Багровая смерть

Никки посмотрел на меня. Он перестал меня сжимать, и мой голос был почти нормальным, когда я ответила на этот взгляд:

— Я хочу секса с вами обоими, но я не уверена насчет сдавливания моей грудной клетки в процессе.

— Достаточно честно, — заметил он.

— Даже мне никто никогда не сдавливал грудь во время игры в удушение, — сказал Натэниэл.

— Это почти стоит сделать, как что-то, чего ты раньше не делал как нижний в спальне, — сказала я, повернув голову, чтобы подарить ему поцелуй, который он принял.

— Я был нижним в подземелье и в спальне намного дольше твоего, — улыбнулся он.

— Всего несколько лет назад я даже не знала, что мне понравится связывание и подчинение или грубый секс.

— Я всегда знал, что мне нравится быть нижним в подземелье, но не знал, что мне понравится быть верхним, пока в моей жизни не появилась ты, — ответил он и снова поцеловал меня.

— Ты не знаешь, где Магда? — вернулась я к делу.

— В зале. Я видел, как она туда входила, когда отправился переодеваться.

— Дашь мне пятнадцать минут?

— Для чего?

— Я переоденусь и приду на тренировку. Есть шанс, что я уеду из страны по работе, и неизвестно, когда потренируюсь, пока охочусь за плохими парнями.

— Я тоже переоденусь, — вставил Натэниэл.

Мы уставились на него.

— Что? Я занимаюсь, ты же сама заставляешь меня ходить хотя бы на одну тренировку по бою в неделю.

— Драка — моя версия твоей кухни, — заметил Никки.

— Ты мой братишка-муж, и конечно, я знаю, что драка — твоя версия моей кухни. И ты лучший су-шеф, какой у меня был.

Никки усмехнулся:

— Что ж, мы не хотим, чтобы ты сам готовил ужин на всех.

— Или еще хуже: чтобы мне помогала только Анита.

— Эй! — возмутилась я.

Натэниэл обнял меня.

— Прости. Но ты на самом деле не умеешь готовить.

— А может, я просто не хочу!

Никки обнял нас обоих.

— Какая же ты прелесть, — сказал он.

— Я не прелесть, — огрызнулась я.

— Прелесть-прелесть, — поддакнул Натэниэл. — Просто тебе не нравится, чтобы тебя звали прелестью.

— Маленькие хрупкие люди не любят, когда их так называют.

— Мике тоже не нравится, — вспомнил Натэниэл.

Никки притянул нас к себе и поцеловал меня в макушку, потом повернулся и чмокнул Натэниэл в лоб. Это заставило его рассмеяться:

— А ведь это ты сказал, что мы не думаем друг о друге в таком смысле.

— Не думаем, но ты терпеть не можешь оставаться в стороне, когда рядом физически проявляют чувства.

Натэниэл просто улыбнулся, потому что не мог не согласиться.

— Моя любовь, мой брат, если вы собираетесь переодеваться на тренировку, то делайте это быстрее. Джейк впервые позвал в помощники кого-то не из Арлекина. Не хотелось бы, чтобы он пожалел.

Мы отправились в свою комнату за спортивной одеждой. Я подумала, а как другие из Арлекина отнесутся к тому, что Джейк предпочел им Никки? У некоторых из них были серьезные проблемы с каждым, кто не входил в Арлекин. Единственным добрым знаком было то, что еще слишком рано, чтобы большинство вампиров проснулось. Оборотни Арлекина были гордыми, но вампиры выражали абсолютное превосходство по отношению ко всем вокруг. Им не понравится тот, кто заставит усомниться в этом превосходстве. Тренировка по единоборствам обещала быть интересной.

17

Никки ушел вперед, чтобы не заставлять Джейка ждать, но согласился дождаться нас, прежде чем начинать занятие, если мы поторопимся. Мы с Натэниэлом переоделись в то, что можно было надеть на тренировочный ковер. Коса, которую он заплел, чтобы помочь мне справиться с отсутствием средств по уходу на моих волосах и пушистостью, была идеальна для тренировки. Магда оказалась в зале, ее светлые волосы были собраны в тугой хвост; она была одета в спортивный топ и беговые шорты, которые могли бы порадовать Натэниэла, а это означало, что на ней было очень мало одежды. Признаюсь, что меня слегка отвлекало то, как ее груди выступали под топом и как крошечные шорты обтягивали ее, когда она делала растяжку своих длинных ног, составлявших большую часть ее ста семидесяти восьми сантиметров. Не думала, что когда-нибудь буду настолько отвлекаться на женщину в спортзале, но раньше у меня не было любовниц, которые тренировались бы так же, как я. Что-то в генетике этой высокой валькирии заставляло ее мускулы развиваться даже лучше, чем у меня, но ее невозможно было бы принять за мужчину, глядя, как она тянется вдоль одной длинной ноги, потом вдоль другой. В правильной одежде она могла бы сойти за парня, но эта одежда должна быть многослойной, чтобы спрятать изгибы. Без макияжа ее лицо могло быть суровым, серо-голубые глаза — холодными, и этого было достаточно, чтобы некоторым людям она показалась довольно мужественной для женщины, особенно для высокой женщины, но это те, кто смотрит поверхностно, а я не так вижу большинство людей, и уж определенно больше не так вижу Магду.

Синрик делал растяжку рядом с ней. Его лоб коснулся колена, торс изогнулся над длинными ногами. Сейчас в нем было сто девяносто сантиметров. Когда я его повстречала, он был на двадцать пять сантиметров ниже — всего сто шестьдесят пять, но тогда ему было шестнадцать, а теперь — девятнадцать. При том освещении, которое было в зале, его волосы казались черными, но при ярком свете они оказывались темно-синих оттенков, от совсем темного до кобальтового. Бывало, люди спрашивали его, где его так изумительно покрасили, но это был его натуральный цвет. Для тренировки волосы были стянуты в тугой хвост; он так и не научился заплетать косу, потому что они, как и все остальное в нем, когда то были короче. Обычно один из нас заплетал его, но этим утром он проснулся один в своей собственной спальне.

Его задница в коротких шортах выглядела так же привлекательно, как задница Магды, но он надел компрессионные шорты и свободную майку, скрывавшую большую часть груди, так что только мускулистые руки и плечи давали намек, насколько приятным может быть остальной вид.

Было еще совсем немного людей, делавших растяжку перед тренировкой. На занятия ранним субботним утром приходили только те, кто хотел над чем-то поработать. Это означало, что будут люди, занимающиеся рукопашной или тренировкой с оружием; все зависело от того, над чем, по их мнению, им нужно было работать больше всего или от того, для какой тренировки они могли найти кого-нибудь, чтобы им помочь. Однако сегодня народу набралось достаточно для полной группы.

Мы с Натэниэлом присоединились к тем, кто делал растяжку. Если бы там было место, мы бы пошли к Магде и Синрику и использовали разминку, чтобы задать ей предварительные вопросы насчет Ирландии, но если не заставлять людей передвинуться, места не было, а это выглядит грубым. Я старалась не разыгрывать карту босса больше, чем это необходимо, и я могла подойти к Магде и Синрику, когда мы выстроимся по краям для отработки упражнений. Не стоило заставлять полдюжины охранников прекратить растяжку и выметаться, лишь бы нам удалось поговорить на несколько минут раньше.

Натэниэлу не нравились никакие тренировки по боевым искусствам, но он начал посещать их хотя бы раз в неделю, когда я настояла. А настояла я после того, как ему пришлось бороться с террористом, который собирался убить его, меня и несколько других наших любимых. Я не хотела, чтобы он полагался только на свою сверхъестественную скорость, силу и ловкость. Я хотела, чтобы у него были настоящие боевые навыки, если они когда-то снова ему понадобятся. Он поступил благоразумно, не стал спорить, а просто нашел время в своем расписании, чтобы это сделать. У него это не получалось. Это был один из очень немногих видов физической активности, в которой он не был естественным. Клодия, которая вела основные тренировки по рукопашному бою, и заставляла Магду и большинство мужчин выглядеть мелкими, сказала, что проблема не в том, что у Натэниэла нет способностей. У него нет желания выиграть. Ему просто не нравилось быть напористым на тренировках и ничего из того, что она пыталась донести до него, похоже, не изменило его линии поведения. Он занимался, он улучшал навыки, но он не побеждал.