Айсолтан из страны белого золота

то этого никак не скажешь про колхозниц «Гёрельде».

Здесь иная девушка как примется честить

какого-нибудь парня за плохую работу, так парень только

покряхтывает да пот со лба утирает. «Лишь бы, —

думает,— ее подружки еще не вцепились!» Но если

в колхозе «Гёрельде» умеют покритиковать, то здесь

и не боятся критики, относятся к ней

по-большевистски. Здесь народ дружный, и если на колхозном

собрании ругают кого-нибудь, — так, значит, за дело.

Зато если похвалят, так тоже по заслугам. А личные

отношения тут ни при чем.

На веранде, за столом президиума, поднимается

Аннак и открывает собрание.

— Товарищи!—обращается он к колхозникам.—

Сегодня мы прежде всего хотим послушать Айсолтан

Рахманову, нашего делегата на Всесоюзную

конференцию сторонников мира. А потом поговорим насчет

сбора хлопка. Принимаете повестку? Добавления

будут?

Айсолтан встает, окидывает взглядом собрание.

— А по-моему, — говорит она, — мирная жизнь

и наш труд, наш хлопок так связаны вместе, что

нечего тут делить на две части. Я хочу говорить и о

мире и о хлопке.

Прежде чем сесть на место, Айсолтан еще раз

быстро пробегает глазами по лицам колхозников. Нет!

Среди них нет Бегенча! За несколько дней до ее

приезда он уехал в Ашхабад. Когда Айсолтан узнала, что

Бегенч в Ашхабаде, она чуть не расплакалась от

досады.

«Как же так? — думала она. — Ведь он знал,

когда я должна вернуться. Почему же он меня не

встретил, почему не разыскал в Ашхабаде? Мы бы

погуляли вместе по городу, сходили бы в театр... И сегодня

его нет. Что-то он не очень спешит со мной

повидаться. Будь он здесь, я бы нашла особенные, хорошие

слова...»

Большинству колхозников предложение

Айсолтан приходится по душе, и Аннак предоставляет ей

слово.

Девушка начинает говорить. Айсолтан знает, что

она счастливица. Она была в Москве, видела этот

прекрасный город! В Колонном зале Дома союзов,

вместе с выдающимися людьми Советского Союза, она

принимала участие в работе конференции. Она была

в мавзолее Ленина. Была на одном из крупных

промышленных предприятий Москвы... Была в музеях,

театрах... Видела метро... И ей хочется рассказать

собравшимся здесь людям, близким ей с детства, людям,

с которыми у нее одна жизнь и один труд, о том, что

она видела, рассказать так, чтобы им казалось, что

они тоже были там вместе с ней. И она говорит

горячо, с воодушевлением; Айсолтан и сама не знала, что

может так хорошо, так складно рассказывать...

Колхозники с напряженным вниманием слушают

Айсолтан. Когда она говорит о том, что мир

расколот на два лагеря, что над ним снова нависла угроза

войны, у них темнеют лица, становится суровым

взгляд. Быть может, они вспоминают сейчас своих

близких, которые не вернулись к ним с полей войны,

заново переживают суровое время. Нурсолтан,

тихонько всхлипывая, вытирает глаза концом платка.

Руки Нязикджемал шевелятся, словно она вяжет

что-то.

— Если мы хотим развеять нависшую над миром

черную грозовую тучу, — говорит Айсолтан, — если

мы хотим, чтобы на наших мирных полях никогда

больше не пылал пожар войны, если мы любим

мирную жизнь, если мы любим нашу родину, наш труд,

наших детей, матерей и отцов, — мы должны все силы

положить на то, чтобы своим трудом крепить мощь

Советского Союза. Мы на наших полях растим

драгоценное «белое золото». Хлопок!..

Айсолтан на мгновение умолкает. Ее взгляд встре-

чается со взглядом Бегенча. Он стоит, прислонившись

к перилам веранды, к широко раскрытыми глазами,

с нежностью и восторгом смотрит на Айсолтан.

«Когда он приехал?» — думает девушка и

повторяет: «Хлопок!» Голос ее от волнения звенит, как туго

натянутая струна.

— Хлопок — это не только наша одежда, — это

и наша пища и наше оружие. Хлопок — это источник

радости, залог мирной, зажиточной жизни. Берегите

его! Берегите его, как мать бережет своего ребенка!

Дорожите каждым его волокном! В хлопке, который

мы собираем и сдаем нашим фабрикам, не должно

быть ни единой соринки. С наших полей не должно

быть снято ни одного килограмма нечистосортного

хлопка. Не дадим хлопку желтеть на дожде или

гибнуть от мороза. Мы должны собрать его без всяких

потерь и во-время. Мы должны добиться первенства

по сбору хлопка. Я знаю, колхоз «Гёрельде» покажет

пример всем колхозам Туркменистана. Пусть это

будет подарком к торжественному дню тридцать второй

годовщины Великого Октября, открывшего нам

дорогу к счастливой жизни.

Айсолтан садится на место, обмахивает платком

разгоряченное лицо.

«Какой странный этот Бегенч! — думает она.—

Стоит, глаз с меня не сводит, а нет того, чтобы

подойти!»

Когда на собрании речь заходит о сборе хлопка,

трибуной прочно завладевают женщины. И сейчас они

выступают одна за другой, спорят о том, где лучше

устроить склады, как лучше наладить питание во

время сбора, как организовать врачебную помощь,

напоминают о люльках для детей, о чтении вслух газет во

время отдыха, толкуют о мешках и фартуках...

Выступает и Нязикджемал; она всегда ходит

согнувшись, но сейчас говорит, важно выпятив грудь: