Барин-Шабарин 6

У Анны живот был чуть только заметен, поэтому можно было даже сказать, что женщина просто не носит корсетов, а также чуточку располнела. Правда, беременность нисколько не сказалась на её красоте. Она всё также была привлекательной и манила мужчин.

Анна знала себе цену и верила в то, что нет ни одного мужчины, который бы устоял перед её женскими чарами, даже если она находится в тягости. Более того, у неё уже давно не было никаких интрижек. А что до ребёнка — не был он для женщины никакой помехой, кроме как некоторое время ей придётся побыть с большим животом.

— Простите, но я не смог удержаться перед вашими чарами. Ваши глаза… Они так и манили меня к вам. И я прямо сейчас уйду из этого ресторана, чтобы только не сорваться, чтобы не одаривать вас своими взглядами боле… — Красавчик напевал свою уже на многих отточенную песню.

Деятельности этого жулика почти никто и никогда не мешал. Иногда он выполнял небольшие, даже забавные поручения, связанные с пребывающими в Екатеринославе женщинами, но чаще всего он дарил женщинам свою кратковременную любовь, платил за это особые налоги, а женщины, как правило, оставляли в Екатеринославе очень немалые деньги, скупая всё в подряд и проживая задорого в лучших отелях города.

Так что пока Красавчик не переходил черту, или, строго говоря, только продавал себя — на это в целом закрывали глаза. Он не воровал. Как говорил Шабарин: «Отрабатывал с бабами, ну и брал плату за свою работу бычка».

— У неё даже не помутнённые глаза были. Добавьте опиума! — сразу после танца альфонс направился на кухню, чтобы доложиться, так сказать, в штаб операции. — Она и ее муж трезвы. Нужно подбавить.

— Рыбка клюнула, так? — спросил Платон.

— Безусловно. Но я хотел бы ещё раз спросить о своих гарантиях. Когда всплывёт моё имя, я должен быть вне всех этих интриг, — поспешил потребовать гарантий Красавчик.

— Ты уже два года промышляешь в Екатеринославе и заработал себе достаточно, чтобы обеспечить безбедную жизнь и стать, наконец, человеком. Барин тебе ещё перед его отбытием на войну говорил, чтобы ты присмотрел себе невесту, — строго сказал Платон.

— Разобрали добрых, а злая мне не нужна, — пробурчал жулик, нацепил приторную улыбку, отправился отрабатывать свой хлеб.

А вечер набирал обороты. Уже когда и у Казимира, и у Анны были глаза стеклянные, в ресторане появилась и та, которую сегодня будут называть Катаржиной. Причём для Хвостовского, всё также находящегося недалеко от приезжей парочки, будет ещё один пикантный момент: теперь стало известно, как звали мать этого полного, лысоватого, пожилого, похотливого чиновника.

И пили и веселились, снова пили, танцевали. Миловидова обнимали, Хвостовскому угрожали…

* * *

— Ты? — Анна открыла глаза и увидела обнажённого мужика, не сразу вспомнив, что сама его взяла за руку и, прилюдно поцеловав, повела в номера.

Мало того… Она прямо в ресторане и предложила совершить адюльтер.

— Я, любимая! — страстно произнёс Красавчик, поглаживая женские бёдра.

Она вспомнила, что они творили в этой постели, и даже ей стало стыдно. Всё-таки материнский инстинкт начинал в ней просыпаться, как и стыд за то, что она делает в постели с мужчинами.

— Пошёл вон! — прошипела Анна, замахиваясь рукой, чтобы дать пощёчину мужчине рядом с ней.

— Нет, ещё разочек! — словно разъярённый тигр прорычал мошенник. — И ты сопротивляться не будешь. Ты сама меня целовала вчера прилюдно в ресторане, взяла за руку и не только за руку прямо там, в зале. Мне было стыдно. Ты меня опозорила… Отрабатывай!

Мошенник накидывал и накидывал новых подробностей вечера, женщина всё злилась и злилась. Но только больше на себя. Анна знала, что похмелье может натворить многие глупые поступки, потому почти никогда и не пьёт даже вина. И она верила в то, о чём говорил сейчас этот мужчина. Так что он добился своего, у них снова все было. Ну а потом… Красавчик буднично поднялся с кровати, оделся и вышел.

— Ты кричала? Что-то случилось? — дождавшись, когда мимолётная интрижка жены уйдёт, в апартаменты зашёл муж.

Он так же вот только что отпустил свою Катаржину и хотел поговорить о девушке с женой, чтобы взять местную умелицу с собой.

— Тебе не кажется, что мы всё-таки что-то упустили? Ты вызывал к себе ту куртизанку Катарину? — пытаясь собрать мысли в единое целое, хотя это получалось с трудом, голова шумела, но всё-таки Анна размышляла.

— Нет, не вызывал. Я хотел к ней отправить уже после того, как закончится ужин. Да и сделать это не с центрального входа, конечно же… — задумался и Казимир. — И она, куртизанка, сама приходит в приличный ресторан, её обслуживают, будто бы барыню… А ведь не могут не знать, кто она такая… А я ей еще и душу изливал…

— Нас обыграли. То, на чём мы хотели поймать Шабарина, сработало нас. А ещё этот редактор екатеринославских газет, господин Хвостовский… Думаешь, он случайно сидел прямо рядом с нами, так, что мог даже слышать некоторые наши разговоры?

Анна встала, абсолютно голая, не стесняясь мужа, и стала умываться. Хотелось как можно быстрее смыть эту грязь, которая налипла на неё после такой ночи. Ну и после утра.

— Отвернись же, охальник! — потребовала Анна, и Казимир резко отвернул голову.

— Да будет тебе! Я муж! — сказал Шварц, но голову не поворачивал.

Анна ничего не ответила, продолжая заниматься своими водными процедурами. Убраться из этого города, чтобы уже не навредить сенбе, а не то что выполнить какое-то там задание — вот задача.

— Пригрози журналисту Хвостовскому вызовом на дуэль, если он хоть что-то напишет в своих газетёнках! — потребовала Анна. — Не думаю, что он смел и отчаянный.

— Ты с ума сошла? И он меня пристрелит? — возмутился Шварц.

Нет, он не был трусом. Если бы вопрос касался публичного характера, то непременно бы вызвал на дуэль и Хвостовского, да пусть бы и самого Шабарина, о котором уже жила слава бретёра. Все свои вопросы и проблемы Казимир привык решать больше обходными путями, хитростью, изворотливостью, нежели твёрдолобыми вызовами на дуэль.

— И что же может случится? — все равно сомневался Шварц.

— Думаю, что уже скоро, сегодня, мы поймем весь замысел, — отвечала дамочка и была права.

От автора:

НОВИНКА от Дамирова!

Матёрый опер из 90-х очнулся в теле субтильного штабного лейтенант в наше время. В Отделе его всерьёз не воспринимают. Но он знает, как работать по-настоящему. Он снова в строю — чтобы стать опером и достать своего убийцу. Вот только тот стал олигархом: https://author.today/work/450849

Глава 11

«О времена, о нравы!» — так звучал заголовок в газете «Екатеринославские ведомости». И там в красках, с ярым осуждением, описывались похождения одной развратной пары, прибывшей из Петербурга в Екатеринослав для блуда.

Сегодня газета выходила с некоторым опозданием. Лишь только к десяти утра утра было напечатано нужное количество экземпляров. Хвостовский никак не мог дописать свою статью, которая должна была быть на первой странице газеты. Не то, чтобы журналист в чем-то сомневался. Просто статья получалась слишком большой и пришлось даже сокращать, чтобы уместить в формат газеты. А вот в женском журнале будет более подробный материал.