Атавизм

Короче, он все время бесил меня своей невозмутимостью и олимпийским спокойствием.

Много раз я украдкой пыталась проникнуть в его мысли, но образы были так быстры и мимолетны, эмоции так скрытны и подавляемы им самим, что не поддавались никакой расшифровке.

К концу второго дня он впервые осмысленно посмотрел на меня и сказал:

– Еда кончилась. Я пойду, поохочусь. Вернусь к рассвету, сиди тут и не спи!

Он с сомнением оглядел меня и добавил:

– Спать нельзя, зверей полно – сожрут.

Я презрительно фыркнула, но почувствовала не то, чтобы страх, а скорее беспокойство. Мне ужасно не хотелось оставаться одной.

– Хорошо, иди, – сказала я, как будто он спрашивал моего согласия, и сделала вид, будто мне безразлично.

Краем глаза я заметила, как он улыбнулся, когда уходил. Утешало, что это была улыбка лишь легкой иронии, а не его привычная гримаса превосходства.

Ночь прошла в высшей степени неприятно.

Я действительно не спала до рассвета, поддерживая огонь и дергаясь от каждого шороха. Самое обидное, что ни одна тварь так и не появилась! Конечно, кто-то исправно хрустел ветками, шуршал в кустах, сопел и вздыхал неподалеку от нашего лагеря, но ни одно хищное рыло так и не сунулось. Бледный свет застал меня совершенно осоловевшую и больную как с попойки. Поэтому, как только Таго заявился, волоча приличную тушу дикой свиньи, я демонстративно завернулась в плащ и улеглась. Свинцово-тяжелая голова тянула меня к земле, веки сами собой закрывались, да еще и знобило в придачу, но сон так и не шел. Я злилась на Инея, сама не понимая почему, и за что. Приоткрыв глаза, я уставилась на причину своих мучений, мечтая прожечь в нем дыру своей яростью, но тут заметила, что голова его поникла, а пальцы свесившихся с колен рук мелко-мелко дрожат. Это доставило мне смесь злорадного удовлетворения и стыдливой жалости к этому «Железному Феликсу». Я тихо встала, подняла плащ и накинула ему на плечи. Он встрепенулся, моргая покрасневшими глазами.

– Ты чего?

– Ничего, ложись поспи! – сказала я, указывая на подстилку.

– Нет, – сказал он, протирая глаза. – Надо тушу освежевать…

– Ничего с ней не случится за пару часов! Спи давай, а то ты скоро падать начнешь.

Я была готова к возражениям, но он вдруг виновато улыбнулся, снова становясь похожим на мальчишку, и покорно улегся на покрывало.

Закрыв глаза, он полусонно пробормотал что-то о костре и воде, и, не закончив фразы, отключился. Я смотрела на него. Во сне лицо его смягчилось, словно внутри распустились тугие жгуты. Он стал просто очень усталым человеком. Я рассматривала его некоторое время, а потом мне захотелось что-то сделать для него, и я пошла ставить воду.

Чай у меня получился.

Конечно, одобрения я не дождалась, но поняла, что проснувшийся Иней приятно удивлен.

На следующий день я опять взялась за приготовление ароматного настоя, заменявшего здесь чай.

Мы остановились у небольшого лесного озера. Проснувшись, я, по мере сил, привела себя в порядок и отправилась на берег за водой. Подойдя к озеру, я увидала странное зрелище: голый по-пояс Таго, закатав кожаные штаны, стоял в озере и с наслаждением плескал на себя ледяную воду.

Заметив меня, он насторожился, но продолжил свое занятие, словно меня и не было.

Я присела на корточки, нагло его разглядывая. Его мысли были теперь почти все понятны. Он знал, что он красивый, знал, что его мышцы играют, как у сильного зверя, знал, что меня шокирует это привольное плескание среди плавающих льдинок. Но он так же знал, что я все это никогда не признаю, и ожидал какой-нибудь едкой шуточки. Я ковыряла прутиком чуть подтаявший песок.

Когда он вышел, и начал энергично растираться, я зачерпнула воды и молча удалилась. Он пошел следом, все больше напрягаясь. Я повесила котелок и остановилась, давая ему помучаться. Выждав, я сказала:

– Когда мы подойдем к городу, тебе нужно будет сбрить гриву, и состричь светлые пряди.

– Это еще зачем?! – обескуражено спросил он.

– Ты же не потрудился узнать, что там было, у Мага! Ты понятия не имеешь, какие сложились обстоятельства.

– Какие бы они не были, я не стану этого делать.

– Почему? Ты что хочешь, чтобы нас сразу повязали? Так и будет, уверяю тебя!

– Не буду и все! – упрямо сказал он, начиная злиться.

– Ну почему ты такой бодливый?! – я тоже рассердилась. – Все-таки скажи мне, недалекой, может, пойму?!

Он только фыркнул, отвернувшись. Я вздохнула, и принялась копаться в мешке в поисках чая.

– Как я должен брить себе спину, проницательная? – раздалось вдруг сзади. – Может, ты заметила, что у меня глаза только спереди?! Хотя, конечно, это трудно заметить, когда человека в упор не видишь!

От его слов повеяло такой искренней детской обидой, что я едва не рассмеялась.

– Так бы и сказал: «Мара помоги мне!» Но нет, разве можно просить «классового врага» о такой интимной вещи!

Он гордо промолчал.

Мы вышли в степь. Отшагав пару километров в привычном молчании, Таго вдруг повернулся и сказал:

– Ты все-таки расскажи, что там у вас было и как?

Я, обрадованная таким вниманием, и возможностью поделиться, наконец, с другим человеком, застрекотала, передавая все подробности своего пребывания у Танарета.

Но уже через десять минут мне показалось, что я разговариваю с каменной стеной. Иней шел все так же чуть впереди, изредка приостанавливаясь и прислушиваясь отнюдь не ко мне, а к чему-то постороннему. Я обиженно замолчала.

– Ну, что же дальше? – спросил Таго.

– Я не могу разговаривать сама с собой!

Он помолчал.

– Прости, я, правда, слушаю! Просто я еще слушаю шипение того дикого рса, что идет чуть левее. Я пытаюсь понять: охотится он за нами или просто ему любопытно. Вас двоих я прекрасно слышу, но если я буду отвечать… короче, не обижайся. Продолжай!

После такого объяснения продолжать мне расхотелось.

– А что, они опасны? Рис так и не показал мне ваших хваленых рса!

– Это тебе не помогло бы! Дикие рса – это совсем другое. Кажется, ты его скоро увидишь, он приближается! Главное – без резких движений, возможно, он уйдет.

Таго снял с плеча свой короткий охотничий лук и наложил стрелу.

Мы остановились, напряженно вглядываясь в степь. И вот, среди пожухшей травы мелькнуло быстрое тело. Огромный зверь, стелясь по-над травой, приближался, корпус его был продолговатым, змеистым, бурую шкуру рассекали светлые полоски, сзади извивался гибкий хвост. Он остановился в нескольких шагах и поднял голову. Он напоминал огромную ласку. На короткой морде топорщились длинные усы, янтарные глаза пересекал вертикальный кошачий зрачок. Зверь замер подняв округлые уши. Вдруг он фыркнул и над каждым ухом раскрылся веер тонких волосков, окружая голову светлым ореолом.

– Опусти лук, он не сердится, – сказала я.

– Откуда ты знаешь? – удивленно прошептал Иней.

– Я слышу его мысли.

– Они очень умны, эти рса!

– Не сказала бы я, просто они тоже слышат наши мысли, а так – где-то на уровне годовалого ребенка.

Рса фыркнул.

– О, вот теперь, он обиделся, что я не отозвалась о нем в превосходной степени! Ты очень красивый! – обратилась я к животному.

Рса расширил и снова сузил зрачки.

– Он хочет побороться со мной! Мне это не нравится, он слишком игрив! – встревожилась я.