Авторские права на мультимедийный продукт. Монография

В то же время Верховный суд Баварии пришел к противоположному выводу и признал за мультимедийным продуктом режим кинематографического произведения (так же, как и в странах общего права) [47] .

Кельнский суд в своем решении указал, что мультимедийные продукты охраняются по двум режимам: как компьютерные программы и как кинематографические произведения [48] (§ 69а и § 88 соответственно Закона Германии об авторском праве и смежных правах 1965 г. [49] (далее – Закон об авторском праве Германии). При этом если кинематографический элемент не обладает признаками интеллектуального труда по смыслу § 2 (2) Закона об авторском праве Германии (требование оригинальности), то рассматриваемый объект охраняется как последовательность изображений или звуков (§ 95 указанного Закона). В силу указанного параграфа некоторые нормы о кинематографическом произведении будут применяться к мультимедийным продуктам mutatis mutandis [50] .

<< 47 >>

См.: Bavarian Supreme Court 12 May 1992, ZUM 545, at 546. См.: Stamatoudi I. A. Op. cit. P. 177.

<< 48 >>

См.: OLG Cologne 18 October 1989, [1992], GRUR 312. См.: Stamatoudi I. A. Op. cit. P. 177.

<< 49 >>

См.: German Law on Copyright and Neighboring Rights (Copyright Law), 1965 // Cайт Всемирной организации интеллектуальной собственности в разделе «Документы ВОИС». URL:(дата обращения: 17.09.2012).

<< 50 >>

См.: OLG Hamburg, 12 October 1989, [1990] GRUR 127; OLG Cologne, 18 October 1991, [1992] GRUR 312. См.: Stamatoudi I. A. Op. cit. P. 177.

В настоящее время именно такое толкование правового режима мультимедийных продуктов является преобладающим в германском праве [51] . Подобный правовой режим выработан также в Бельгии [52] .

Таким образом, в отличие от определенного единства в квалификации объектов мультимедиа (как аудиовизуального произведения или фильма), отмеченной нами в странах общего права, в странах континентальной системы единый подход к определению правовой природы исследуемого объекта не выработан.

<< 51 >>

См.: Stamatoudi I. A. Op. cit. P. 178.

<< 52 >>

См.: Nintendo v. Horelec, Court of First Instance, Brussels, 12 December 1995, [1996]. См.: Stamatoudi I. A. Op. cit. P. 177.

Аргентинский профессор А. Милле в Заключении «Правовой режим произведений мультимедиа», подготовленном для Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО) в 1997 г., отметил, что в настоящее время произведения мультимедиа не соответствуют той или иной «категории», обычно признаваемой в авторском праве [53] .

По мнению автора, тот факт, что рассматриваемые объекты создаются при помощи компьютерных программ, не дает основания для их квалификации как программ для ЭВМ. Несмотря на то что некоторые произведения мультимедиа представляют собой компиляцию или включают ранее существовавшие произведения, по мнению автора, они не могут быть определены как базы данных. А. Милле также подчеркивает, что рассматриваемые объекты не могут быть квалифицированы как аудиовизуальные произведения в виду существенных различий в процессе их создания, а также несовпадающего содержания [54] .

<< 53 >>

См.: Mille A. The legal status of multimedia works. Copyright bulletin. Volume XXXI. No. 2. 25 FF. April-June 1997. P. 29–30.

<< 54 >>

См.: Ibid. P. 30.

Анализируя рассмотренные выше системы copyright и droit d’auteur, автор приходит к выводу, что авторское право идет по пути развития более «справедливой системы, нацеленной на универсальность требований и тем самым на максимально возможную ликвидацию дискриминационного отношения к определенным категориям произведений или авторов» [55] . В развитие этой идеи А. Милле считает возможным включить исследуемый объект в перечень видов произведений, закрепленных в международных конвенциях, в целях уточнения его правовой природы и указания на автономность, тем самым избегая применения к нему норм о других результатах интеллектуальной деятельности mutatis mutandis [56] .

<< 55 >>

См.: Ibid. P. 29–30.

<< 56 >>

См.: Ibid. P. 30–31.

Некоторые авторы отмечают, что «дополнительные возможности защиты продуктов мультимедиа» [57] появились с принятием Директивы ЕС от 11 марта 1996 г. № 96/9/ЕС «О юридической охране баз данных» (далее – Директива по базам данных) [58] .

Вместе с тем, на наш взгляд, рассматривать указанную Директиву как основу для правового регулирования отношений, возникающих по поводу мультимедийных продуктов, юридически некорректно.

<< 57 >>

Подшибихин Л., Леонтьев К.

Продукты мультимедиа: правовые проблемы и экономические перспективы // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2002. № 9. С. 34.

<< 58 >>

См.: Подшибихин Л., Леонтьев К. Указ. соч. С. 34.

В частности, в п. 17 преамбулы Директивы по базам данных указано, что «термин “база данных” должен пониматься как относящийся к любому собранию литературных, художественных, музыкальных или иных произведений или материалов, таких как тексты, звуки, изображения, цифры, факты и данные» [59] . В данном случае речь идет о «сборниках произведений, данных или иной самостоятельной информации, расположенной в систематическом или методологическом порядке и доступной в индивидуальном порядке» [60] . И далее указывается, что «определение аудиовизуального, кинематографического, литературного или музыкального произведения в качестве такового не входит (выделено мной. – Е. К.) в область применения данной директивы» [61] . Тем самым положения Директивы по базам данных не должны применяться к мультимедийным продуктам ввиду ограниченной области ее применения (только к базам данных).

<< 59 >>

Директива Европейского Парламента и Совета от 11.03.1996 «О юридической охране баз данных» (96/9/СЕЕ) // Сборник Европейских директив и регламентаций по интеллектуальной собственности (авторское право и смежные права), 1997. С. 79.

<< 60 >>

Там же.

<< 61 >>

Там же.

Мультимедийный продукт упоминается в Директиве 2001/29/EC «О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе» от 22 мая 2001 г. В п. 10 преамбулы этой Директивы указано, что необходимо обеспечить баланс в отношениях между авторами произведений, для того чтобы они получали вознаграждение за использование созданных произведений, и продюсеров, которые могли бы инвестировать средства в создание таких объектов, как фонограммы, фильмы и мультимедийные продукты [62] .

<< 62 >>

См.: Директива Европейского Парламента и Совета от 22.05.2001 «О гармонизации некоторых аспектов авторского права и смежных прав в информационном обществе» (2001/29/EC). Сайт Европейского Союза. URL:(дата обращения: 17.09.2012).

И. Стаматуди сравнивает объекты мультимедиа с иными результатами интеллектуальной деятельности – литературными произведениями, коллективными и составными произведениями, базами данных, программами для ЭВМ, аудиовизуальными произведениями (в т. ч. и с фильмами) – и приходит к выводу, что в настоящее время ни один из режимов охраны указанных объектов не подходит для мультимедийных продуктов. В качестве одной из наиболее подходящих моделей регулирования общественных отношений, возникающих по поводу исследуемого объекта, профессор И. Стаматуди считает режим sui generis [63] .

<< 63 >>

См.: Stamatoudi I. A. Op. cit. P. 272.

При определении правового режима мультимедийного продукта по российскому праву, принимая во внимание процессы международной интеграции, необходимо учитывать зарубежный опыт. Вместе с тем рецепиировать какой-либо из рассмотренных выше подходов к регулированию отношений, возникающих по поводу исследуемого объекта, в правовую систему Российской Федерации не представляется возможным. Соответствующие нормы должны включаться в систему национальных юридических конструкций и правовых институтов, действующих в сфере правового регулирования отношений интеллектуальной собственности. Так, в российском праве закреплена категория сложного объекта интеллектуальных прав, что обусловливает необходимость установления соотношения этой категории с понятием мультимедийного продукта.

Несмотря на то что российский законодатель не определяет правовую природу мультимедийного продукта, лишь упоминая его в ст. 1240 ГК РФ, общее направление развития отечественного законодательства, предоставляющее охрану этому объекту по режиму sui generis, на наш взгляд, является верным. В частности, зарубежные исследователи пришли к выводу, что наиболее оптимальным для мультимедийных продуктов является такой правовой режим, в рамках которого данному объекту предоставляется правовая охрана как единому произведению, а не как совокупности различных частей, которые составляют этот объект.

Статья 1240 расположена в главе 69 «Общие положения» раздела VII «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации» ГК РФ. В п. 1 ст. 1225 ГК РФ содержится исчерпывающий перечень результатов интеллектуальной деятельности и приравненных к ним средств индивидуализации, которым предоставляется правовая охрана на основании и в порядке, предусмотренных частью четвертой ГК РФ. Поэтому необходимо определить, является ли мультимедийный продукт самостоятельным объектом или подпадает под режимы объектов, указанных в упомянутой статье.