Азбука для побежденных
Шрифт:
— Но зачем нам это нужно? — резонно спросил Вар.
— Для того чтобы выполнить нашу задачу, — пожала плечами Мария. — Я больше чем уверена, что задача у нас будет, и, возможно, не одна, а множество. Если мы все вместе поймем, что не справляемся, мы сможем приумножить себя, и сумеем выполнить то, что задумали.
— И что же для этого нужно? — спросил Медзо.
— Мы можем себя транслировать. Словно мы становимся радиопередатчиком, который воспроизводит радиоволну, понимаете? — спросила Мария. — Потом мы сами становимся этой волной, и летим… куда-то. Куда-то, где находится нечто, похожее на приемник. Это и
— Не очень-то это и просто, — покачала головой Дория.
— Просто-просто, — заверила Мария. — Сейчас, конечно, попробовать не получится, но вот когда мы отправимся в полёт…
— Только не с самого начала полёта, — строго сказала официантка, которая в это время подошла к ним. — Кажется, Мария, я поняла, что вы задумали.
— Это возможно? — спросила Аполлинария.
— Да, это возможно, — кивнула официантка. — Конечно, это будет аномалия, но вы все тут, как я погляжу, являетесь аномалией, так что… да, вы сможете это сделать. Мало того, вы будете это делать. Бесконечно.
— Бесконечно? — Аполлинария с удивлением посмотрела на официантку. — Но зачем это нам? Для чего?
— Я не знаю, — покачала головой официантка. — Знаю только, что другие, подобные нам, будут видеть ваши бесконечные отражения, и думать, что да, это существует, это аномалия, флуктуация, казус, да что угодно, но истину не узнает никто — точно так же, как не знаю её сейчас я.
— Вам не кажется, что это прозвучало очень грустно? — спросил Вар.
— Ещё как кажется, — заверила официантка.
— Подождите, — попросила Аполлинария. — Но… ведь у этого всего есть начало, верно? Мы — это начало, я права? А потом…
— А потом ни одна живая душа во вселенной не сумеет угадать, где и когда оно было, — официантка вздохнула. — Скажу больше. Вы, собравшиеся здесь, с большой долей вероятности уже не начало — ведь я знаю о том, что такие, как вы, существуете. Хотя это спорно. Здесь, в этом месте, нет времени, поэтому, возможно, именно вы начало и есть, но знать об этом наверняка не может никто. Ни вы, ни я. Пожалуй, мне повезло, ведь я смогла посмотреть на что, что вы такое, изнутри. Раньше я-мы-я видели подобное только снаружи.
— Вы снова говорите загадками, — недовольно произнес капитан Папэр.
— И не даете прямых ответов, — подтвердил Петрикор.
— И морочите нам голову, — проворчал Рыцарь.
— И принесите мне молока. Пожалуйста, — добавил кот. — Такую информацию предпочтительно запивать свежим молоком.
— Что может случиться, если мы не станем миллионами? — с тревогой спросила Аполлинария.
— Есть риск, что вы не сумеете, в таком случае, отыскать тех, кого хотели впоследствии найти, — тихо сказала официантка. — А ведь именно этого вы хотели, сударыня. Не так ли?
— Да, это так, — кивнула Аполлинария. — Найти, едва успев потерять. Это прозвучало глупо?
— Отнюдь, — официантка покачала головой. — Это прозвучало честно. Завтра все вы отправляетесь в полёт, и нам бы хотелось… зайдите к нам в последний раз все вместе, — попросила она. Именно попросила, немало удивив этим всех присутствующих. — Зайдите. Мы угостим вас на прощание хорошим чаем или кофе, на ваш выбор.
Друзья разошлись по домам. Аполлинария тоже направилась к себе, но на полдороге остановилась —
почему бы не прогуляться напоследок по ночному Городу? Совсем немного. Я пройдусь, посмотрю в последний раз на места, которые кажутся мне важными, и вернусь домой. Чтобы в последний раз поспать в своей кровати.Город, казалось, услышал её мысли — Аполлинария шла, и видела ровно то, что ей хотелось сейчас видеть. Вот дом Дории и Тории, точнее два дома, слитых воедино. Вот дом Даарти. Вот дом Медзо, с флюгером на крыше — правильно, как иначе определить, есть ли ветер? Вот лаборатория мадам Велли, а вот ротаньи Садки, в которых скрылась сейчас женщина из её группы, которая на самом деле и не женщина вовсе. Вот дом Вара, позади которого шумит тёмный и таинственный лес, единственный лес во всём Городе. Вот фабрика, внутри которой идет постоянная война ила и бумаги, и, наверное, хорошо, что бумага в этот раз на их стороне. Вот дом Петрикора, под крышей которого сейчас ночуют, наверное, верные своему владыке голуби. Вот дерево, рядом с которым она беседовала с котом. Аполлинария замедлила шаг, затем вовсе остановилась, и огляделась.
Она стояла сейчас напротив лавки редкостей, и, вот же странность, внутри лавки горел свет — а ведь обычно лавка на ночь закрывалась. Зайти? Наверное, нужно, подумалось ей. С этой лавки началось её путешествие в Городе, в ней же, наверное, оно и закончится.
Продавец, кажется, ждал её — он сидел на табуреточке у самой двери, и читал толстую растрепанную книгу. Увидев Аполлинарию, он тут же встал, положил книгу на витрину рядом с собой, и улыбнулся.
— Пришли попрощаться, сударыня? — спросил он.
— Да, так и есть, — кивнула Аполлинария. — Вы были первым, с кем я познакомилась здесь, и поэтому…
— Ни слова больше, — продавец поднял руки, призывая к молчанию. — Я всё понял. Сейчас и вы поймете тоже, обещаю. Вам нечего взять с собой, я угадал? У вас есть некий предмет, — продавец прищурился, — но этот предмет будет вами, скорее всего, скоро истрачен, и показать его вы никому не сумеете. Поэтому вам нужно что-то ещё. И это что-то у меня есть. Вы ведь помните?
— Сколько выпадов нужно совершить, чтобы получить гребень? — безнадежно спросила Аполлинария.
Продавец перестал улыбаться. Лицо его теперь было печальным и серьезным.
— Нисколько, — сказал он. — Гребень ваш, берите.
— Но почему вы отдаете его мне просто так? — спросила Аполлинария.
— Просто так? — продавец покачал головой. — Сударыня, сударыня… то, что предстоит вам в дальнейшем, с легкостью перекрывает все выпады или обороты, которые существуют в природе. Берите, не стесняйтесь. Гребень будет вам в самый раз, поверьте мне.
— Почему? — спросила Аполлинария, забирая у него футляр.
— Потому что это символ порядка и равенства, — ответил продавец редкостей. — И пусть это маленькое напоминание о порядке и равенстве будет с вами. Может быть, оно вам потом пригодится.
— Велли говорит о множественности вселенных, — заметил Ит. — Город, по всей видимости, это её нынешнее представление о вселенной, в которой она находится. А дальше Велли намекает на то, что измерений и вселенных может быть множество. То есть, по сути дела, это отсылка к Сфере.