Азбука для побежденных

Глава 2, Тонкая настройка

В пространственной навигации есть такое понятие — «встать в карту». Это вычисление точки в пространстве, в которой находится корабль. После прохождения порталов, например, это делают все корабли, вставать в карту им нужно для ориентировки внутри планетарной системы. Так вот, на мой взгляд, именно такой процесс мы и наблюдали в этой главе. Аполлинария получает самоопределение, и в буквальном смысле встает в карту пространства, в котором ей предстоит находиться какое-то время. Игра Настройщика в выбор имени — это действительно не более чем игра, потому что Аполлинария на всех карточках находит одно и то же имя. Почему? Она уже определена, и выйти за рамки этого определения не сможет. Так же маркером определения становятся Мойры, которые, по сути дела, указывают на будущую принадлежность Аполлинарии материальному миру, в котором для всех без исключения живых существ (да и не живых тоже) определены такие понятия, как рождение, жизнь, и смерть. Аполлинария дает нам понять: я принадлежу к тому же миру, что и вы.

Глава 3. Аполлинария и череп

В этой главе я нашёл два очень любопытных маркера, а именно маркер Контроля, и маркер ограничения возможностей. Аполлинария встречает первую официантку, и начинает с ней общение — точно так же экипажи Сэфес и Барды «смотрят», каждые в своей манере, области Белой зоны, в поисках спонтанных сиуров, или просто миров, которые уже готовы к тому, чтобы быть определенными в тот или иной сектор Сети. Аполлинарию в этой главе «увидел» экипаж Сэфес, и дал понять, что будет к ней приглядываться, но при этом — Аполлинария получает первую этическую задачу, весьма непростую. Несомненный плюс Аполлинарии, как будущего логического узла сиура, заключается в том, что она сумела признать важный момент: её возможности ограничены, она не в состоянии справиться с проблемой. Ей не по силам спасение Балерины. Вместо спасения она проявляет к потенциально интересному ей миру (Балерине) участие, то есть вводит его в сферу своих интересов, не включая при этом в общую схему. Это можно назвать отложенным решением, которое впоследствии будет принято в пользу Балерины.

Глава 4, Детектив

А вот здесь уже тема, которая касается непосредственно нас, как представителей цепочки Архэ. Аполлинария принимает участие в судьбе Архэ, и этим встраивает их в свою структуру, параллельно решая следующую этическую задачу, а именно: включает в схему своё понятие честности и справедливости, которые становятся в результате её постоянной основой. Она совершает выбор в пользу нашей половины структуры Архэ, причем выбор этот спонтанный и чисто интуитивный. У неё не было для подобного выбора ни одной предпосылки. Из этого следует довольно неожиданный вывод — непосредственно этот логический узел, по всей видимости, стоял у истоков становления системы в том виде, в котором она нам знакома, то есть он занял позицию в структуре Стрелка ещё в незапамятные времена, и действовал каждый раз, опираясь именно на этот выбор. Немногим далее становится понятно, что Архэ, с которыми она теперь связана, вызывают у неё интерес и желание взаимодействовать. Что ж, можно сказать ей за это большое спасибо. Никто и никогда не сможет с точностью ответить, какое количество раз сиур, находящийся в ведении этого логического узла, принимал участие в судьбе нашей части Архэ. Принимал участие, спасал, утешал, и был к нам добрым, насколько это возможно.

Глава 5, Прогулка в квадрате

Следующий этап становления логического узла, и расширение пространства, в котором он находится, как физического, так и ментального. Аполлинария получает задание от старух, и обучается ориентированию, проходя Город в поисках фрагментов схемы для вязания. Так же она начинает понимать, как видеть тайное в явном, считывая скрытые знаки и числа в окружающем её пространстве. Это хорошая тренировка, которая так же дает будущему логическому узлу понять важную вещь: далеко не везде ему будут рады, в некоторых местах, и в некоторых случаях ему не следует ни вмешиваться в происходящее, ни проявлять себя. Территория переулка, в котором Аполлинария встречает жабу и жабёныша, явно недружественна, и это хороший урок, призванный научить не ходить куда попало, и не общаться с кем попало. А вот парк у погибшего великана Аполлинарии приятен, и находиться там ей нравится. Кстати, лично мне показалось, что этот парк появляется в книге отнюдь не просто так. Это вполне может быть образ, например, прежней погибшей вселенной, на костях которой стоит вселенная, ныне существующая. Парк является местом отдохновения и размышлений, в нём спокойно, и практически ничего не происходит, за исключением незначительных событий. Не знаю, правомерна ли моя версия, или нет, но я пока что буду придерживаться именно её.

Глава 6, Петрикор

«И вот тут-то начинается самое интересное», сказал тогда Скрипач, и был, разумеется, совершенно прав. Аполлинария спонтанно налетает на первого демиурга, автоматически включает его в схему, и, не зная ничего о системе противовесов и параллелей, существующей в каждом уважающем себя сиуре, не понимает, что от Петрикора ей уже никуда не деться. Ошибка ли это? Отнюдь. Это не ошибка, это жизнь. Петрикор — классический, прямо-таки канонический пример демиурга, в меру прожорливого, в принципе, беззлобного (Аполлинарии он ничего так и не сделал, а ведь мог), глупого, слегка одухотворенного, эгоистичного до мозга костей, и лицемерного до неприличия. Надо сказать, что в реальной жизни такие демиурги с легкостью набирают последователей, при этом никого не калеча и не убивая (об этом будет позже), так что вариант мира, включенного в сиур, в котором властвует вот такой Петрикор — это едва ли не меньшее из зол. Любопытен так же момент, что такие миры обычно бывают беззащитны, их с легкостью ассимилируют и порабощают конклавы, их тасует, как карточную колоду, Индиго, в общем, им часто приходится несладко в силу их несостоятельности. Демиург такого толка слишком глуп и слаб, чтобы сопротивляться, поэтому при плохом варианте зонирования мир могут постигнуть большие беды. Забавно — Петрикор глуп настолько, что принимает Аполлинарию, которой позже присягнет на верность, за свою потенциальную последовательницу. Комментарии, как говорится, излишни.

Глава 7, Круглые очки

Когда мы дочитали книгу, Дана спросила — и вот эта жуть попала в Мадженту? Да. Именно так и есть. Не смотря на эксперименты мадам Велли, мир, который она, как демиург, представляет, является именно Маджентой, и ничем иным. Не стоит думать, что вся поголовно Маджента представляет собой сборище беззубых и медлительных добряков, ни с кем не воющих, и бездействующих. Это не так. Среди миров и демиургов Мадженты немало весьма зубастых и расчетливых, однако, есть один нюанс, который кардинально отличает эти миры от подобных, и очень похожих на них миров Индиго. Мадам Велли презирает своих мышей, и ставит на них опыты, но при этом — она заботится о сохранности мышиной популяции в целом, не терзает их без перерыва, и даже вывозит гулять — об этом есть упоминание в книге. Мадам Велли — жесткий, даже местами жестокий демиург, что верно, то верно. Мир, который она держит, наполнен внутренними войнами, в нём часто меняются условия, он порой непредсказуем, но… выживаемость у таких систем в разы выше, чем у тех, которые представляет здесь Петрикор. Почему? Очень просто — они приспособлены бороться за жизнь, у них огромный опыт и практика. И это мадам Велли позже дает понять, она говорит как раз об этом во время общего представления. Это мир со сложной цветовой градацией, в рамках восприятия Сэфес, конечно (спасибо за данную подсказку Лийге), но это безусловная Маджента, и спорить тут не о чем.

Глава 8, Дряхлый рыцарь

Более чем любопытная глава, потому что в ней мы встречаем довольно редкое явление, а именно — блуждающего демиурга. Рыцарь, с завидным постоянством совершающий поступки, которые кажутся всем нам ошибочными, на самом деле просто ещё не нашел на момент встречи с Аполлинарией область применения. Позже он её находит. Однако тут есть ещё один интересный момент: Рыцарь становится первым демиургом, которому очень хочется войти в сиур, который образует сейчас именно Аполлинария, и он ищет путь, который позволяет ему занять в данном сиуре свою позицию. Он меняет мир (находит новый дом), и там его методы начинают работать, потому что объекты приложения (тараканы) имеют такую же постоянную основу, как и он сам. Скрипач, кстати, высказал мнение, что мир, в котором я вырос, а именно ДС-35, был чем-то похож на тот, который строил Рыцарь. Строгие правила, порой довольно бестолковые, обычаи, традиции… да, что-то общее есть, безусловно. Аполлинарии Рыцарь, разумеется, не нравится, но потом она понимает, что подобное взаимодействие вполне имеет место быть, и Рыцарь добивается своего, встраивается в сиур. Плохо это, или хорошо? Скорее, хорошо. ДС-35, не смотря на все запреты и законы, был весьма неплохим миром, жить в нём было уютно и спокойно. Это инертный мир, который, однако, тоже вполне способен, при надобности, показать зубы. Мои сводные братья, да и я сам, что греха таить, на первый взгляд могли показаться рохлями и гнилой интеллигенцией, вот только физическая и моральная подготовка и у них, и у меня, и у всех моих тамошних знакомых была такова, что за сутки в ружьё, при надобности, смогла бы встать половина планеты. Запросто. Да и сам ДС-35 был очень неплохо подготовлен к любым событиям.

Глава 9, Страстное трудолюбие

Демиург, которого создали люди. Тоже довольно редкое явление, надо сказать, но Аполлинарии на протяжении всей книги везет именно на редкие и нестандартные схемы. В этой главе перед Аполлинарией встает новая этическая задача, она, помимо своей воли, размышляет о правомерности того, что происходи в Садках. Да, для неё это выглядит дикостью, но на самом деле подобное явление не редкость, мало того, в истории Сонма это явление отражено в деизме, а именно в его ответвлении, которое создал шотландский философ Юм.

Садки — это аналог многобожия, а ротаниха, которая в результате становится демиургом, это результат труда множества людей, сумевших подняться из тьмы к новому уровню разумности, и является классическим примером демиурга по Юму. В книге у неё нет имени, и не просто так. Дело в том, что у подобного демиурга может быть множество имён, которые меняются в зависимости от развития общества, и от исторического периода. Добрый ли это демиург? Однозначно нет. Но — это тоже Маджента, потому что стремления ротанихи не просто не деструктивны, она — образец созидания и постоянного движения к совершенству. Про жизнеспособность и говорить нечего. Демиург, выросший в таких условиях, способен победить в самых различных обстоятельствах, и никогда не даст себя в обиду. И себя, и сиур, к которому принадлежит его мир. Старухи говорят Аполлинарии о том, что ротан является сорной рыбой, и в этом они правы, но — внутри своей экосистемы ротан вполне способен существовать, особенно если не давать ему лишней воли.

Глава 10, Голубиная история

И снова диковинка — скрытый демиург. По словам Лийги это явление тоже в достаточной степени редкое, такие миры надолго задерживаются в Белой зоне, и причина тому — определить принадлежность подобного мира крайне сложно. Кот, который в данной главе является настоящим действующим демиургом (его дом — это двор и дерево), и управляет исподволь ситуацией, умён, хитёр, расчетлив, и прозорлив. Сцена с голубями, которую наблюдает Аполлинария, срежиссирована им от и до, но Аполлинария до последнего момента не понимает, кто истинный автор происходящих событий.

Кроме того, кот, первый из всех ранее встреченных демиургов, намекает Аполлинарии на существование истинного Бога, он говорит о том, что за ним тоже кто-то стоит, что он не является конечным звеном в этой цепочке. Пятая сила (в главе их упомянуто четыре) это супруга кота, которая «приносит по три приплода в год», и которой он намерен отдать голубиные грудки. То есть мы видим божество, которое поклоняется другому божеству, и делает это для появления… правильно, новых и новых божеств, подобных ему, ну, разумеется. Старухи, с которыми Аполлинария говорит позже, тоже намекают на Бога, как на последнюю силу, но называют они эту силу — смертью, перед которой бессильны все. Ну, практически все. Почти все.