Авдотья, дочь купеческая

Только раз князь моргнул, старца, как не бывало, лишь перстень на ладони княжеской остался. А с места, где старец стоял, серебристые змейки в разные стороны поползли.

Присел князь около дуба, задумался. По всему выходило, явился ему один из богов языческих — Велес. Сомневался князь, стоит ли принимать столь щедрый дар от старых богов, не отречётся ли он тем от истинного? Помолился князь Ярослав, совета попросил. Не чаял ответ получить, а получил. Раздался гром и спустилась с неба огненная колесница, а в ней Илья Пророк, пламенем окутанный с нимбом над головой сияющим. Губ он не раздвигал, а голос его князь в своей голове услышал.

— Разрешено тебе кольцо принять, княже. Время старых богов истекает. С даром передают они тебе и потомкам твоим под защиту народ и земли русские.

Колесница в небо вознеслась. Князь кольцо надел и на берег отправился. Там уже воевода и дружинники высадились, искать князя своего собрались. Молвил князь:

— От сего берега, до места, где я медведя убил, повелеваю возвести город рубленный. Язычников не обижать. Отправить дружину к Старому капищу в дубовом лесу. Ватагу Соловейки, что торговые ладьи грабит — истребить.

С тех пор и появился на Руси дар магический, переходил от князей к царям, боярам, а после и дворянам. У тех, кому титул жаловали, в следующем поколении проявлялся. А в родах, что от Рюриковичей произошли, от дедов к внукам-правнукам передавались перстни с духом Хранителем.

Предисловие закончилось, Дуня уже предвкушала, как приступит к первой главе, посвященной действиям мага при наводнениях, как поверх книги опустилась подушка-думочка.

— Нет уж, подруженька, покуда не пообедаем, никакого чтения, — категорично заявила Глаша. — Невестам голодать не положено.

— Ох, а я совсем о свадьбе забыла, — призналась Дуня, с сожалением откладывая книгу на низенький столик с гнутыми ножками и столешницей из яшмы.

Глаша внимательно посмотрела на книгу, оценив толщину. «За полтора дня прочтёт. А то ведь и впрямь у церкви отбирать придётся», — подумала она.

Глава четвёртая. Замуж не напасть

День накануне венчания прошёл в хлопотах для всех, кроме невесты. Дуня изучала руководство по применению магии в случае катастроф. Полученные знания так и просились к испытанию на практике. Тем более, что устраивать мелкие катастрофы и диверсии для вредных классных дам барышни из института благородных девиц умели в совершенстве. А вот устранял последствия Николай Николаевич, отловить юных хулиганок преподавательницам ни разу не удалось. Возможно, Николай Николаевич и смог бы вычислить виновных, если бы захотел, но он, в отличие от преподающих дам, считал девичьи выходки невинными шалостями.

Дуня с Глашей случайно услышали его разговор с мадемуазель Бонне, преподающей французский язык.

— Ох, мсье! Вам хорошо, вас эти дурно воспитанные девицы не трогают, — вещала мадемуазель, закатывая глазки. — Согласитесь, примораживать дверь к косяку в классной комнате, это, по меньшей мере, моветон.

— Мадемуазель Бонне, голубушка, стоит ли обращать внимание на неудачные шутки учениц? — Николай Николаевич постарался успокоить коллегу, но та не унималась.

— А что вы скажете о вулкане из яблок и томатов в оранжерее, мсье? — вопросила она.

— Девочки неверно рассчитали центр тяжести и направление, поэтому всё полетело не вверх, а в стеклянную стену, — начал, было, отвечать Николай Николаевич, но, увидев укоризненный взгляд француженки, спохватился: — Да, да, я тоже считаю недопустимым проведение экспериментов в неустановленных для того местах.

— Ох, мсье! Вы действительно не понимаете! Это был не эксперимент, а преднамеренная диверсия! — воскликнула мадемуазель Бонне, развернулась и поспешила прочь, стуча каблучками по полу. Она свернула в коридор, где притаились Дуня с Глашей, но даже не заметила вжавшихся в стену учениц. Мадемуазель Бонне прошла так близко, что чуть не задела их подолом широкой юбки, и обдала запахом модных в этом сезоне духов с нотками сирени.

Николай Николаевич, вошедший в коридор следом за молодой экзальтированной коллегой, Дуню с Глашей увидел, но не стал отчитывать за подслушивание. Посмотрел вслед мадемуазель, пожал плечами, подмигнул девочкам и процитировал реплику Гамлета:

— Непостоянство — вот для женщин имя! — после чего чинно последовал дальше, заложив руки за спину.

Шалости воспитанниц прекратила начальница института, когда ей надоели жалобы подчинённых. За выходку одной ученицы наказание стал получать весь институт. После двух недель запрета выхода в город, барышни присмирели.

Дуня с улыбкой вспомнила об институтских проделках. Эти воспоминания и пробудили желание устроить на крутом берегу Волги небольшой обвал и попытаться его остановить изученным приёмом. Дуня вспомнила одно подходящее место не так далеко от дома и направилась к выходу из комнаты. Там она столкнулась с Глашей.

— Куда это ты собралась, подруженька? — подозрительно спросила Глаша.

Как хорошо, что я тебя встретила! — воскликнула Дуня. — Мне не помешает подстраховка. Значит так. Сейчас идём на берег у Филькина омута. Ты сверху создай небольшой оползень, ну, помнишь, как тогда в саду, а я снизу остановлю. Николай Николаевич интересный приём описывает: нужно использовать магию земли, но не линейно, а по спирали.

— Ни о чём не забыла, невеста? — с улыбкой спросила Глаша.

— Ох, свадьба! — воскликнула Дуня, хлопнув себя по лбу.

Она тяжело вздохнула и вернулась на любимый диванчик. Забралась на него с ногами и открыла книгу на следующей главе.

Глаша осталась рядом, на случай, если подружке вновь захочется куда-нибудь отправиться. Но сначала выглянула в коридор и попросила горничную принести роман из Чайной гостиной.

Примерно на час в комнате Дуни воцарилась тишина, прерываемая лишь шелестом страниц. Прервали её заглянувшие старшие братья Дуни Пётр и Павел.

— Сестрицы, помощь нужна, — заявил Павел, они и Глашу называли и считали младшей сестрой.

— Угу, — ответила Дуня, не отрываясь от книги.

Глаша же отложила роман, заложив закладкой-цветком, и встала с кресла.

Братья переглянулись и уставились на Дуню. Пётр наклонился, прочитал название и сказал:

— Нет, Павлуша, это не пособие для молодой жены. Тут о том, как при катастрофах дар применять.

— Сестричка, свадьба, конечно, катастрофа, — выдал Павел, — но нельзя же всё так буквально понимать.

— Замуж не напасть, да кабы после не пропасть, — сказал Пётр и, давясь от смеха добавил: — Жениху.

— Пётр и Павел день убавил, — не осталась в долгу Дуня и, так и не отрываясь от чтения, махнула братьям рукой, чтоб не мешали.

Братья рассмеялись и утащили с собой Глашу, чтобы та помогла подобрать шейные платки к завтрашнему торжеству. На деле же им не терпелось поделиться новостями, что произошли с ними за два месяца. С семьёй они не виделись с сезона балов, когда отец вывозил Дуню для выхода в Свет в столицу. Глашу тоже с собой брали, но она балы посещать отказалась. Понимала, то, что в родном Ярославле, да даже в Москве, для неё допустимо, здесь, в Санкт-Петербурге, не по чину будет. Как любила говорить их нянюшка: не в свои сани не садись.