Багровая смерть

— Я думаю, что-то изменилось, — сказала я.

— Если они не могут безопасно изменять форму, мы должны доставить их в изолятор, — сказала Магда. Если она сочувствовала плачевному положению своих товарищей-воинов, этого не было видно.

— Я бы попросил носилки, идти я не могу, — сказал Скарамуш.

— Что ты сделал, чтобы заслужить носилки? — спросил Никки.

— Ничего, но я смиренно прошу мою королеву и ее принцев, чтобы они были великодушны и проявили милосердие.

— Я не силен в милосердии, — сказал Никки.

— Как и я, особенно к воинам, которые все время забывают обо мне, — сказала Магда.

Скарамуш сглотнул достаточно сильно, что я услышала, и произнес:

— Моя королева, ее принцы, ее принцесса, я умоляю о милосердии и разрешите мне носилки.

Я не была уверена, что Магда — моя принцесса, но я не стала возражать. Мы выигрывали; никогда не придирайтесь, если выигрываете. Мы дали ему носилки. Какого черта? Мы своего добились.

18

Медики настояли, чтобы Никки пошел в подземную больницу с остальными пострадавшими. Он настаивал, что в порядке:

— Мой рот уже не кровоточит.

— У тебя может быть сотрясение, — сказал врач.

— Мы можем получить сотрясение? — удивился Син.

Доктор заверил нас, что это возможно, хоть и маловероятно, а значит, Никки тоже отправится в больницу.

— Я могу перекинуться в звериную форму, не подвергая никого опасности, — запротестовал он.

— Но если сотрясение достаточно серьезное, обращение не изменит всего. Давайте проведем некоторые тесты, прежде чем ты сменишь форму и запутаешь проблему, — предложил врач.

Никки с неохотой согласился. Мы вчетвером пошли с ним, но мой телефон зазвонил, и это был рингтон Эдуарда. Он был причиной того, что я изначально взяла телефон с собой в зал.

— Привет, Эдуард.

— Собирайт чемоданы в Ирландию.

— Ты заставил их согласиться привлечь меня к дело?

— Тебя и кое-кого из твоих сверхъестественных друзей, — ответил он, довольный собой.

— Разговаривай, — сказал Никки, и пошел прочь.

— Подожди секунду, Эдуард.

Я догнала Никки, тронула за руку, чтобы он обернулся. Хотела поцеловать его на прощание, но его подбородок и нижняя губа все еще были измазаны кровью; кровь в сочетании с пиратской повязкой придала ему еще больше сходства со злодеем из «бондианы», но это был мой злодей, а может, мой приспешник.

Он улыбнулся и подставил щеку для поцелуя, который я ему подарила:

— Я так понимаю, твой рот сейчас слишком болит для поцелуя.

— Я люблю дарить боль, а не получать, — ухмыльнулся он.

— Будто я не знаю, — ответила я.

— Мы можем пойти с Никки в больницу, а ты поговоришь о делах, — предложил Син.

Я не была уверена, кого включает понятие «мы», видимо, Натиниэль с Магдой тоже, потому что они переглянулись.

— Я уже знаю некоторые детали дела, и это может быть связано с тем, что происходит с Дамианом, — сказал Натэниэл.

— Он часть вашего триумвирата, я понимаю, — сказала Магда. — Останься. Я пойду с Сином и Никки.

— Спасибо, — поблагодарил Натэниэл.

— Ты нечасто просишь о чем-то таком. Я рада, что вы втроем работаете над этим, — сказала Магда и отправилась за Никки.

Именно Натэниэл не забыл спросить:

— Магда, ты ездила в Ирландию по делам Арлекина?

— Нет, они были очень обособлены большую часть своей истории, и мой мастер, Джакомо, не мог сойти за одного из них.

Я почувствовала себя глупо, как только она это озвучила, потому что Джакомо в Арлекине был исключением из правил. Он вернулся к имени, которое носил как наемник, но он не был одним из тех, кто оказался болью в заднице. Он был монголом, из того места, которое теперь считается Монголией. Он жил там, когда пребывание в Монгольской орде означало скакать по степям, завоевывая или убивая все, что встречается на пути. Даже не зная его этнического происхождения, за ирландца его не примешь; за китайца или корейца — возможно, может даже за жителя какого-нибудь острова в Тихом океане, но он определенно выглядел азиатом, а не европейцем. Он был почти так же широк в плечах, как Никки, но не из-за поднятия тяжестей. Джакомо просто сам по себе был крупным.

— Это имеет смысл, — сказал Натэниэл.

— А ты знаешь, ездил ли кто-нибудь из Арлекина в Ирландию регулярно или вообще?

— Пьеретта и ее мастер ездили туда чаще, чем кто-либо другой, о ком мне известно.

Магда сказала это так, потому что они были шпионами, а значит, не все знали, что делают остальные. Шпионы — это секреты, и чем меньше людей знает секрет, тем легче его сохранить. Только Королева Всей Тьмы получала все отчеты, и когда она впадала в свой многовековой сон, или спячку, или проклятие Спящей Красавицы или что бы то ни было, то они докладывали Совету вампиров. Они отчитывались перед разными членами Совета, в зависимости от того, о чем именно они докладывали. Это имело смысл, но нам не помогало. До сегодняшнего «урока» мы Пьеретте не нравились; я сомневалась, что зрелище того, как ее друзей избили, заставит ее больше нас любить.

— Разумеется, тем, кто знает Ирландию лучше любого другого, должна была оказаться Пьеретта; потрясающе, — скривилась я.

— У тебя есть еще один вампир, который знает Ирландию? — осведомился Эдуард в телефоне.

— Верлеопард, но кто знает, расскажет ли она нам после того, как мы выбили дурь из ее друзей?

— А зачем вы избили ее друзей? — уточнил он.

— Долгая история.

— Прикажи ей сказать тебе, Анита, и, связанная клятвой она будет обязана сделать это, — предложила Магда.

— Ты королева, Анита; поступай соответственно. Потребуй информацию, — высказался Эдуард.

То, что я получила стерео совет от Эдуарда и Магды, немного нервировало, но не слишком удивляло. Они оба большую часть времени были очень практичны.

Я покачала головой:

— Она часть старейшей и возможно лучшей в мире шпионской сети; если она захочет мне солгать, она это сделает.

— Вы все можете контролировать свое дыхание и биение сердца, — сказал Син, — но я клянусь, что некоторые из вас могут контролировать и свой запах, чтобы он не менялся, когда вы лжете.

— Кое-кто из нас может.

— Если мы застанем Пьеретту наедине, мы сможем запугать ее, чтобы она рассказала нам об Ирландии, — внес предложение Никки.

— Нам придется сделать это до того, как ее мастер проснется на ночь, потому что как только Пьеро окажется рядом со своей Пьереттой, ее будет не так просто запугать, — уточнила Магда.

— Полагаю, она все еще в больнице, держит Скарамуша за руку, — сказал Син.

— А доктор сказал, что я должен отправиться в госпиталь, — напомнил Никки.

Син улыбнулся:

— Я могу помочь?

— А ты можешь быть пугающим? — усомнился Никки.

Син, похоже, задумался.

— Да, но достаточно ли пугающим для того, чтобы запугать одного из Арлекинов? Скорее всего, нет. Можно я посмотрю, как вы запугиваете Пьеретту?

Магда хлопнула его по плечу достаточно сильно, чтобы он чуть пошатнулся:

— Пошли, посмотришь; может, мы сможем тебя научить быть страшнее.

— Не думаю, что ему нужен такой навык, — запротестовала я.