Бару Корморан, предательница

Олаке новел рукой, как будто отодвигал названных князей в угол или выплескивая воду из ведра.

— Но Внутренние Земли могут подождать. В первую очередь — твоя соседка, Лизаксу. Чтобы закрепиться на севере, нам нужна Эребог. Надо прийти ей на выручку, чтобы она справилась со своими помещиками.

— Зачем нам север? — осведомилась Бару, раздумывая, как долго и тщательно составлялись эти планы. Она пришла на их совет поздно — на исходе ночи и после стольких лет работы в одиночку! — Разве вы не собираетесь начать с захвата Пактимонта?

— Пактимонт — западня, — пояснил Унузекоме, Жених Моря. Голос его звучал азартно: он наконец дождался возможности действовать. — Хейнгиль, Охотник па Оленей, поддержит своего приятеля Каттлсона при помощи сильной кавалерии. А Радашич может и не пойти за нами — он любит и боится Хейнгиля.

Соколиные глаза Тайн Ху отражали золотистый свет ламп, но Бару казалось, что это — отсветы внутреннего пламени.

— Радашич подождет, у нас есть дела и поважнее. Кстати, насчет Пактимонта надо держать ухо востро, иначе наши планы пойдут прахом. Заняв Пактимонт, мы будем заперты в нем. И не сумеем защитить свои владения, когда из Фалькреста прибудут подкрепления.

Негромкий голос Зате Олаке ассоциировался у Бару со вкусом отравленного вина на языке и принес воспоминания о медленно действующем яде.

— Действуя неожиданно, мы не вырвемся из замкнутого круга «Сомнения предателя». Необходимо продемонстрировать прочность нашего положения, показать Наяуру с Отром и Сахауле и Игуаке с Пиньягатой свою надежность. Они нужны нам для окончательного триумфа.

— А прочность нашего положения зависит от того, удастся ли нам до зимы решить три задачи, — заговорила Тайн Ху, барабаня пальцами по полу и обводя взглядом круг заговорщиков. — Во–первых, следует закрепиться на севере и показать народу, что мы можем предложить ему более справедливое правление. — Она умолкла, взгляд ее скользнул по Бару, и она продолжила: — А уж потом мы восстанем открыто и обрушим мосты через Инирейн. Мои соседи согласны со мной?

Отсфир и Лизаксу, сидевшие по обе стороны от Бару, кивнули.

— Прочие князья прекрасно понимают, что им не выкурить нас из лесов, — заявил Лизаксу. — Взять в осаду Высокий Камень невозможно. Лучникам Отсфира нет равных. А Вультьяг — это место силы!

Унузекоме поднял руку.

— Мой друг Отсфир не женат — на случай, если понадобится подсластить кашу для Наяуру или Игуаке. Обе они не венчаны. Наяуру, конечно, придерживается древних ту майянских обычаев, но будет заинтригована идеей выгодного политического брака, если он не привяжет ее к одной–единственной постели.

Отсфир вздохнул.

— Мой южный сосед всегда заботился о моем благе!

— Она очень привлекательна.

— И очень хорошо это понимает.

— Уверен, перед твоим сердцем ей не устоять.

— Чтобы тягаться с Сахауле, нужно не сердце, а…

— Вторая задача, — встряла Тайн Ху, оборвав перебранку с восхитительной лаконичностью. — Наши крестьяне не оставят семьи и не пойдут воевать, если мы не дадим им пищу, защиту и жалованье. Значит, нам потребуются деньги. А после начала мятежа наши расходы только возрастут.

Заговорщики посмотрели на Бару. Она кивнула, изображая — да и на самом деле ощущая — уверенность. Она чувствовала себя как рыба в воде. Хитросплетения, денежные потоки и измены не пугали ее. Хватит ей сидеть в кабинете счетовода, пить вино и прятать крамолу среди вежливых фраз. Ей так долго приходилось быть мягкой и уступчивой. Какое счастье — действовать! Наконец–то!

— Я могу отдать вам собранный налог — золотые галеоны. С помощью Зате Явы я устрою так, что они пойдут в Фалькрест конвоем, и их можно будет взять разом. Но чтобы захватить их, необходим флот.

Она покосилась на Унузекоме и поразилась энтузиазму и уважению в ответном взгляде. Неужто она заслужила его уважение?

— Если вам удастся оторвать их от эскорта из военных судов, мои корабли довершат дело, — проговорил Унузекоме. — Но почему вы считаете, что губернатор Каттлсон позволит вам распоряжаться налоговым конвоем после… — Он указал жестом на Тайн Ху, напоминая о поединке, повергшем Пактимонт в хаос. — Он наверняка подозревает, что ваша лояльность колеблется. В последний раз, когда имперский счетовод — то была женщина — примкнула к восставшим, он казнил ее. С чего же он теперь подпустит вас к собранным налогам?

Зате Ява улыбнулась тонкой победной улыбкой.

— А я не позволю ему удержать Бару! Он может не доверять счетоводу, но не имеет права отменять распоряжения правоблюстителя без предписания из Фалькреста. А предписание придет не сразу.

Тайн Ху поднялась с циновки, прошуршав по полу кончиком ножен.

— Отсюда следует третья задача. Как только мы захватим золото, Каттлсон затребует подкрепления. Корабли пойдут против торговых ветров и течений, чтобы успеть до конца лета и начала штормового сезона. Разумеется, губернатор будет уповать на быстрое подавление восстания… Князь Унузекоме, ваши суда — единственное средство преградить им путь. Это выполнимо?

Кураж князя явно свидетельствовал о том, что он не знаком с военно–морским флотом Маскарада. Впрочем, князь мог быть настоящим лихачом.

— Мои предки ходили вдоль этих берегов столетиями. Я помню каждый фьорд, каждую гавань моей родины! Я угадаю, где появится очередной водоворот! Между прочим, на север идут пираты, вытесненные из таранокийских вод. Давайте предложим им золото. Думаю, они не откажутся.

Тайн Ху обратилась к Зате Яве:

— Вы сомневались, что время пришло.

Зате Ява пожала плечами.

— Скоро никаких сомнений не останется.

Все разом поднялись на ноги. Бару не поняла, что послужило сигналом к окончанию совета.

— Расходимся по одному, — шепнул ей Отсфир. — И не одновременно.

— Могу себе представить, — буркнула Бару, отступая от него. Его покровительственный тон раздражал, но истинной причиной раздражения было нетерпение, жажда действий. — Унузекоме! Уделите мне минуту, ваша светлость!

Жених Моря вышел из круга вместе с ней. Кожа на его предплечьях над перчатками пестрела свежими ссадинами и ожогами от пеньковых тросов. Совсем недавно ему довелось ходить под парусом.

— Вы сказали: из таранокийских вод. Не зюйдвардских.

Он — понимающе, по–товарищески — улыбнулся ей.

— На моих картах написано: «Тараноке». Так и будет, пока я правлю своим княжеством.

— Спасибо, — искренне поблагодарила его Бару.

— Ясно, — протянул он, и пламя свечей за его спиной колыхнулось в такт завыванию ветра, доносившемуся снаружи. — Вы ввязались в мятеж из–за родного Тараноке? Пираты рассказывали, как он пал.

Бару запнулась, почувствовав проверку. Он заговорил в тишине: