Бармалей и Снегурочка
Шрифт:
– Я?! – Бармалей был до крайности удивлен. – Не понимаю! – твердил он. – Чем заслужил? Не понимаю!
– Что ты! Я тоже не разумела! До поры. Лишь теперь поняла все, – после твоего рассказа о том, что случилось со Снегурочкой, и вообще. Теперь мне ясно, что эта история была затеяна еще тогда. И, видимо, он, начальник, уже тогда справлялся в Зеркале, что да как. Планы строил. И, помимо прочего, интересовался, что может его планам помешать. Тогда он узнал, что можешь помешать – ты.
– Я?! Бред какой-то! Простите. Но, правда...
– Но ты же здесь! И ты супротив него!
–
– Судьбы людские порой бывают запутанны и устроены очень хитро!
– И это говоришь ты? Которая сама все так и устраивает?
– Именно поэтому! Ну, так вот, решила я тогда, что за тобой следует присмотреть. Потому что, если кем-то интересуется – Сам! – это может быть интересно. И, опуская дальнейшие подробности, скажу лишь, что аварию, в которую угодили ты и твои родители, подстроил Карачун. Да, да! Это он сбил тогда вас с дороги.
– Ах, гадина! Я убью его! – Бармалей вскочил на ноги и, сжав кулаки и потрясая ими, забегал по палатам. – Я убью его! – повторял он. – Убью!
– Это вряд ли, – откликнулась Мара с сожалением. – Не забывай о его божественной сущности, о том, кто за ним стоит. Хорошо, если тебе удастся нейтрализовать его на время. – Возвращаясь к своему рассказу, она добавила: – К сожалению, в тот день мне удалось спасти только тебя.
– Но зачем ты это сделала? – спросил Борис. Набегавшись и утоптав первый всплеск злости, он остановился, потом снова опустился на ковры. – Для чего вмешалась?
– Скажем так: у меня были свои резоны. И я до сих пор на твоей стороне.
– Ой, хочется верить! – покачал головой Бармалей.
– И ты можешь, ты должен мне верить! Он, Карачун, кстати, про твое спасение до последнего не ведал. Пока с тобой нос к носу не столкнулся.
– Похоже на правду. Он так удивился, увидев меня в Берендейске.
– Вестимо, так. Но события уже были запущены, и отменить их никто не мог.
– Ты имеешь в виду устранение Деда Мороза? И то, что Карачун занял его место? Зачем это ему нужно?
– Извечная борьба Нави и Яви. Чернобог решил качнуть весы в свою пользу. Уверена, что за всем стоит он. Карачун, как теперь говорят, лишь его аватар. Послушная кукла, фантом, марионетка.
– Теперь я понимаю, почему дед мой, Василий Павлович, так его ненавидит, Карачуна. Проклятым называет. Уф! Ничего! Я с ним поквитаюсь! И что дальше? Говори, владычица, что мне делать? Я желаю отомстить!
– Месть благородное чувство, и вполне оправданное. Я поддерживаю тебя в нем. Только, не позволяй ему захлестнуть тебя с головой. Ярость должна быть холодной, тогда никто не сможет помешать тебе ее осуществить. Помни это. Ну, а теперь, добрый молодец, ты должен пойти и выполнить все, что судьбой тебе уготовано.
– Я готов!
– Не совсем. Еще не готов. К Карачуну ведь так просто не подберешься. Да ты и сам это уже знаешь. Но все-таки – можно.
– Говори, Мара-Маревна, не томи! Что делать?
– Секрет на самом деле прост. Потому и опасен. Ты, должно быть, думаешь, что Карачун, владыка стужи и повелитель вьюги, должен бояться тепла? Ничуть
не бывало! Он боится холода. Да-да. Но – правильного холода, куда след доставленного, к правильному месту приложенного. И больше всего – пригоршни снега, брошенной ему за шиворот. Надо изловчиться сделать это, и при этом сказать ему в оба уха: – Чур! Карачур! Трижды, чур! И все! Тогда он немедленно впадет в ступор, превратится, как ты давеча, в ледышку, и с ним можно будет сделать все, что угодно.– Карачур? Я не ослышался? Или все-таки Карачун?
– Карачур! Не ошибись!
– Хорошо, запомнил! Что ж, спасибо тебе, хозяйка Нави и владычица судеб, за науку. Пора мне и честь знать! Пойду Снегурочку вызволять!
– Да, поспешать нам следует. Пойдем, я выведу тебя отсюда.
Поднявшись с ковров, Бармалей остановился, медля.
– Я тут подумал, – начал он нерешительно. – А что если... Что если ты прямо сейчас заглянешь в свое Черное Зеркало? Ну, узнать наперед, что к чему...
– Нет, Бармалеюшка, я не стану этого делать.
– Но почему? Зная будущее, можно лучше к нему подготовиться. Разве не так?
– Это да. С одной стороны. А, с другой, узнав, уже ничего нельзя будет исправить, или переиначить. А, покуда не знаешь, как все сложится, зависит только от тебя. Мой тебе совет: не медля бери судьбу в свои руки и твори ее сам.
Они вышли из Палат и по колодцу поднялись в Навь светлую. От Мильян-дуба по дороге Мара проводила его до самой реки Смородины, до Калинового моста. Там они остановились.
– Хотела бы пойти с тобой и дальше, – сказала вершительница судеб. – Но пока еще мне ход туда заказан.
– Ничего, сам дойду, – успокоил ее Бармалей.
– Дорогу найдешь?
– Как-нибудь!
– За знаками смотри! И еще, поберегись там, Бармалеюшка. Две смерти ты уже миновал, с третьей можешь не справиться.
– Ничего, одолею! Все одолею!
– Надеюсь и я, что так будет. Потому как верю в твою звезду. Только после, когда все случится, ты Карачуна сюда доставь. Прямо к мосту. Я здесь тебя, ну, и его, встречать буду.
Не нашелся Бармалей, что еще сказать. Поклонился Маре в пояс, да и пошел восвояси, туда, где ждал от него своего свершения славный молодеческий подвиг.
– Я вссе сслышшал! – едва спустилась владычица навская в колодец, что под Мильян-дубом, впился ей в ухо змеиным шипением Тугарин Змеевич. Поджидал, вишь ты, ее, не терпелось ему высказаться. – Я вссе ззнаю!
– Ну-ка, держи дистанцию, – отстранила Мара половца на приличествующее расстояние. – Не брызгай! Что ты знаешь, сказывай!
– Все знаю! И про Карачуна, и про молодца, которого мы к жизни вернули, Бармалей который. И про то, что вы с ним задумали!
– Молчи, дурак! Или не сносить тебе головы!
– А про Снегурочку я и сам догадался! Я понял, почему ты так о ней печешься! Ты... Она...
– Стоп! Так ты вправду подслушивал, что ли? А где я тебе велела быть?
– Ну, так! Велела... – расплылся в хитрой улыбке Тугарин. – Смекалка воину жизнь спасает!
– Не в твоем случае, половец! Устала я от тебя. Поди прочь!