Барышня ищет работу

— Торопитесь, после ужина мы отбудем, — сказала Софья сурово.

— Ольга Дмитриевна, у вас есть программа бала? Сейчас и уговоримся.

Я вспомнила — да, есть, Мельников принёс, и достала её, свёрнутую в трубочку, из моей бальной сумки, и протянула ему.

— Вот, взгляните.

— Финальный вальс перед ужином — годится?

— Да, благодарю вас.

Возвращение мне программы, улыбки, поклоны… растворился в толпе.

— Только не вздумайте питать какие-то надежды, Ольга Дмитриевна, — усмехнулась хозяйка. — Насколько мне известно, господин Соколовский не имеет намерения жениться в провинции.

— А я не имею намерения выходить замуж в обозримом будущем, — отрезала я.

Как бы это ни звучало, это правда. Сейчас это правда.

Я уже приготовилась стоять возле Софьи Людвиговны до того самого вальса, но оказалось — ничего подобного. Меня приглашали — видимо, приметили новое лицо и заинтересовались. Со мной танцевали бывавшие в нашем доме чаеторговец Белов, господин полицмейстер, двое молодых людей — они оказались сыновьями здешних приметных персон, и сначала просили представить их мне, а потом уже приглашали. После случился вальс с Владимиром Вересовым — в компенсацию запоротого предыдущего танца с ним же. Где-то вокруг бродил Фёдор Алексеевич, но — я делала вид, что вовсе его не вижу и намерений его не понимаю.

В общем, до того самого финального танца перед ужином время долетело мгновенно. Вот я со смехом раскланиваюсь с юным Вересовым, и — передо мной уже Соколовский со своей неизменной улыбкой.

— Прошу вас, Ольга Дмитриевна.

— Благодарю, — я подала руку, он подхватил меня за талию… и мы снова полетели.

Я уже успела впасть в эйфорию, когда он заговорил.

— Ольга Дмитриевна, нам нужно поговорить. Скажите, вас не возмутит, если я загляну к вам, например, очень поздним вечером завтра? Уверяю вас, меня интересуют только некоторые сведения, достаточно важные, для вас, возможно, тоже. Мы побеседуем… и я уйду так же незаметно, как появился.

— Меня мало что может возмутить, — отмахнулась я. — Другое дело, что Софья Людвиговна не обрадуется ни вашему позднему визиту, ни нашим беседам.

— А мы ей не скажем, — усмешка вышла холодной.

— У нас есть правило — после того, как она отошла ко сну, по дому никто не ходит.

— Этого и не нужно. Я смогу появиться прямо в вашей комнате, — он смотрел на меня, будто говорил о чём-то, что все знают, но я почему-то оказалась не в курсе.

— Каким это образом, интересно, — я нахмурилась.

— Я умею, — он снова усмехнулся. — Скажем, около полуночи?

— Если мы будем разговаривать, нас услышит весь дом.

— Не услышит, — вздохнул он. — Поставим магическую завесу. Она непроницаема.

— Но… Софья Людвиговна тоже маг. И не самый слабый, как мне кажется. И Антония.

— Софья Людвиговна — совсем другой маг. Не некромант. И одолеть завесу некроманта для такого мага не является возможным. Понимаю, вы не знаете этого, но — вам придётся поверить.

И вправду, откуда мне такое знать?

— Вы понимаете, что если всё это вскроется, меня уволят?

— Не уволят. Во-первых, не вскроется, с чего бы, а во-вторых, не думайте лишнего. Думать лишнее очень вредно.

Тут я даже была с ним согласна, потому что видела множество примеров, когда люди думали себе разное, а потом страдали. По принципу — сама придумала, сама обиделась.

И что же, мне нужно принимать его предложение, как есть?

— Понимаете, я бы мог пригласить вас к себе, но если вдруг вас хватятся и не найдут — тоже потом станут говорить какие-нибудь глупости. А если кто-то постучится к вам, пока мы будем разговаривать, то я просто исчезну, и вашей репутации ничего не будет угрожать.

Звучало странновато, что и говорить. О нет, дома бы я не задумалась даже — поговорить с человеком дома о делах не казалось мне чем-то запредельно неправильным. Но здесь меня предупредили — мужчин не водить, иначе уволят. И что же, я рискну тёплым хорошим местом? Или нет никакого риска?

— Решайтесь, Ольга Дмитриевна. Мелодия завершается, музыканты играют коду.

Вот ведь, весь вальс испортил своими деловыми переговорами! Но вдруг это был у нас с ним не последний вальс? Почему-то мне захотелось этого. И захотелось увидеть его ещё раз, просто увидеть, не только по поводу моих несчастных домашних документов.

Приключение? Отлично. Будем приключаться.

— Вы… можете пообещать, что никто не увидит вашего прихода и ухода, и не услышит нашего с вами разговора?

— Даже поклясться могу, — усмехнулся он. — Проникну в вашу комнату незаметно для прочих обитателей дома и уйду так же. И закрою нас от подслушивания. Обещаю.

— Хорошо, я согласна, — прошептала я за миг до того, как музыканты сыграли последний аккорд.

Он снова повернул меня под рукой и придержал, чтобы я не улетела в небеса.

— Благодарю вас, Ольга Дмитриевна. Жду встречи завтра.

— И я благодарю вас, — говорю неторопливо, восстанавливаю дыхание — мы ж не только вели переговоры, мы ещё и летели по паркету на хорошей, как я понимаю, скорости.

Он отвёл меня к банкетке, с которой как раз поднималась Софья Людвиговна, раскланялся с нами обеими и снова растворился в толпе.

— Ну что, довольны балом? — спросила меня Софья, пока мы чинно шли в столовую.

— Да, благодарю вас. Это было замечательно, — искренне ответила я.

Я даже не очень хорошо запомнила, чем нас кормили за столом. Ужин был долог, говорили здравицы в честь хозяина и хозяйки, обсуждали новости местные и столичные, и цены, и грядущие морозы, и рождество, которое тоже не за горами. А я думала главным образом о завтрашней встрече — как нам удастся провернуть задуманное, удастся ли вообще, и что будет, если не удастся вовсе.

Вот завтра и узнаем.

15. Другая дверь

15. Другая дверь

Мне казалось, что я буду ждать это самое «завтра» и томиться — потому что поскорее бы. Я боялась — потому что если что-то пойдёт не так, уволят-то меня, и я очень сомневаюсь, что у Соколовского есть в запасе другая вакансия. Да ещё если меня уволят из-за мужчины в спальне, то скорее всего весь город решит, что я пропащая женщина, и держать такую дома — только позориться. Но вдруг он правда умеет прийти и уйти как-то так, что никто ничего не заподозрит? Я не верю, но это же магический мир, весь из себя, вдруг они тут так умеют? Эти самые, которые здешние маги и выпендрёжники? У нас дома свет щелчком пальцев тоже не зажигают, и воду холодную не греют, и дом утеплить на зиму не умеют тоже. То есть всё это умеют, но обычными способами, физическими, не магическими. И разное другое тоже умеют, что здешним магией покажется, а это не магия ни разу. Значит… ждём, в общем.

А пока утро началось, как всегда, со стука Марфуши, с завтрака с Софьей Людвиговной, и вот за завтраком-то она и объявила:

— Послезавтра, во вторник, будут гости. Господа Вересов, Липатьев, Белов и Медвежинский. Буду беседовать с ними о делах.

Из перечисленных я не знала только, кто таков Липатов, ну да увижу, куда денусь. А пока оказалось, что Марфуше предстоит готовить прямо парадный ужин, и Агафье — ей помогать, Степану с Афанасием ездить за чем-то там, и мы с Антонией тоже на подхвате. Правда, пару писем я всё равно до обеда написала, и нашла для Софьи в последнем номере газеты все объявления о продаже недвижимости. Она велела их прямо вырезать и сложить в отдельную папку, мол — пригодятся. Я вырезала и сложила — мне несложно. А после обеда она удалилась отдыхать, а Марфуша попросила: