Башня. Новый Ковчег 6

Наконец Юра открыл глаза, медленно, всё ещё страшась увидеть перед собой фиолетово-багровое лицо из своих кошмаров, но никакого лица не было. Ничего не было. Только ровный, белый, скучный потолок, мерно покачивающийся перед глазами.

И чугунный крюк, подвешенный на чёрных кольцах.

И пояс его банного халата, белой махровой змеёй спускающийся с крюка прямо к лицу…

Кажется, он опять отключился. На сколько — Юра не знал. Но когда пришёл в себя, часы на стене показывали без четверти час. Комната слегка кружилась. Крюк по-прежнему болтался перед глазами. Но на этот раз абсолютно пустой.

Мучительно хотелось выпить. Фляжка, до которой он дотронулся, отозвалась пустым дребезжащим звуком, откатилась в сторону, по пути задев блюдце с остатками лимона, раскидав косточки и обсосанные корки. Взвод дюже доброго хлопчика лейтенанта Кандыбайлова, операция «Содом и Гоморра» — память принялась подсовывать Юре обрывки информации, которые он никак не мог собрать воедино.

Пить.

Юра грузно поднялся с кресла, обогнул стол, опираясь рукой о гладкую столешницу. Каждый шаг давался с трудом, к ногам словно приковали цепями чугунные гири, и Юра волочил эти гири за собой, а они перекатывались, визгливо царапали паркет, задевали ножки кресел и стульев, на которые и сам Юра то и дело натыкался.

Кое-как ему удалось добраться до графина с водой, стоявшего на низеньком столике (ещё одна антикварная рухлядь — неизвестно по кой чёрт его сюда притащили), и Юра тут же, не заморачиваясь поисками стакана, опрокинул в себя содержимое графина. Тёплая вода, отвратительная на вкус, заполнила желудок, который тут же сжался, норовя изрыгнуть всё обратно. Юре с трудом удалось погасить подступающую к горлу рвоту. Он поболтал водой в графине, медленно вылил эти остатки себе в ладонь и протёр лицо, пытаясь смыть следы слёз и кисло-горький сок лимона от приставшей к щеке лимонной корки. Стало чуть-чуть легче. Только мочевой пузырь теперь давал о себе знать — настойчиво требовал опорожнения.

Сделав несколько шагов в сторону двери, Юра понял, что до туалета он не дойдёт. Обшарил взглядом кабинет, зацепился глазами за кадку с лимонным деревцем, медленно качнулся и потащился к нему, на ходу расстёгивая ширинку…

Бодрая струйка била весёлым фонтанчиком. Юра бездумно смотрел перед собой.

— Тигрёнок…

Фонтанчик сбился, срикошетил на стену, оставив на серой краске протяжный мокрый след, уронил несколько капель на Юрины брюки.

— Поцелуй меня, тигрёнок…

Он не оборачивался. И так знал — она стоит у стола, чуть опершись одной рукой, а другой оглаживая полные белые бёдра. Бретелька розового бюстгальтера приспущена, а с шеи кокетливым шарфиком свисает белый пояс его халата…

***

— Тебя нет, — объявил он ей. — Тебя не существует. Ты умерла.

Юра старался говорить твёрдо. Ему нужно было убедить себя, но в первую очередь — её. Она должна понять, что она теперь мёртвая и ей следует оставить его в покое. Но понимать она не желала. Прямо как тогда, когда он уговаривал её сделать аборт, убеждал дуру такую, а она цеплялась за всякую ерунду, за то, что выдумала себе сама.

Вот и сейчас она сидела напротив него и заунывно скулила, накручивая на палец кончик махрового пояса:

— Тигрёнок, ну тигрёнок мой…

Опять зазвонил телефон. Он снял трубку.

— Генерал Рябинин слушает.

Она захихикала. Завертелась на стуле, притягивая к себе Юрин взгляд.

Она ему мешала. Мешали её мельтешащие перед глазами движения, глупая улыбка, вывалившийся наружу чёрный язык. Хотелось встать и затолкать этот язык обратно ей в глотку. Но вместо этого он, нервно вцепившись обеими руками в телефонную трубку, сидел в кресле, как прикованный, слушал и пытался понять, что ему говорят. Безуспешно пытался.

— Господин генерал, господин генерал… это Южная, Южная станция… господин генерал…, — несколько раз повторил незнакомый мужской голос.

Потом что-то затрещало, взвизгнуло, как будто кто-то резко провёл по стеклу острой иголкой, послышались выстрелы. Один, второй, третий… и тишина. Отмеряемая глухими ударами Юриного сердца.

Положить трубку он не решался — боялся остаться наедине с ней. Ему казалось, что до тех пор, пока он слышит тишину на том конце провода, он не один. Он с теми, кто стоит за этой тишиной.

— Господин генерал? Это вы?

Юра вздрогнул, выронил трубку, но тут же схватил её снова, поднёс к уху. Сипло выдавил:

— Генерал Рябинин у аппарата.

— Слава Богу, — голос, издавший неприкрытый вздох облегчения, показался смутно знакомым, память натужно заскрипела ржавыми шестерёнками, пытаясь выловить нужный ответ. Гадать, впрочем, долго не пришлось. — Майор Худяков. Южная станция. У нас ЧП, господин генерал. Мы взяты в кольцо мятежниками. Почти взяты в кольцо. Военные лифты захвачены людьми полковника Долинина. Мой отряд удерживает Южную лестницу. Нам нужны люди, господин генерал…

Майор Худяков, тот самый, который несколько недель назад был назначен на охрану ключевых объектов вместо Долинина, говорил быстро, но чётко. И всё же, несмотря на эту чёткость, смысл от Юры ускользал. Он старался сложить слова майора хоть во что-то понятное, но не мог. Зато перед глазами почему-то стояло лицо Худякова, некрасивое, с выдающимися надбровными дугами и квадратной челюстью — как у неандертальцев со страниц учебника по истории. Да он весь был похож на первобытного человека, этот майор, которого Юра так не удосужился произвести в полковники, и который, несмотря на новое назначение, всё ещё не был снят с Южной станции.

Юра крепко зажмурился и с силой тряхнул головой, отбрасывая в сторону малопривлекательный образ Худякова, приземистую фигуру, несоразмерно длинные руки, увенчанные тяжёлыми кулаками. Нужно было понять, что вообще хочет от него этот майор, и Юра не нашёл ничего лучше, чем рявкнуть в трубку, силясь придать непослушному голосу командирские нотки:

— Что вы там мямлите, майор? Доложите по всей форме!

— По форме?

Что-то такое прозвучало в вопросе майора, что Юре не понравилось, какая-то смутная угроза, но ощущение это было мимолетным, и Юра предпочёл его не заметить. А Худяков, выдержав небольшую паузу, продолжил:

— Господин генерал, разрешите доложить. Сегодня в одиннадцать часов двадцать минут Южная станция была атакована отрядом противника, — теперь майор говорил глухо и ровно, словно читал по бумажке. — Отряд, предположительно в составе пятидесяти человек, появился со стороны военных лифтов. Им командует майор Лебедев, который объявлен в розыск вместе с полковником Долининым. Противнику удалось захватить большинство помещений внутри станции, те, что находятся непосредственно на территории Башни. Под нашим контролем остаётся вся станционная платформа и небольшой пятачок внутри с выходом на Южную лестницу. Большую часть людей, работающих на станции, удалось эвакуировать. Осталась небольшая группа, необходимая для поддержания работы станции, и начальник станции, Васильев. На время эвакуации удалось договориться с противником о временном прекращении огня. Сейчас бой возобновился, но с тем количеством людей, что имеется у меня на данный момент, мы можем только отражать атаки. Ни о каком контрнаступлении с целью выбить противника с этажа речи быть не может. Нужно подкрепление.