Ашт. Призыв к Жатве
Шрифт:
– Тьфу, бездари, - огорчился Натан.
– Не захлебнитесь в собственном таланте! И не чайка, а цапля, сколько раз повторять! Ладно, у нас осталось целых три репетиции до позора. Итак, раз, два...
Сорак поравнялся со столиком друга.
– Давно цыганским колоритом проникся?
– спросил он Натана.
Тот ответил незамедлительно, ни капли не удивившись старому другу:
– Да вчера только из "Сакуры в цвету" перебрался. Там, роботы, кстати, то есть роботши, тьфу, черт их разберет, гейш изображают.
– Чего ж перебрался тогда?
– Один хрен, на сямисэне играют в полном разнобое
– По-другому спрошу: ты с каких пор ценителем искусства заделался?
– С тех пор, как у меня бабушка культуролог.
– Понятно. И давно об этом вспомнил?
– Давно.
– Натан поднял голубые глаза к потолку, задержался взглядом на девице с веретеном, почесал затылок.
– Дня два уже.
– А до этого?
– Плохо помню, - признался Вайгер. По-моему, раньше я помнил, что мой дедушка - не тот, который муж той бабушки, другой бабушки дедушка, чемпион Казани по рукопашному бою. А вообще, я здесь недавно. Не везде пил.
– Вот как?
– Я не понял, ты со мной, или против меня?
– в лучших традициях "ты меня уважаешь?!" уточнил Вайг, склонив голову набок, отчего у Сорака создалось впечатление, что Натану решительно все равно, к кому доколебаться. К роботам, к старому приятелю, неважно. Вон, синтетическое чучело топтыгина тоже сойдет.
– С тобой, с тобой.
– Так-то!
– назидательным тоном Сораку, - Челлвек! Официант!
– проорал в пластиковое ухо стоящему рядом роботу.
– Водки моему другу!
*
– Ну уж нет. Только не водка и не русский терем, - Сорак решительно возражал против цыганских баталий Вайга, и к вящему восторгу роботов-официантов, увлек Вайга на самый верхний уровень Лунохода, верхушкой башни возвышающийся над прозрачной, в диодах, поверхностью Лунного городка.
Несколько прожекторов из-под макушки прозрачного купола неспешно скользят по современной обстановке ресторана, в модных монохромных черных и графитовых тонах, имитируя лучи старинного лунохода на безрадостной и пустынной поверхности Луны.
Тяжелая, наполненная черным льдом, тьма космоса прямо здесь, за тонкой стеклянной гранью, и от этого создается впечатление, что ты медленно плывешь сквозь время и пространство на большом пассажирском лайнере.
Мрачно, холодно, но Охотнику, привыкшему к бескрайней мгле на экране, здесь уютно.
Вайгу тоже уютно, но уют этот болезненно царапает грудь изнутри, заливает краской стыда бледную кожу щек. Выпить. Еще выпить! Еще!!
Шаткий кварк! Черная дыра ему в задницу! Как же стереть из памяти воронку, на память оставленную сгоревшим Громом?!
*
Всего полтора часа усиленных вливаний, слава гравитонам!
– уже не этой варварской водки, а приличного марсианского бренди, и Сорак знает о Натане все.
С большего.
Натан больше не капитан Грома.
И даже не контрабандист - потому как "какой ты на хрен контрабандист без корабля? Это уже мастурбация какая-то, поганый менеджер, а не уважающий себя жулик!"
Об одном Сорак может судить с легкостью.
Кап Вайг - точно не кап вовсе.
И не в том дело, что от Грома осталась горстка
пепла и кратер размером с лунный. Здесь дело в другом.Начать с того, что Сораку совершенно непонятно, как Вайг держится. Не сказать, что прямо-таки в солнечном уме и лунной памяти, как говорят братья с Соул, но всяко лучше него самого. Сорак уже трижды принимал алказельцер. На том и стоял. То есть, сидя пребывал в относительной вертикали. Вайгу же случалось максимум - совсем немного захмелеть, и меньше чем через минуту его голубые глаза опять были ясными, а губы мяла горькая складка.
Он совершенно раздавлен потерей Грома, понимает Сорак.
Сорак помнит - под командованием этого человека он летал целых шесть лет. Благодаря Вайгу он, Сорак, вырос из банального наемника в Охотники. Вайг научил Сорака почти всему, что тот знал и умел сейчас.
И этот самый старина Вайг вовсе не старина Вайг.
Перед Охотником сидит совершенно другой человек. Знакомый и не знакомый. Одновременно.
Внушительная ширина плеч, под синей летной формой скользят литые мускулы, бычья шея, уверенный, проникающий в душу взгляд - так обычно смотрят военные, скупая, ироничная ухмылка одной стороной тонкого кривоватого рта, высокий лоб и привычка щуриться, как бы сосредотачиваясь на собеседнике, - все это прежнее.
А сам Вайг... Не прежний.
Перемена с бывшим капитаном Грома не поддается анализу, лишь рыбкой бросается в глаза, и насмешливо вильнув хвостом, исчезает, не желает даваться в руки Сораку.
В новом Вайге всего как-то чересчур.
Чересчур прямая спина, чересчур трезвый, для двухнедельного запоя, взгляд.
Молниеносная реакция - еще не видя приближение робота, Вайг просто выбрасывает в сторону руку, выбрасывает так быстро, что это движение каждый раз ускользает от Сорака, выхватывает из пластиковых манипуляторов очередной запотевший кувшин, и лихо разливает содержимое по стопкам.
А ведь он никак не может слышать приближение робота, слишком громкая музыка, думает Сорак.
Но ведь нельзя отрицать, что и со слухом Натана что-то случилось - если Сораку время от времени, приходится, морщась, и ругая про себя явный перебор с басами, нагибаться к Вайгу, то Натан понимает приятеля с полуслова, и стоит тому только начать спрашивать, Натан уже кивает или мотает головой, а то и вовсе принимается отвечать!
*
На этом странности приятеля не заканчиваются: Сорак предложил приятелю верное дело: для участия в запрещенном звездном квесте ему как раз нужна помощь напарника. На этом, конечно, на новый Гром не заработаешь, но, между прочим!, на скромный планетарный катер - вполне. Надо с чего-то начинать!
Сорак так увлекся собственным рассказом, что слишком поздно заметил, что абсолютным вниманием Натана, целиком и полностью владеет не он, Сорак, а корпулентной комплекции и гренадерского сложения дама в шляпке. Молодая, с гладкой фарфоровой кожей и завитыми локонами, совсем не во вкусе Натана.
Сорак обиженно замолчал, убедившись, что и неловкая пауза прошла мимо внимания Натана, решил дать о себе знать:
– Правда путь в мир диких игр, как и в шоу-бизнес, лежит через постель.
– Ага, - неопределенно ответил Натан, продолжая во все глаза пялиться на даму.