Барометр падает

Ох… И это всё? Но аппетит приходит во время еды. Чего захотят митингующие завтра?

Что им подскажут.

А кто подсказчики?

Тем временем девочки работали. Связались с ЦеКа ЛКСМ Узбекистана, с Эргашем Гафуровичем. Тот пригласила нас на открытый диспут в Ташкентском университете. Сегодня. В семнадцать ровно. Безопасность гарантирована.

Ага, ага, ага. Кем гарантирована? Конечно, Эргаш Гафурович человек наш, советский, но есть ли у него ресурсы — обеспечить безопасность?

Восток — дело тонкое. Обидеть гостя? Нет, это невозможно. Как невозможно обидеть и хозяина. Потому — едем!

Глава 11

2 сентября 1979 года, воскресенье, продолжение

Послы без посольства

— Я скажу прямо, без утайки, по-комсомольски: не понимаю! Не понимаю, почему вы задаете этот вопрос мне. Не понимаю, почему это так волнует вас. Не понимаю, почему вы требуете возвращение Шарафа Рашидовича.

Теперь по пунктам.

Товарища Волкова Александра Александровича первым секретарем коммунистической партии Узбекистана избрали на Пленуме Центрального Комитета Коммунистической партии Узбекистана. Избрали узбекские товарищи. Здесь, в прекрасном городе Ташкенте. Еще раз повторю — избрали узбекские товарищи на пленуме Компартии Узбекистана в городе Ташкенте.

Пункт второй. Почему это вас так волнует? Кто из вас коммунисты, поднимите руку, пожалуйста. Так, что-то не вижу. Не стесняйтесь, не стесняйтесь, быть коммунистом — великая честь, но и великая ответственность. Ага, вижу, есть коммунисты. Вы, товарищи коммунисты, можете обратиться за разъяснениями в свою первичную организацию, в райком партии, в горком и даже в Центральный комитет, где, безусловно, получите исчерпывающий ответ. Партийная дисциплина, принципы демократического централизма — это нужно понимать, да.

Пункт третий. Товарищи студенты, вы нашу Конституцию внимательно читали? Не забыли, что в ней написано? Вся власть в СССР принадлежит народу.

Народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов, составляющие политическую основу СССР. Все другие государственные органы подконтрольны и подотчётны Советам народных депутатов.

Наш дорогой Шараф Рашидович — Председатель президиума Верховного Совета Узбекистана. Высшее должностное лицо республики. Высшее! И весь народ, все сознательные люди, думаю, должны вместе с Шарафом Рашидовичем строить светлое настоящее. А строить придётся много, очень много.

— Что же будем строить? — выкрик с места.

— Раскрою маленький секрет: среди прочего — ткацкую фабрику. Самую современную, итальянская технология. Лучшие станки. Не только строить фабрику, но и работать на ней, конечно. Фабрика будет выпускать не просто ткань, а деним. Мирового уровня, это вам не «Орбита». А для этого весной будут расширены посевы длинноволокнистого хлопка, чтобы уже осенью будущего года он пошёл в работу. И осенью же будет открыта швейная фабрика, с современными швейными машинами, немецкими, а на этой фабрики из денима будут шить современную одежду. Такую, как на нас, только лучше, — мы все трое были одеты в джинсовые костюмы. Для наглядности, да. — И половина произведенного будет реализовываться в Узбекистане, пока не насытится рынок. По вполне доступным ценам.

— Это по каким по доступным? — опять выкрик с места.

— Это уже не ко мне, это в Госкомцен. Краем уха… — я делал паузу, затем в нужный момент, когда напряжение достигло пика, продолжил, — краем уха я слышал, что такой костюм, как у меня, будет стоить около сорока рублей. Плюс — минус пятерка, в зависимости от исполнения. Да, будет построен комбинат для выпуска качественной фурнитуры. Австрийцы построят, под ключ. Приходи, и работай.

И, не давая времени отдышаться, продолжил:

— Сами понимаете, экс-плу-а-ти-ро-вать (я нарочно произнес слово в разбивку, показывая, что дело это не простое) эту технику, а потом и производить собственные станки — дело непростое. Потребуются квалифицированные инженеры, конструкторы, модельеры. Чтобы выращивать длинноволокнистый хлопок, понадобятся агрономы, селекционеры, генетики. И так далее. Если станки, производственные линии государство для начала закупит, то инженеры, генетики, и прочий трудовой народ — это вы. Больше некому. Значит, что? Значит, нужно учиться, учиться и учиться. А вы уже неделю митингуете на отвлеченные темы, вместо того, чтобы учиться.

— А не будем митинговать — поедем убирать хлопок! — еще один выкрик с места.

— А мы — сахарную свёклу и картофель. У кого что растет, то и убираем. Зато при деньгах, они, деньги, всякому нужны. Особенно нашему брату, студенту.

— И много зарабатываете?

— В сельхозотрядах, — взяла слово Надежда, — заработки хорошие. И условия труда хорошие.

— Хорошие — это сколько? — не унимались с мест.

— Уравниловки нет. Зависит от квалификации. Трактористы, комбайнеры — могут за сезон и тысячу заработать, порой больше. Но это за три месяца. Неквалифицированный труд — сотни полторы, две — но за месяц.

— До таких денег нам как до Москвы, — продолжились неорганизованные реплики.

— Одна из целей нашего приезда — поделиться опытом организации сельхозотрядов. Чтобы труд был взаимовыгодным: студенты за хорошую работу хорошо и получают. Ничего невозможного в том нет.

Разговор перешел на дела обыкновенные — заработки, условия труда, джинсы, фасоны — что и требовалось показать. Бытие определяет сознание, и потому возможность задешево купить модную одежду для человека практичного куда важнее фамилии партийного функционера. В теории.

В зале тихое жужжание — народ обменивается мнением, а народа в актовом зале собралось немало. Зал на шестьсот мест, да ещё в проходах стоят.

А мы на сцене. Актив университета, пять человек, лучшие из лучших, плюс нас трое, плюс Нодирбек, молодой узбекский гроссмейстер, надежда республики. Сидим за сдвинутыми столами, покрытыми красным плюшем. Смотрим в зал. Микрофоны, бутылки минералки (увы, не боржом, а «славяновская»), стаканы, председательский колокольчик, всё торжественно и строго.

К секретарю первички подбежал курьер, передал записку.

— Рашидов! Сейчас будет выступать Рашидов, — сказал вожак университетского комсомола.

Быстро на тумбу водрузили телевизор. Актовый зал большой, телевизор в сравнении с ним крохотный, но слышно громко и чётко — аудиовыход подключили к трансляционной сети.

Заставка местного телевидения: «Выступление Председателя президиума Верховного Совета Узбекской ССР товарища Рашидова Шарафа Рашидовича». Играла спокойная музыка с восточным колоритом. Адажио из «Пустыни», мне ли не знать. Хороший признак? Может быть.