Азербайджанские тюркские сказки

иметь непременно сына — наследника имущества — и

нежеланием иметь дочь (и связанным с ким (стремлением —

избавиться от родившейся дочери), далее мотивы

гостеприимства, свойственные большинству восточных

сказок, и мотивы названного братства, встречающиеся'

сравнительно реже (см. „Сказку о знающем птичий

язык Искендере")'

Такова, в общих чертах, тематика азербайджанских

сказок, большей частью отражающих старую,

дореволюционную жизнь Азербайджана; сейчас на нивах

коллективного хозяйства и в индустриальных центрах

Советского Азербайджана уже начали создаваться новые

мотивы и сюжеты, из которых со временем вырастут

образы новых героев — строителей бесклассового

социалистического общества...

X, Зейналлы

деревне Оймадерен жил

рыбак Дадаш с женой Гуру-

Гумаш. Было у них двое

детей: взрослая дочь по имени

Фатьмажых и маленький сын

Киявыжых. Дадаш

рыболовством добывал пропитание себе и семье. Но вот

жена Дадаша умерла. Через несколько месяцев

после смерти жены, Дадаш, видя, что ему

тяжело справляться с хозяйством и с детьми, взял

себе новую жену, клыкастую Баш-ханум. Но не

принесла счастья Дадашу клыкастая

Баш-ханум. Жизнь становилась с каждым днем все

тяжелее и труднее. А тут вдобавок появились

новые дети, родила Баш-ханум сначала дочь,

а потом сына. Так как у детей ее не было

совершенно волос, то дочь назвали Дазгыз, что

означает „лысая девушка", а мальчика — кечаль

Ашыр, т. е. „плешивый Ашыр". С утра до

вечера пилила Баш-ханум несчастного рыбака,

жалуясь на тяжелую жизнь, на тяжелую свою

долю. Молча брал рыбак свою сеть и

отправлялся на берег моря; как ни закинет, бывало,

сеть, каждый раз попадалось в нее не больше

шести рыб, по одной на каждого в семье. Этим

они и питались. Жили впроголодь. Между тем

время шло, дети росли... дочери стали

невестами, сыновьям настало время жениться. Как-

то раз говорит мужу клыкастая Баш-ханум:

— Фатьмажых и Киявыжых уже выросли,

они могут теперь сами себя прокормить.

Возьми их с собой, заведи куда-нибудь

подальше так, чтобы они заблудились и не могли

найти дороги домой. Без них нам станет легче,—

их рыба достанется нам, а то уж очень нам

голодно.

Как ни старался рыбак убедить -жену, что

нельзя так поступать с родными детьми, злая

мачеха стояла на своем: —Или от них

избавься,— говорила она,— или со мной разведись.

Что было делать несчастному Дадашу? Он

согласился. Взял он с собой Фатьмажых

и Киявыжых, пошел с ними в лес будто бы за

дровами. В лесу им сказал: —Дети мои, вы

рвите здесь съедобные травы, а я пойду вглубь

леса рубить дрова; пока вы будете слышать

стук топора, занимайтесь своим делом, как

только стук прекратится, знайте, что я уже

наготовил вязанок, тотчас же идите ко мне.

Сказав это, он расстался с детьми и

направился к дому. По дороге он привязал к дереву

доску так, что при каждом порыве ветра доска

ударялась о дерево и при этом стучала. Детям

казалось, что это отец рубит дрова. Обманув

таким образом детей, Дадаш скоро вернулся

домой и рассказал жене, как он исполнил ее

приказание. Жена на него напустилась: —Лес

этот близко от нашего жилья, дети могут

каждую минуту вернуться! Чтобы они нас не

нашли, нам сейчас же надо бежать из Ойма-

дерена.

Покорный воле жены Дадаш и на этот раз

подчинился ее требованию. Забрали они свои

пожитки, взвалили их на плечи и пустились

в путь-дорогу, в страну подвластную шаху.

Долго шли они, шли они днем и ночью и

наконец добрались до шахской земли. Здесь на

окраине города они построили себе избушку

и стали в ней жить. На новом месте Дадаш

принялся за свое обычное ремесло: ловил рыбу

и этим содержал себя и семью. Ловил он рыбу

поблизости от шахского дворца, в котором

жил шах Мамед. Но не оправдались надежды

клыкастой Баш-ханум,—как ни старался

рыбак, но больше четырех рыбок не попадало к

нему в сеть —по одной на каждого в семье.

Все его попытки увеличить улов не приводили

ни к чему; как-то раз, вернувшись домой, он

сказал жене: —Напрасно мы избавились от

детей, вместе с ними пропала их рыба, видишь,

каждому уготовано только то, что ему надо.

Хотя рыбак и раскаивался в том, что он

бросил детей, но было уже поздно. Жил он с

семьей попрежнему впроголодь.

Что же стало с покинутыми детьми? Фать-

мажых и Киявыжых, слыша стук, спокойно

занимались собиранием трав; они так усердно

работали, что не заметили, как стемнело. Они

пошли в ту сторону, откуда доносился стук,

и что же они увидели? Пусто, никого нет,

отца нет..., стучит лишь доска, привязанная

к дереву. Поняла догадливая Фатьмажых^ что

случилось, и сказала: — Дорогой наш батюшка,

не устоял ты против злой мачехи, завел ты

нас в лес и покинул родных детей своих!

Делать нечего, надо было выбираться из

леса. Бедняжки пустились в путь, сами не зная

куда. Минула ночь, наступил день, а они все

шли и шли. В полдень набрели они на такое

место, где было много родников. Киявыжыха

давно мучила жажда, ему захотелось напиться.