Аррекс

Чиллак невесело вздохнул, вновь вернувшись к порядком опостылевшему занятию. Даже у мастера Пэй-Лона, что был весьма падок на молодых мальчиков, и чьи ученики через день не могли нормально ходить, воспитанники знали и умели намного больше. Его самого же нередко поколачивали адепты иных школ, чьи учителя в отличие склочного старого брюзги Хиттая знали свое дело и учили своих парней на совесть.

Мысли мальчугана становились все мрачнее и мрачнее. Он безвылазно торчит в этом проклятом трактире, а ведь он так хотел стать настоящим мастером боевых искусств. Это была его заветная мечта с самого раннего детства. Но ни один нормальный учитель не возьмет к себе худородного сироту чтобы не уронить авторитет школы. И что ему при таких реалиях прикажете делать... У парня мелькнула даже шальная идея перейти к Пэй-Лону, которую он тут же с негодованием отмел. Нет уж ТАКОГО он делать с собой не позволит ни за какие знания и умения...

– Чиллак, проклятый мальчишка!
– резкий дребезжащий голос заставил подростка вернуться в реальность.
– Почему пол до сих пор грязный! Ты что же думаешь, что он сам себя помоет! Сколько раз тебе говорить, что истинный мастер должен быть мастером во всем...
– Морщинистое словно печеное яблоко лицо трактирщика было исполнено гордости и непоколебимой уверенности в собственных словах.

– Да откуда вам об этом знать!
– неожиданно даже для самого себя вспылил мальчуган.
– Вы очень много рассуждаете о единоборствах, но никогда в жизни ни с кем не дрались кроме беззащитных детей. В деревне над вами все смеются, а другие мастера не подают руки! Вы никчемный жалкий позер и неумеха! Даже старый гомик Пэй-Лон, у чьих учеников постоянно болит задница, и тот намного сильнее вас!

– Сейчас задница заболит у тебя самого, дерзкий щенок!
– лицо Хиттая приобрело цвет вареной свеклы, и он поднял крепкую бамбуковую трость, стремясь всыпать нерадивому ученику по первое число, однако Чиллак ужом прошмыгнул мимо него, ловко увернувшись от запоздалого удара и выбежал на улицу.

– Себя лучше как следует отхлестай, старый хрен!
– уже издалека прокричал он что-то негодующе вопившему трактирщику.
– Может быть хоть тогда умения прибавится!

***

Прослонявшись по улицам до самого вечера, Чиллак нехотя направился обратно в трактир. Теперь в лучшем случае придется всю ночь стоять на горохе, а в худшем... в худшем ему крепко достанется тростью промеж спины. Хорошо еще что Хиттай толком не умел бить и при всех своих недостатках не был изувером. Так что если он как следует извинится перед стариком, то возможно...

В трактире к моменту его возвращения уже практически не осталось посетителей, что и не мудрено, ведь у них в деревне практически не появлялись путники, а местные вставали рано и им не было никакого резона засиживаться допоздна. Двое крестьян лениво тянувших дешевое темное пиво были хорошо знакомы парню, а вот третий... Третьим был наголо обритый человек средних лет в простом сером одеянии странника. К его столу был прислонен длинный посох из необычного темного дерева. Но отнюдь не это привлекло внимание мальчугана. От незнакомца буквально расходилось ощущение силы и уверенности в себе. Однако эта сила не была злой. Это парень чувствовал неким глубинным наитием и, похоже, не он один. Крестьяне с явным интересом украдкой поглядывали на загадочного посетителя, но в итоге так и не решились завести разговор и потихоньку покинули трактир.

– А, вернулся...
– неопределенно протянул маячивший за стойкой Хиттай, хмуро оглядывая подростка.
– Ну и чего стоишь? Живо принеси эля тому господину! А уж завтра я с тобой как следует потолкую...

Чиллак поспешил немедля выполнить распоряжение, бухнув две массивные деревянные кружки на стол перед незнакомцем и едва не расплескав все содержимое.

– Спасибо.
– Улыбнулся незнакомец, чем поразил Чиллака еще больше. На его памяти его еще ни разу никто не благодарил. Деревенские считали выше своего достоинства обращать внимание на безродного замухрышку, а пришлые тем паче не замечали его в упор.

– Вы мастер боевых искусств?
– выдохнул Чиллак, замирая от собственной дерзости.

– Мудрые говорят, истинный мастер никогда не скажет про себя что он мастер, ибо у пути нет границ. Всегда есть куда расти.

– Улыбнулся странник.

– Прекрасно сказано!
– старик Хиттай от воодушевления едва ли не подпрыгнул за своей стойкой.
– Как же это чудесно встретить наконец-то родственную душу! Я ведь и сам владею школой единоборств. Одной из лучших в этой дыре, к слову сказать... Прошу простить меня за дерзость этого мальчишки. Он еще совсем молод и не понимает, что неприлично докучать своими глупыми вопросами почтенным господам!... А ты чего стоишь! Марш спать!
– повернулся он к Чиллаку.
– Хотя нет будешь обслуживать нас с почтенным мастером.
– Спохватился он.
– Вы ведь не возражаете, если я к вам присоединюсь?

– Нисколько.
– Улыбнулся странник, но Чиллаку послышалась в его словах легкая насмешка.
– Я буду только рад побеседовать с собратом по ремеслу.

***

Чиллак нехотя разомкнул тяжелые веки. Беседа затянулась далеко за полночь, и в итоге парню пришлось обслуживать Хиттая и его посетителя до самого утра. При этом старый трактирщик практически не давал вставить своему собеседнику и слова, громко восхваляя себя, свою школу и таверну. Странник лишь вежливо кивал, не перебивая, и загадочно улыбался в ответ. На фоне его сильной, исполненной истинного, а не показного внутреннего достоинства фигуры, его собственный наставник смотрелся столь нелепо и комично, то парню в какой-то момент даже стало жаль его.

И именно тогда он решился. Завтра он улучит момент и напросится к страннику в ученики. В ноги упадет, костьми ляжет, но все сделает для того, чтобы тот согласился. Ибо прозябать в этой темной глуши, изо дня в день драя грязный трактирный пол и получая зуботычины от Хиттая и его грубых пьяных посетителей было выше его сил.

Наконец, более менее продрав глаза, парень спустился из своего небольшого закутка на втором этаже, который даже каморкой можно было назвать лишь с очень большой натяжкой, в трактирную залу.

– А, проснулся...
– Хиттай уже поджидал его за трактирной стойкой. Похоже, беседа с пришлым мастером заметно подняла его настроение, и он решил позабыть о вчерашнем инциденте.
– Тогда бери тряпку в зубы и...

– А где странник?
– перебил старика Чиллак, оглядывая залу.

– Тебе то что за дело!
– взвился трактирщик недовольный тем что его перебили.
– Ушел он с полчаса как! Хватай тряпку и принимайся за дело, а не то...

Дальше Чиллак уже не слушал, опрометью бросившись на улицу. Если его расчеты верны, мастер не должен был далеко уйти, и он вряд ли свернет с главного тракта. А значит у него появлялся шанс нагнать его. Только бы успеть...

***

Он бежал около двадцати минут без передышки, провожаемый недоуменным взглядами встречных прохожих, когда наконец впереди показалась неспешно бредущая на запад закутанная в серое одеяние фигура.

– Мастер!...Мастер!... подождите!
– прокричал он, задыхаясь от долгого бега.

Странник медленно остановился, повернувшись на его голос.

– Я знаю тебя, ты тот мальчик из трактира, в котором я остановился прошлой ночью. Что у тебя ко мне?

– Мастер, молю возьмите меня с собой!
– выдохнул Чиллак, умоляюще глядя на невозмутимо молчавшего мастера.

– Там куда я иду, не место мальчишкам вроде тебя. Зачем ты хочешь идти со мной?

– Всю свою жизнь я мечтал быть воином!
– кинулся Чиллак как в омут с головой.
– А Хиттай он... Он никчемный мастер! Он ничему не учит, а лишь постоянно заставляет работать до седьмого пота, да еще и колотит! Мне опостылела такая жизнь! Я хочу увидеть новые земли! И еще я хочу научиться сражаться, чтобы больше никто не посмел обидеть меня!