Ба

Рядом бегала бродячая собака, скуля от мороза и поджимая лапы. Я села на корточки, прижимаясь к витрине, и моя сумка упала на замёрзшую лужу. Собака спокойно обнюхала её и, не найдя ничего вкусного, убежала. Я вдыхала полной грудью промозглый воздух и оранжевый свет от фонарей, чувствуя себя, как на другой планете.

"Тихо-тихо, - прошептала в моей голове Алёна, таким редким для неё добрым голосом.
– Я ведь рядом с тобой, и всегда буду рядом. Ты всё сможешь преодолеть, я обещаю".

Я хлюпнула носом и почувствовала, как ледяные слёзы стекают по щекам и впитываются в шарф.

"Всё будет хорошо, - продолжала Алёна, и я сжала ладони, представляя, что одна из них принадлежит не мне, а ей.

– Ты очень сильная и со всем справишься. Потерпи, пожалуйста, до экзаменов, а потом станет легче, я обещаю"

***

Легче не стало: я почти не спала, ела, только когда мне об этом напоминали, и круглосуточно зубрила-зубрила-зубрила. Однажды я проснулась в два часа ночи, потому что Алёне захотелось написать статью о шестеричной системе исчисления у шумер, и на следующей день в школе мне приходили уведомления о лайках, которые ставили статье на незнакомом сайте.

– Мы сегодня с Серёжей в кино идём, - сказала мне на уроке Саша, - хочешь с нами?

– С каким Серёжей?
– я держалась за виски, пытаясь унять головную боль.

– Алё, с парнем моим!
– удивилась Саша.
– Это, конечно, свидание, но ты так хреново выглядишь последние дни, что тебе стоит развеяться.

Я помнила, что Серёжа учится с нами в одном классе, но обводя кабинет глазами, я не могла понять, кто здесь Серёжа. Пальцы похолодели от осознания, что со мной что-то не так. Кажется, Серёжа учился с нами с первого класса и встречался с моей подругой уже года три, как возможно забыть его? Или он перевёлся к нам в прошлом году?.. Как будто мозг превращался в медузу и жалил сам себя.

– Что ты имеешь в виду, - спросила я Сашу на перемене, - когда говоришь, что я хреново выгляжу?

– Ну, с чего начать?
– критично осмотрела меня подруга.
– Ты истощала, не мылась как будто месяц, иногда разговариваешь сама с собой и окончательно сдвинулась на учёбе.

– Разговариваю сама с собой?
– ужаснулась я.

– Да, регулярно, - нахмурилась Саша.
– Сидишь и бурчишь себе что-то под нос.

– А что именно?

– Сложно понять, я не знаю...

После школы я гуляла по парку, оттаивающему после зимы, и была рада возможности впервые в году расстегнуть пальто на улице. Слабые лучи мартовского солнца напекали чёрные волосы, и я сделала глубокий вдох влажного воздуха.

"У меня проблемы с памятью, - сказала я Алёне.
– Я, блин, забываю знакомых, и это из-за тебя! Меня позвали в кино, а я даже не поняла с кем!"

"Увы, твои способности ограничены, - недовольно ответила та.
– Чтобы запоминать больше полезной информации, нужно чем-то жертвовать".

"Если это не прекратится, я пойду к психиатру, - пригрозила я.
– Мне нужна собственная жизнь! Без тебя. Дай мне хотя бы полдня".

"В неделю?"

"В день!" - громко подумала я, а возможно и крикнула вслух.

"Ну уж нет!
– строго сказала Алёна.
– Не больше часа перед сном на дурацкие фильмы".

"Мне не на фильмы время нужно, а на жизнь! Я совсем не общаюсь с друзьями..."

"Наверно, потому что у тебя их нет", - усмехнулась Алёна.

"Да, из-за тебя, - я села на скамейку рядом с заснеженной клумбой и пыталась разглядеть, прорезаются ли ростки из-под снега.
– Три часа в день, в любое время, когда я попрошу".

"Два часа".

"Чёрт, ладно!"

"Но у меня есть условие".

Рядом со скамейкой гулял голубь, и я завидовала птичке, бездумно клюющей мусор на асфальте.

"Какое?" - со вздохом спросила я.

"Когда мы поступим в университет, мне нужны будут деньги. Сможешь найти подработку на пару часов в день? И за рабочее время я не скажу ни слова".

"Отлично, оставишь меня, чтобы не заниматься поджаркой котлет в Маке?" - искренне обиделась я.

"Да, мне противна неинтеллектуальная работа, - честно ответила Алёна, - а для тебя она как раз подойдёт. На самом деле мне всё равно, где ты будешь работать, лишь бы деньги были"

"Ладно, я согласна", - меня уже нельзя было удивить мысленными оскорблениями.

***

Не знаю как, но я закончила школу. Не знаю как, но я сдала три экзамена на 298 баллов из 300 возможных. Не знаю почему, но даже таких баллов не хватило на Бауманку, и Алёна решила идти в МИФИ, то есть в Московский Инженерно-Физический Институт на направление физики атомного ядра, и это её мнению оказалось даже круче Бауманки.

– Если тебе это интересно, то иди, конечно, - говорил тем летом обалдевший папа.
– К тому же с настолько высокими баллами тебе будут платить стипендию.

– У тебя внезапно проснулся талант, - удивлялась мама, - а талант обязательно нужно использовать!

Знала бы мама, что это талант её дальней родственницы...

Даже не помню, как прошло лето между школой и универом. Кажется, я снова училась с утра до ночи, решая неразрешимые математические задачи и учась проектированию 3d-моделей, чтобы построить трёхмерную схему кровоснабжения человека. Зачем-то.

Алёна держала слово и покидала меня каждый день на два часа, но обычно я просто лежала на кровати, отдыхая. Пульс стучал в висках, а голова кружилась так сильно, что я чувствовала, как крутится вокруг своей оси Земля, как она оборачивается вокруг Солнца, и как оно вертится вокруг центра Млечного Путь. Алёна, наверно, могла бы сказать вокруг чего крутится Млечный Путь, но и моих скудных знаний оказалось достаточно, чтобы меня стошнило на ковёр. Для таких случаев у меня были запасены пачки влажных салфеток и чистящее средство под кроватью.

Перед началом учёбы в вузе мне позвонила Саша и обиженным тоном сказала:

– Тебе, конечно, всё равно, но я поступила на маркетинг...

– О, поздравляю, - сказала я, пытаясь вспомнить, как выглядит подруга.

– Попала в МГУ, как хотела?

– Ага, почти. В МИФИ.

– Я не знаю, что это. Знаешь, мы с Серёжей поженимся через два месяца, ты... хочешь вообще, чтобы я тебя приглашала?

– Неа, - честно ответила я, даже без подсказки Алёны.

– Понятно, - грустно вздохнула Саша.
– Что ж, прощай.

Гудки в трубке болью отдавались в голове. Я отбросила телефона и почувствовала, как волны боли перетекали от одного уха к другому, задерживаясь в центре мозга. Я представляла, что внутри головы стоят огромные серверы, но их провода намокли и стали коротить, руша систему и стирая рандомные данные. В одной части серверной был мороз, в другой - адское пекло, одни чипы замерзали, другие - плавились, и всё ломалось-ломалось-ломалось...

Оглядываясь назад, я понимаю, что последние месяцы школы оказались самым трудным временем для меня. Мой организм не мог привыкнуть к Алёне и отторгал её, как новый имплант. Но, как и с имплантом, время всё меняет. Сначала тебе хочется вырвать из тела инородный объект, потом ты привыкаешь, перестаёшь замечать и осознаёшь, что с высокотехническим имплантом намного удобнее, чем без него, а в итоге и вовсе не представляешь, как жил раньше. Алёна оказалась для меня таким имплантом, всё равно, что кардиостимулятором: вытащи - и я умру. Я попросту разучилась жить самостоятельно.