Автово

Взвалив на плечо ковёр, я поплёлся к выходу общаги за гордо идущей впереди Галей с веником в руках. Найдя более-менее чистое место во дворе нашей общаги, я положил на снег ковёр, и мы принялись заваливать его снежным покровом. Бросая ненароком взгляды на наше окно, я каждый раз натыкался на очертания Владиковской башки, которая тотчас же поспешно исчезала с моего поля зрения. Иногда там появлялась и одиноко качающаяся фигура Рудика, который даже и не думал прятаться от моего взора, пока его силой не оттаскивал от окна Владичка.

Стряхнув первую порцию снега, мы решили передохнуть. Я закурил сигарету и увидел, как Галя как-то странно на меня смотрит.

— Может быть, ты тоже хочешь? — спросил я её. — Возьми, у меня лёгкие сигареты, — и я помахал перед ней пачкой «Camel (light)».

— Хочу! — без обиняков сказала Галя.

Тут уж настала моя очередь удивляться, что Галя даже не ломалась. Но та, увидев такую мою реакцию, сразу же поспешила добавить:

— Только ты не думай, что я курю много, так — иногда одну сигаретку выкурю в неделю и всё.

— Ну-ну, — сказал я, поднося к ней зажигалку.

— Слушай, я, наверное, за дерево встану, — сказала Галя после первой затяжки, — а то вдруг меня кто-нибудь из окна увидит.

— Конечно, конечно, — поспешил добавить я, всматриваясь в окна общаги.

Тут неожиданно отворилась форточка 213-ой, и кто-то голосом Платона завопил на весь двор:

— Э-э-э-й! А что это вы там за деревом делаете?

— Пшёл вон! — рявкнул я и посмотрел на Галю. Та, чудом избежавшая инфаркта, слилась с деревом воедино и стояла теперь ни жива, ни мертва.

— Платон всё видел, — пролепетала она.

— Да брось ты, — возразил я, — чего он в такой темноте разглядит?

— Окурки-то светятся.

— Ну, и что, подумает, что мой.

— Ничего он не подумает!

— Да что ты, Платона не знаешь? Просто поприкалываться решил. И чего ты так вся напряглась? Расслабься! Я, вообще, удивляюсь теперь, как это ты с перепугу всю сигарету себе в рот не запихнула, лишь бы никто не увидел.

— Только ты никому не говори, ладно, — ответила Галя, не обращая внимания на мои последние слова. — Никому!

— Хорошо, хорошо, никому ни слова, — сказал я, и мы вновь принялись за работу, как вдруг сзади из темноты в нас полетели снежные комья.

— Это ещё что такое? — возмутился я, поворачиваясь на 180 градусов. Из темноты послышались чьи-то до боли знакомые смешки, и вдруг несколько тёмных фигур повыпрыгивали из-за деревьев и с дикими улюлюканьями ринулись в нашу сторону, не переставая при этом осыпать нас снежками.

В первый момент мы с Галей просто приросли к земле от неожиданности, зато во второй мы распознали в одной из пробегавших мимо туш нашего родного Лёшу, который, ехидно скалясь, принялся обстреливать снежками почему-то не нас (к нашему великому счастью), а другую тушу, которая с каждым шагом всё больше и больше становилась похожей на Пахома. В ответ Пахом стал кидаться в Лёшу, но почему-то ни разу в него не попал. С криками «Неудачник!» Лёша весело заржал и, залупив в Пахома для верности ещё пару снежков, с гиканьем помчался к другим тушам, которыми оказались Султан и Владик.

Все стали гоняться друг за другом, в результате чего мы с Галей оказались как бы ни при чём, хотя вся эта каша заварилась из-за нас. Ведь нечего даже и сомневаться, что, поклявшись не смотреть на нас в окно, Владик сообщил эту новость всем, кому мог, и группа особо засидевшихся над конспектами решила немного расслабиться и помешать нашей с Галей идиллии.

Кстати, с момента появления первого снежка, Галя преобразилась в мгновенье ока. Теперь она, как ни в чём не бывало, повернувшись ко всем задницей, с особой тщательностью надраивала веником свой ковёр и лишь мысленно посылала слова благодарности Аллаху за то, что успела докурить сигарету в самый последний момент. Если бы наши заявились хотя бы на несколько секунд раньше, не знаю, что стало бы тогда с нашей девочкой…

Дочистив ковёр, я снова взвалил его себе на плечо, и мы пошли обратно. За нами, не спеша и гогоча во все глотки, тащились наши придурки, все обсыпанные снегом.

— Да, видимо, «войну» учить — дело, действительно, не из лёгких, — подумал я. — Вот ведь какая разрядка потребовалась этим, чтобы опять прийти в норму!

Я обернулся на идущую позади толпу и встретился с растянутой улыбкой Лёши.

— И чего он всё время улыбается, вроде бы по стройке не ходил в каске, — снова подумал я, стряхнул с себя снег и вошёл в общагу…

Для меня наступила немного скучная пора. Наши продолжали упорно готовиться к своему последнему питерскому экзамену, поэтому поводов для веселья стало заметно меньше. Но судьба, которая никогда не скупилась на различные сюрпризы для меня, и на этот раз решила подбросить мне небольшое развлечение.

Владик ушёл учить «войну» к кому-то в комнату, так что в 215-ой над лекциями сопел один Рудик. Решив по доброте своей сердечной не мешать ему, я вышел в коридор и, достав сигарету, уселся на карачки.

В коридоре было пусто, и ни один звук не нарушал его тишины. Вот почему, услышав подозрительные звуки со стороны 206-ой комнаты, где в это время жили Анечка и её черножопый друг, я повернул голову налево, так, из чистого любопытства и увидел потрясающую картинку.

Из 206-ой выползло в коридор какое-то существо, издали напоминающее пацана лет двадцати пяти, одетого в футболку и трико далеко не первой свежести. И, вообще, создавалось впечатление, что эту одежонку он нашёл в каком-нибудь мусорном контейнере. Больше на нём ничего не было — пацан был босиком, и это было более чем странно, если учесть, что за окном стоял морозный январь.

Рожа, руки и голые ступни этого субъекта были в чём-то вымазаны, что вновь натолкнуло меня на мысль о мусорном бачке. Впрочем тогда мне пришла ещё одна мысль, а именно — не имел ли я сейчас счастье лицезреть жертву какого-нибудь землетрясения. А что, по описанию всё очень даже подходило.

Тут я поднял голову и встретился взглядом с этим мусорным выходцем. Хотя, если быть точнее, взгляда-то у него никакого не было. Какие-то совершенно бесцветные, ничего не выражающие и обкуренные глаза смотрели на меня, как на что-то неодушевлённое, после чего качающейся походкой, наводящей меня на мысль, что с мозжечком у него явно не всё в порядке, жертва землетрясения направилась ко мне.

Мои ноздри подозрительно зашевелились, когда ЭТО подошло ко мне вплотную. Я мгновенно пожалел, что при мне сейчас нет противогаза, но делать было нечего.

Дымя сигаретой и пытаясь хоть как-то отвести от себя жизнерадостный душок, исходящий от этого ископаемого, я в ожидании уставился на него.

— Где мусор? — услышал вдруг я.

— Вот так вот просто, — подумал я про себя, — вполне логичный вопрос. А почему бы, действительно, этому мальчику не спросить где мусор? Наверное, дом ищет, бедняжка! Только вот интересно, что это он делал в 206-ой? Странные какие-то гости у Анечки.