Аврора. Заря сгорает дотла
Шрифт:
Квилла подмигнула и сунула убитой горем Авроре в руку кусочек бумаги.
— Говорит, любовное… Ох, госпожа Бореалис, госпожа Бореалис… Конечно, я помощникам командора вас не выдам, дело молодое… А все ж… Жалко мне командора Вайда — он к вам со всей душой, а вы…
Глава 26. О шарме любовных посланий, пользе саун и тайнах буканбуржских охотников
Стольный город, городская больница, здание сауны. Вечер двадцать второго белья.
Ро плюхнулась на скамейку и раздраженно развернула записку
«Милый партнер,
Не переживай насчет лавки — я пригляжу за делами, пока ты в больничке, в конце концов, мы ведь партнеры, не так ли? Благо, ключи из твоей сумки я прихватил, как и птичий свисток — ну ты и шустрая!»
Лавка! Они забрали даже лавку, единственный дом… Ее милый дом с пилястрами! Дом детства Фаррела! Это же святотатство! Аврора бессильно сжала письмо в левом кулаке. Правый пока был недееспособен.
Прибрал к рукам ее дело, приобрел себе мигом статус под шумок, а ее упрятал… И теперь даже тайным ходом не пройти… А если Фарр решит прийти?.. А там — Чак. Вдруг он не сдержит слова и все же его… убьет?..
И после побега ей даже некуда пойти, получается. Если этот побег вовсе удастся. Ро отложила записку в сторону и вытерла щеки, залитые безмолвными слезами.
— Будь ты проклят, Кастеллет… Будьте вы все прокляты…
Раздеваться одной рукой, да еще и левой, было неудобно, но Авроре было не до мыслей об удобствах. Платье полетело на пол, бумаги из корсажа — к посланию Кастеллета. А она встала под кадкой и бездумно дернула за шнурок.
Тяжелый залп воды заставил завизжать, немного прийти в себя и больно ударил по плечу.
Шум воды наверху означал, что кадушка — самонаполняющаяся. Должно быть, тоже кристаллы воду качают. Или морские медведи собственной персоной.
Ро обхватила себя за плечи и вернулась к недочитанной бумажке Чака.
«Жаль, что карту мы сожгли там, в пещере».
А вот на этом месте Аврора злорадно хмыкнула. Очень жаль, милый партнер, очень жаль.
«Но я знаю, что она осталась в твоей голове. Вот тебе и гарантия неприкосновенности жизни, дорогая. Но у его светлости таковой нет, ты ведь понимаешь?»
Дрожь. Как она отвратительна… Строчки прыгали вместе с сердцем о легкие, но Ро все же прочла дальше:
«Так что будь послушной девочкой, жди — мы придем за тобой. Ну и, конечно, сожги эту записку.
Не пытайся использовать птиц. За егосветловским Арчи мы следим, да и за бардом тоже, и твой очаровательный какаду у меня.
Целую твои ручки, Чак».
Ро отбросила записку на пол будто ядовитую змею и бегом вернулась к кадке. Потянула за шнурок и повторяла это движение снова и снова, будто водопад ледяной воды мог спасти ее от рыданий, злости, отчаяния, и страха. Плечо онемело в который раз, как и все
тело — следом, а чувства притупить удалось лишь слегка.— В конце концов, — привычно обратилась Аврора к своим страхам, когда уже зуб на зуб не попадал и другого выхода из истерики не оставалось, — не все так безнадежно.
Безнадежнее некуда!
— Ведь спешить в лавку мне теперь не обязательно. И переживать о спешном побеге, морских медведях… Гора просто с плеч!
Ее лавка!!! Кастеллет пришел и забрал плоды ее трудов, ее идеи, а сам и пальцем о палец не ударил!!! Это больнее всего.
— Зато отдохнешь — это ведь хорошо, Аврорик? Идей у тебя хватит на сто проектов, ты еще вернешься в строй. Театр ведь еще есть, трактир «От пуза»… Но про Гаррика откуда они узнали?..
Еще ведро воды.
— Ах, ведь ты сама сболтнула, когда жгли карандаш. Ну, не истери — ты не в море Белого Шепота. Помнишь, Риэн говорила, что без сирен нельзя? Разберешься в моменте. Смотри — тут ведь самый настоящий санаторий! Сауна, сад, жасмин, своя комната, никто не трогает…
А потом придут Странники и заставят тебя вести их на маяк на краю света. Украдут далекозор и будут ходить по другим мирам и сеять смуту еще и там.
— Я могу сказать им, что ничего не помню. А карту… найду способ передать Блэквингу — Фарр все равно считает звездную пыль легендой. Блэквингу же новые возможности важнее, чем правда это или нет. Он хороший дядька. По крайней мере, нож в спину втыкать не будет.
Но тогда ты потеряешь свои гарантии на жизнь.
Ро дернула шнурок яростно. Ах-х! Бр-р!
Не беда. У Фарра, вон, их вовсе нет. Ро попыталась унять прыгающую нижнюю челюсть и сняла паклю волос с лица.
— Ну, Фарр — большой мальчик, он справится, правда?.. Это уже не первая политическая заварушка в его жизни… Но если ты можешь что-то сделать — как смеешь отступать в кусты, Ро?! Пусть и пахучие жасминовые?!
Снова дерг. Кадка успела набраться всего наполовину, так что Ро водяного залпа в макушку и не заметила.
— Но разве я могу что-либо сделать?!.
Ро прошлась по предбаннику, потирая плечо через совершенно мокрый бандаж. Воздух был тепл, несмотря на то, что девушка промерзла до почек. Покосилась на сиротливо валяющуюся карту и договор с Гарриком.
— Да ладно, Ро, ты сохранила их перед лицом смерти — и ты сдашься? Не верю.
— Но я же всего слабая женщина, к тому же — совершенно чужая здесь!
— Но зато какая у тебя сила воли, вера в лучшее! Ты выкрутилась с взрывающегося корабля, остановила абордаж, провезла далекозор под носом у капитана Барма и обманула самого гада Кастеллета, заставила Фаррела выйти из себя, открыла зашоренным вестландцам мир иных культур, вдохновила местного поэта и спустилась в пещеру по канату. Чудом избежала гибели в пещерной ловушке и от рук революционеров, даже заполучила передышку. И ты — ничего не сможешь сделать? Слабая женщина? Тебя страшат какие-то медведи?
— Но мне некуда идти…
— Еще осталась башня Тильды.
Аврора улыбнулась от уха до уха.
— Тогда стоит спрятать наши бумажки.
Входная дверь скрипнула. Ро едва успела сунуть договор и карту в щель в полу под лавкой и схватить простыню.
Кого еще принесло? В «душевую» заглянуло прыщавое лицо подростка. Прелесть. Ро покрепче запахнулась в простыню.
— Простите, — пробормотал парнишка и мгновенно залился краской. — Я… каждый вечер прихожу париться, лечение такое…