Барон Дубов 3

Студентка сонно открыла глаза, похлопала ими и села.

— Ой! — поняла она. — Простите, господин! Когда я голодна, я всегда хочу спать.

— Придётся потерпеть. Пошли.

— Хорошо! — сурово кивнула она. Встала, сделала пару шагов и опять упала лицом в снег, захрапев.

Боже, да за что мне это? Или я уже задавался этим вопросом? Ладно, от меня не убудет. Не в том смысле, что я дам ей мной закусить!

Я поднял её и взвалил на плечо. Можно было и на руки, но так идти удобнее. Да и ей было всё равно. Храпела только так, ещё и причмокивала во сне.

Шли мы так довольно долго. Свет начал меркнуть, значит, солнце скоро сядет. В ледяном тоннеле становилось всё темнее и неуютнее. Скрип льда под ногами разносился причудливым эхом. Стены расширились, идти стало свободнее.

Видимо, иногда солнечные лучи крепко припекают, и внутри огромной толщи льда в самых мелких порах образуются ручейки талой воды, которые протачивают эти дороги. Потом в этих местах лёд тает снова и снова. Сколько лет этому тоннелю, если здесь такие широкие проходы? Миллионы? Или миллиарды? Не знаю.

Я никогда не был знатоком ледников. Только в одну вещь я сейчас неистово верил. В свою теорию таяния льда. Если она верна, то чем шире тоннель, тем тоньше корка льда, скрывающая его.

К звукам наших шагов стали добавляться другие. Потрескивание, затяжной скрип, скрежет. Будто сам лёд дышал или пытался говорить. Или ещё что-то. А может, кто-то? Я не хотел знать, какие монстры или духи обитали здесь.

Вскоре я вышел в большой грот. Потолок утонул в темноте, стены раздвинулись. Я прошёл вперёд и в сердцах пнул снег. Тоннель кончился тупиком.

Чёрт! Ещё и солнце окончательно село, погрузив пещеру в темноту. Можноотойти назад, но по темноте делать это — самоубийство. Мало ли в какую дыру угодит моя нога? Так что я сел, растянул на полу шкуру козла и положил на неё Веронику. Поплотнее закутал её в жилетку и лёг рядом. Мне холод не страшен, а сплю я по-прежнему чутко, так что ни одна недобрая сила не подберётся.

Спал беспокойно, просыпаясь от редкого скрежета и скрипа толщи льда. Окончательно разбудил меня визг Вероники. Я вскочил и тоже оторопел — на меня уставились несколько пар пустых глазниц.

Глава 14

В ледяном гроте стало светло. Значит, взошло солнце. Вероника прижималась ко мне спиной и тяжело дышала, а перед ней из снега выглядывал череп. Я успокоил девушку, встал и расчистил пол.

Да уж… Вчера, когда мы пришли сюда, уже стемнело, поэтому ничего не видели,, зато теперь… В общем, мы здесь далеко не первые гости. Пять человек давным-давно попали сюда же и погибли, а мы открыли эту капсулу времени. Один из скелетов был очень крупным. Пожалуй, с меня ростом при жизни. Тела вмёрзли в лёд, одежда на поверхности истлела и истрепалась, а та, что оказалась в ледяном плену, выглядела почти новой. Судя по покрою и состоянию тканей обмундирования, лежат они тут уже несколько сотен лет.

Жуткое зрелище. Но их смерть может нам помочь.

Ногами я расчистил от снежного покрова большую часть пола пещеры. Повсюду в лёд вмёрзли обломки камней, земля, булыжники и части снаряжения: крючья, обрывки верёвок, куски одежды, а кости у скелетов сломаны во множестве мест. Думаю, эти люди шли в составе какой-то экспедиции или группы альпинистов и попали под сход ледника, провалились в эту пещеру и тут же погибли.

Постепенно тающий ледник стекал вниз, и тела погружались всё глубже в намерзающий лёд. Я не нашёл остатков кострища или ещё каких-то указателей на попытки выжить или согреться. Зато увидел рядом с самым крупным мертвецом вмёрзший в землю рюкзак.

Покопался в груде снаряжения, которое притащил в шкуре, и выудил зажигалку Агнес. Придётся потратить немного топлива. Зато, может быть, получим шанс выжить. В этом рюкзаке могли остаться консервы или вяленое мясо, а если там завалялась карта…

— Что вы собираетесь делать, господин? — спросила Вероника, кутаясь в мою жилетку.

Опять господин. Ладно, чёрт с ним, не хочу спорить.

— Хочу растопить лёд, чтобы добраться до рюкзака.

— Зажигалкой? — она потянулась ко мне ладонью и пощупала лоб. — Жара вроде нет…

— Поверь, эта зажигалка даст фору любому огнемёту. Просто отойди в сторону.

Девушка осторожно сделала пару шагов назад, а я направил сопло зажигалки на рюкзак подо льдом. Ну, главное брови не спалить, а то они долго отрастают.

Прищурился и нажал на спуск. Пламя тут же лизнуло старую одежду мертвеца, отчего та принялась тлеть. Лёд быстро таял. Спустя полминуты дело было сделано, и я потушил то, что успело загореться. Не хватало тут ещё от дыма задохнуться. Рюкзак плавал в лужице воды рядом с бедром скелета.

Внутри оказалась фляжка, какие-то бумаги, книги, сковородка, красивая шкатулка из красного дерева, пара жестяных банок без этикеток и… карта с компасом. Повезло так повезло! Правда, всё это ещеместами в ледяных наростах, так что пришлось растопить своими руками и дыханием. Когда закончил, взял посмотреть карту, а Веронике отдал остальные вещи.

— Тяжёлый! — вскрикнула она, пытаясь удержать в руках ящик, и тут же его уронила. Да, что-то я не учёл нашу разницу в размерах и силе.

— Взгляни пока на бумаги, может, остались какие-то документы этих людей. Когда выберемся, найдём родственников и расскажем, что нашли.

— Угу! — радостно кивнула девушка.

— Чему ты радуешься? — я вскинул одну бровь.

— Господин сказал, что мы выберемся!

— Конечно, — пожал я плечами и развернул карту.

Она была старой. Очень старой. Не по состоянию, а по содержанию. Я попытался найти на ней год выпуска, но не смог. Но она явно старше нашей академии, потому что на этой карте академии просто нет! Сколько веков здесь пролежали эти люди?

Я растянул карту в руках и повернулся так, чтобы свет от самой светлой стороны падал на не Микроскопические буквы названий всяких мелких поселений, рек или дорог трудно читались. Некоторые я не знал, а иные уже не существовали. Зато нашёл Пятигорск! Академия недалеко от него, так что будем просто двигаться к нему, а там разберёмся.

— Ого! — воскликнула девушка.

Она уже открыла консервным ножом одну из банок и вовсю уплетала её содержимое. Сильно запахло мясом. Я резко подскочил к ней и попытался выбить банку из рук, но Вероника увернулась!

— Осень фкуфно, гофподин!

— Ага, и опасно! Этим консервам несколько сотен лет! — попытался предостеречь я, а она просто пожала плечами.

Я взял вторую банку и открыл её консервным ножом Вероники. Принюхался. Пахнет нормально. Что ж, я слышал, что раньше консервы делали на века, вот и появился повод это проверить на себе. Надеюсь, ботулизмом не заболеем. Вообще, у меня в поясе есть противоядие широкого спектра действия, так что не помрём.