Барнаби Гримс - 3. Легион Мертвецов

Все вокруг стояли тихо. Затем, под угрюмый бой, мы снова зашагали, нырнув под арку, и оказались на кладбище.

Это было печальное место, без сомнений. Низкий, клубящийся туман извивался у наших ног, и тисы с листвой цвета зелёного бутылочного стекла мягко шуршали, закрывая солнце и заглушая пространство - и заставляя волосы у меня на загривке вставать дыбом.

Я не был единственным, кто чувствовал себя здесь не в своей тарелке. Ряды провожающих Императора за моей спиной, казалось, это место беспокоит не меньше меня. Некоторые из них с тревогой оглядывались вокруг, бросая украдкой взгляды через плечо или вытягивая шеи, всматриваясь нервно в тени меж раскидистых деревьев. Один из Тушильшиков, с характерным мерцанием кольца свечей вокруг полей своей шляпы), внезапно отшатнулся, оскалившись от страха - прежде чем застенчиво прийти в себя. Один из Сального Ганга вытащил жёлтый платок из кармана своего вощёного сюртука с длинными узкими пуговицами и промокнул лоб.

Затем я заметил Лола - одного из головорезов, которые напали на меня и Уилла вчера. Наши взгляды встретились, и я заметил, что его глаза наполнены ужасом.

От этого места у меня мурашки по коже, услышал я шёпот Уилла.

У меня тоже, Уилл, прошептал я в ответ. И у них , им тут явно не нравиться, добавил я, кивая назад на двух жеребцов у ворот кладбища, которые топтали землю и нервно ржали, пока их несчастный возница изо всех сил пытался удержать их на месте.

Стюарды, тем временем, метались между нами, раздавая инструкции. Мы заняли наши места в широком круге вокруг могилы, двенадцать банд сформировались в дюжину узких клиньев, вроде пятиминутных секций на гигантских часах. Мы с Уиллом стояли с Крысоловами, держа наши цилиндры в руках, прямо за огромным мраморным надгробьем, свежепривезённым со двора камнерезов, высеченным и отполированным только этим утром. Оно отмечало место последнего упокоения Императора. Перед нами стоял викарий, кивая каждому из провожающих в ответ, по мере того, как они прибывали.

Преподобный Симеон Спул, так его звали. Он был сухой сутулый человек с тонкими, льняными волосами, с низким пробором на одной стороне, и отскакивающими от него волосами вверх и вниз, словно переплетённая солома, каждый раз, как он кивал. Из того, что я слышал, у него некогда был приход на Галоп Роу, полный прекрасных джентльменов и щедрых на благотворительность дам. Но любовь к портвейну и азартным играм на улиточных бегах погубила его. Архиерей разобрался с разразившимся скандалом, отправив его в полуразрушенную часовню на причалах. Там, он был сам по себе. Но когда бандиты щёлкнули пальцами, он прыгнул. Добрый преподобный явно нервничал - но опять же, кто бы нет на этом мрачном погосте, в окружении самых грозных обитателей Причалов Гатлинга?

Д-д-доброе у-у-утро, М-Мистер Мак-Мак-Мак-Мак ...

Тумп среди прочих, кто нёс гроб, мягко опустил его рядом с могилой среди венков и букетов, заранее доставленных на кладбище. Затем он медленно распрямился, расправив плечи и улыбнулся Преподобному Спулу.

Мак ... Коннелл, договорил несчастный викарий, выплёвывая наконец имя. Его лицо было столь бледно, что выглядело так, будто Банда Мешок Муки нанесла ему визит.

Если такое утро, как это, можно назвать "хорошим," Викарий, сказал Тумп, кивая торжественно на гроб.

Н-н-н-н-н-н-несомненно, запинаясь выговорил викарий, его язык бился о зубы, как клюв дятла, пока его щёки и уши превращались в тот же цвет, что и фиолетовая лента, свисающая с его священнических одежд.

Должен сказать, учитывая его состояние, я не держал особых надежд на службу - и я знал, что Тумп МакКоннелл не воспримет хорошо, если проводы Императора будут испорчены неспособностью викария собрать предложение воедино. Тем не менее, с того момента, как он начал речитативом погребальный обряд, голос Преподобного Спула трансформировался в чистый, как и глубокий, и ровный, как звон похоронного колокола.

Мы собрались сегодня здесь, пред Богом, пропел он, чтобы вспомнить нашего брата и предать его тело ...

Над нашими головами, ворон кружил в небе, издавая громкий скрипучий визг, который заставлял викария и нескольких зрителей подпрыгивать. За ним последовали ещё несколько шумных собратьев. Хриплые визгливые крики становились всё громче, пока небо заполнялось иссиня-чёрными птицами, слетавшимися на кладбище, их похожие на пальцы окончания крыльев выскабливали торчащие тисы, когда они шли на посадку. Они садились на густых кустах, которые прогибались под их весом, открывали свои большие чёрные клювы и визжали так громко, что викарию пришлось поднять голос, чтобы быть услышанным через всё это хриплое карканье.

Ворон было не меньше пары дюжин - горсть галантерейщика - и пока я считал их, мне начало казаться, что собирается тринадцатая банда причалов, чтобы отдать дань уважения. Они расселись кругом, склонив головы и сверкая холодными глазами на людей, опускающих гроб в могилу.

Земля к земле, пел викарий, бросая горсть липкой жижи на крышку гроба. Пыль к пыли. Прах к праху.

Склонив головы, мы забормотали, повторяя последние слова молитвы, и на этом всё кончилось. Круг провожающих распался, и члены банд начали разбредаться. Я уже почти последовал их примеру, когда Уилл потянул меня за рукав.

Что они делают? прошипел он.

Я повернулся посмотреть. Прибыли копатели, перелопачивать насыпь земли обратно в могилу. Один из них, однако, слез на крышку гроба. Я услышал мягкий мелодичный звон. Тем временем, второй установил длинный шест, увенчанный пастушьим крюком, в землю слева от нагробия, и повесил на него колокольчик. В следующий момент, первый рабочий выбрался из могилы, тяня за собой цепочку, зажатую в руке.

Ада хорошо сделала свою работу, отметил я. Я снова обернулся к Уиллу.

Это дополнение, которым обеспечивают высший класс похорон, объяснил я ему мрачно. Предосторожность не быть похороненным заживо.

Я услышал, как Уилл резко втянул в себя воздух. В это время первый рабочий цеплял цепь к колоколу. Другой конец, как я знал, уже на кольце на указательном пальце Императора. Я кивнул в сторону могилы.

Это на случай, если доктор слегка ошибся. Если дорогой ушедший внезапно проснется в гробу, он может потянуть за цепь, колокольчик зазвонит, и кладбищенский сторож выкопает его обратно.

Похоронен заживо ... выдохнул Уилл. Можешь себе представить?

Я не мог, и более того, даже не хотел. Но я знал многих, кто мог. Когда болезнь прокатывалась по городу - вроде эпидемии черноводной лихорадки несколько лет назад, или кровавого поноса прошлым летом - выкосив большие группы населения, перегруженные работой доктора не всегда были столь щепетильны, как следовало бы. Ходило больше чем несколько историй о тех, кто был объявлен мёртвым, только чтобы очнуться в непроглядной черноте на глубине шести футов (* 2м). Вот почему те, кто мог позволить себе оплатить цепь с присоединённым к ней колокольчиком, торопились сделать это. Некоторые пошли даже дальше. Теодор Бойл - миллионер финансист - заболев, изменил своё завещание, настаивая, чтобы он был обезглавлен после своей смерти и заранее нанял самурая, чтобы осуществить свою волю.

Пошли, Уилл, сказал я, хлопая его по плечу. Хватит этих болезненных мыслей. Отключись.

Мы повернулись чтобы уйти. Кладбище быстро пустело по окончании похорон. Викарий уже исчез, как и катафалк с жеребцами, пока последние из провожающих спешили через арку. Мы потащились следом за ними по мокрой траве, нервно поглядывая через плечо назад, прокладывая путь между могильных камней. Вороны перестали орать, но по-прежнему сидели на месте, их чёрные крылья сложены вокруг их пухлых тел, делая их похожими на группу зловещих чёрных монахов в рясах.