарон.
– Мы вчетвером едва сумели прикончить одного, а если станем похищать детенышей... Сколько наших тогда еще погибнет... К тому же там не наши земли, придется биться еще и с моревами, и прочими... Нет, так мы больше потеряем чем приобретем.

– Лишь обороняясь, войну не выиграть. Что предлагаешь ты?

– Мы должны отступить, пока все не уляжется. Аррекс не может рисковать и затевать с нами большую войну, ведь тогда на него обрушатся Мечи. Но это не все. Не так давно мне удалось выяснить кое-что еще...