Багровый Руто

— Я понял, — коротко отозвался я и отпустил наконец его плечи.

Посмотрел на Гринду. Бледная, она стояла с закушенной губой, будто бы что-то просчитывала. Что там, у неё в голове? Как случившееся меняет её планы?

— Что ещё было в послании? — требовательно обратился я к Зутти. — Какая-нибудь информация о том, как это произошло? Подробности? Ты его вообще видел, или тебе просто кто-то сказал?

Тот замотал головой.

— Кто нас ищет? — подала наконец голос Гринда. — Госпожа смотрящая?

— Нет… Смотрящий Гохард — это он меня послал, госпожа.

— Я должна сама увидеть, — заявила кузина и зашагала на выход. Уже на пороге обернулась и рявкнула: — Это не конец, Руто, слышишь? Я не сдамся, и ты не смей!

— О чём это госпожа?.. — растерянно осведомился Зутти, глядя ей в спину.

Я пожал плечами. На душе почему-то было паршиво — словно всё это действительно случилось с моими родными, а не с практически незнакомыми людьми.

Глава 30. День посещения

Огромное окно в пол на четвёртом этаже открывало безупречный вид на передний двор академии и аллею, ведущую вдаль к главным воротам. Грех было не воспользоваться такой возможностью. Мы с Йорфом устроились прямо на полу перед стеклом, предусмотрительно захватив из столовой еды.

Сегодня случилось невообразимое: занятия отменили. Судя по реакции старшекурсников, такого раньше ещё не происходило. Даже в дни посещений, когда любящие матери, бабушки и сёстры приезжали повидаться с девушками-студентками. Да, именно так: о студентах и родственниках мужского пола речь не шла, и золотое крыло в такие дни продолжало жить обычной жизнью. Но в этот раз было решено бросить силы всех твердящих без исключения на дополнительную охрану гостей академии (или академии от гостей?).

— А эти из Молочной Степи, — продолжал просвещать меня Йорф. — Семья малочисленная, но состоятельная. Единственные, кто сохранил хорошие отношения с нами и не впал в немилость лазурных.

— Правда? — заинтересовался я, вглядываясь в шагающую по мощёной дорожке троицу.

Двое женщин, пожилая и помоложе, переговаривались, оживлённо жестикулируя и не глядя по сторонам. Третья, девочка лет десяти, молча и с раскрытым ртом глазела на обступившие аллею корпуса академии. Все трое были одеты в одинаковые бежевые платья с тёмной каймой. Кажется, такое же было на той студентке, которую я сдуру принял за Катьку.

— О, вот вы где! — раздался возглас за спиной.

Я с ухмылкой покосился на закатившего глаза Йорфа. Его план провалился: Зутти нас нашёл.

— Матушка не приедет, — сообщил последний торжественным тоном, словно некую прискорбную весть. — Прислала арлка. Пишет, что цены на порталы снова задрали, а денег у неё, сами понимаете… Но я подозреваю, это из-за того, что они вдрызг разругались с сестрицей на последнем посещении. Может, надеется, что Критту замучает совесть, что она одумается и попросит прощения…

Йорф фыркнул. Сестру Зутти, старшекурсницу, мы никогда не видели в золотом крыле — должно быть, она была из тех девушек, кто здесь не появлялся. Но судя по реакции Йорфа, они были знакомы, причём неплохо.

— Кажется, она? — указал я, вглядевшись в одинокую женскую фигуру в конце аллеи, в одеждах которой мне удалось рассмотреть тёмно-красные тона.

— Да, наверное, — неуверенно протянул Йорф, щурясь. — Эй, Руто, вот же свезло тебе. Я бы тоже не отказался от такого острого зрения.

— Так очаруй Курвинду и выпроси у неё штихлис на одну ночь, делов-то, — рассеянно отозвался я

И с опозданием сообразил, что не стоило бы так шутить при Зутти: брови последнего тут же взлетели вверх, а язык уже, наверное, чесался от желания кому-нибудь разболтать услышанное.

Тётушка тем временем быстрым шагом преодолела аллею и оказалась во дворе. Жестом подозвала к себе одного из стражников и что-то отрывисто приказала — тот тут же исчез в дверях золотого корпуса. Я почти так себе и представлял главу Багрового Озера: осанистая, подтянутая, с решительными движениями и хмурым выражением лица — ясно, в кого Гринда такая пошла.

— Что-то у меня нехорошее предчувствие, — тоскливо произнёс Йорф. — Госпоже Гринде сейчас достанется, её матушка не в духе.

— Идущий Руто с Багрового Озера!

Я обернулся: у лестничного пролёта стоял слегка запыхавшийся стражник.

— Это я.

— Твоя тётушка требует тебя в сквер. Следуй за мной.

Я переглянулся с Йорфом и Зутти. В их глазах читалось некоторое облегчение: мол, ну и славно, драгоценной госпоже Гринде не придётся отдуваться в одиночку. А Руто — что ему будет, не привыкать.

— Как вы меня так быстро нашли, хранящий? — поинтересовался я, пока мы спешили вниз по лестнице.

— Госпожа Исфина чётко указала, где тебя искать, — буркнул тот, не оборачиваясь.

Я задумался. Тётушка увидала нас в окне? Но я не заметил, чтобы она хоть раз посмотрела наверх. Что это тогда, ещё один вид магии? Если так, мне просто необходимо научиться. Возможно, удастся уговорить Гринду показать. Уж её-то матушка наверняка научила… Ясное дело, приём привилежный — но не похоже, чтобы сестрицу это сильно беспокоило. В конце концов, белое зеркало она из меня вытянула…

В этой части двора я никогда не был. Да и назвать его стоило скорее садом, чем сквером: тут и там аккуратные кустики, карликовые деревья, скамеечки и беседки. Повертев головой, стражник устремился к одной из них.

— Здравствуй, Руто, — кивнула темноволосая женщина, поднимаясь мне навстречу.

Если она и была похожа на свою сестру, то совсем незначительно. Хотя, что я там мог разглядеть, в ночном лесу при свете огненного шарика в руках матушки…

— Здравствуйте, госпожа, — я тщательно скопировал интонации и лёгкий поклон, которые подсмотрел у других студентов, когда те обращались к девчонкам или стражницам.

Тёмные глаза тётушки сузились. Чёрт, следовало догадаться, что она знает племянника, как облупленного — каждый его жест, каждую нотку в голосе. Разумеется, она заметит перемены. Только вот что подумает?

Внутренний голос твердил, что ему решительно не нравится эта женщина.

— Вы, наверное, — начал я, поскольку она продолжала молчать, — хотели удостовериться, что…

Я даже заметить не успел, что она сделала — меня просто швырнуло спиной прямо на толстую деревянную опору беседки. А затем всё тело свело какой-то трескучей судорогой, словно током ударило.