Барин-Шабарин 7

Вот и не до войны нашим врагам. А мы могли бы и ударить. Вот только и русской армии эта передышка, поводом для которой послужило Рождество, нужно.

Дело в том, что в Александровске под конец года скопилось большое количество различных грузов, которые нужно было доставить и в Крым, и в Южную армию, в Молдавию и Валахию. И это в большей степени — тёплая одежда, шерстяные балаклавы, производство которых было налажено на екатеринославских текстильных фабриках. Немалый груз просто невообразимо разнообразной зимней одежды, которую несли и несли люди как в мой Фонд, так и в отделения Фонда Анны Павловны.

Кроме того, Воронцов, пусть старый и больной, но с огнём внутри, был назначен главным инспектором по вопросам комплектования новых воинских соединений. Его работа выполняется очень хорошо, может не столько и старым князем, но его командой. Так что в Екатеринославе, Александровске собралось уже немалое количество войск, до двух дивизий, полностью укомплектованных, и их требовалось организованно доставить в Крым.

Так что перемирие — это лишь тактический ход, который призван решить вопрос насыщения войск в Севастополе и в целом в Крыму. Учитывая неспокойное море, в следствие чего коалиции трудно пополнять свои резервы, возможно, временно, но мы должны создать численное преимущество, чтобы уже в скором времени дать решительные сражения противнику.

Удивительно, но враги пошли на это перемирие, поддавшись прежде всего уговорам французов. Стоило только заикнуться о передышке, как лягушатники заныли. Да, британцы не забыли потерю своей кавалерии, всё так же были злыми. Но холод, как и голод, — нисколько не тётки. И активно воевать в морозную погоду наши противники не желали. Вот и случилось это перемирие.

Казалось, что на этом фоне можно было бы даже попробовать начать переговоры, но я всей душой надеялся, что этого не случится. Разговаривать с противником нужно лишь тогда, когда ты его разбил.

Потому и я, собравшись, проведя еще одно совещание с командирами дивизий, полков, определив наиболее злободневные проблемы снабжения, отправился домой, в Екатеринослав.

За полдня я с отрядом в двести человек, уже добрался до Симферополя. Потратил день на проверку только части складов. Отправил записку генерал-полковнику Сельвану. Часть того, что требовалось в Севастополе, спокойно себе лежит на складах в Симферополе. Вместе с запиской командующему, я отправил и другой список, с фамилиями тех, кого стоило бы повесить на ближайшем суку.

Уверен, что Дмитрий Дмитриевич Сельван самолично отправится в Симферополь и наведет порядок. Да, всех причастных не накажет, но те, кто избежит наказания, на время убоятся сильно воровать. А насчет казней, я не шутил. Жаль, что военного трибунала, по аналогии с тем, как был в Великую Отечественную войну, не ввести. А то, заслужили, суки.

До Александровска я добрался еще за день. Причем дождь со снегом был столь мерзопакостным, что кони откровенно не хотели тянут карету. Ну а бойцам, что были верхом… Но что поделать, если я не могу растягивать во времени свой небольшой отпуск. Отпуск ли?

А потом поезд. Да, вагон так себе. Сидячий, простые лавки, но и это просто прорыв. Там, за окном, снега, а я еду в тепле и с чаем. Потому добрался до Екатеринослава с комфортом, но может не настолько быстро, как хотелось. Приходилось даже останавливаться на некоторое время, чтобы расчистить снежные завалы, но не критично. И строились железные дороги чаще на насыпях, возвышенностях, так что снега должно быть поистине очень много, чтобы сообщение остановилось.

И поезда были забиты людьми, причем в разные стороны. Я и не предполагал, что такой товарно-пассажиропоток может быть в этом времени.

А потом, в Екатеринославе…

Сплошной самообман. Ведь я же ехал домой для того, чтобы увидеть жену, повоспитывать хотя бы пару деньков сына, чтобы он вообще, пусть и достоверно, но помнил, как отец выглядит. Может быть, даже просто выспаться…

Сплошной самообман. Может, в какой-то степени я сам тому виной, так как за два дня до своего отбытия в Екатеринослав послал письма многим директорам заводов, Емельяну Данилычу, даже графу Бобринскому отписал, что, если хочет меня увидеть, то это вполне возможно, ведь от Киева до Екатеринослава была проложена железная дорога, и расстояние в пути составляет меньше одного дня.

Вот и собрались все и каждый, граф только запаздывал. Приходилось время мне проводить не столько с семьёй, сколько в судорожном, наспех, изучении отчётов, графиков. И научил же на свою голову, составлять обширную отчётную документацию!

— Господин Фелькнер, все шабаринки отгружать на Севастополь! — немного усталым, но решительным голосом требовал я.

— Но как же Петербургский Фонд самой великой княгини Анны Павловны? — испуганно отвечал мне директор Луганского завода.

— Ссылаетесь на меня! — строго сказал я. — И не нужно перечить мне! Напомнить о том, как вы отнеслись к первым шабаринкам? Саботаж был. А сейчас армия и флот просит вас. Через фонды отгружать на войну — тратить время!

Да, вероятно, если бы я сейчас объяснил, зачем нужны шабаринки в Севастополе настолько срочно, что я приказывал забрасывать литье всех остальных пушек, что мы запланировали наступление, то Фелькнер в обязательном порядке согласился бы. У него появилось бы оправдание, почему будут задерживаться заказы Петербургского фонда Вспомоществования армии и флоту.

Ну, по крайней мере, от меня такая важная для противника информация исходить не будет. Надеюсь, что и другие не станут распространяться. На всех совещаниях о секретности говориться отдельно, даже расписки были взяты у генералов, на что они сильно обижались.

— А вы, господин Нифонтов… Считаете, что я не договорюсь со своим тестем, чтобы не только лишить вас должности директора завода, но и отдать под арест? Вы собираетесь оставаться при должности и чине и продолжать свои преступления? — жёстко говорил я. — Встать! Там, на войне, лишний кусок тушеного мяса за счастье солдату, а сладкое сгущенное молоко позволяет и вовсе забыть о тягостях войны. Они там кровь проливают за всех вас! Где пятнадцать процентов отгруженного товара? И кому вы его отгрузили? По накладным это не совсем понятно! Испортился? Тушеное мясо и сгущенное молоко испортилось? И такое появилось в магазинах Екатеринослава?

Да, понять, кто ворует, а кто честно исполняет свои обязанности всего за два дня пребывания на месте было не понять. И окажись бы Нифонтов, директор мясомолочного завода под Харьковом, более грамотным, так я бы и не нашёл тех хищений, которые сейчас по документам легко просматриваются. Идиот! Он же сам предоставил на себя доказательства преступлений!

Я прекрасно понимал, что воруют все, или почти все. Осознавал я и то, что далеко не всё смогу разузнать и отследить. Тем более, что многих грамотных людей я забрал с собой на войну. И сейчас они осуществляют снабжение уже полноценного корпуса. И делают это… Нормально. Просто не могу представить себе такую интендантскую службу, о которой можно было бы сказать, что она работает великолепно. Всегда чего-то не хватает. А если есть то, что в избытке, так тоже плохо, ибо тратятся государственные деньги не рационально. Неблагодарная работа и служба у интендантов. Но что поделать? А, ничего! Работать!