Бастард чужого клана

— То есть твой бывший мастер делился с тобой магией? — уточнил я.

— Кащи брал магию своего человека, — согласилась тень.

Несколько мгновений я смотрел в немигающие красные глаза, размышляя о том, во что я ввязываюсь с этой теневой тварью. Или уже ввязался? Сама тварь пребывала в твердой уверенности, будто уже обрела нового человека…

— А ты сам, Кащи, что ты делал для своего человека? — погибший маг явно не просто так приручил это существо.

— Кащи охотился, — сказала тень с отчетливым удовольствием в голосе. — Кащи — хороший охотник.

— А что-нибудь еще?

Существо ненадолго задумалось, будто припоминая.

— Кащи сопровождал своего человека в Пещеру, — интонация существа звучала все более ярко, уже передавая оттенки эмоций. И вот сейчас в его голосе слышались как гордость за свои достижения, так и застарелая опаска.

Пещера явно относилась к магии Теней, а значит, кроме наставника, никто о ней ничего не знал, а его я решил на тему Кащи больше не расспрашивать. Было у меня сильное подозрение, что наставник, вместо объяснений и ответов, просто попытается это существо убить… или развоплотить? Что там вообще положено делать с тенями, чтобы окончательно от них избавиться? Так или иначе, но если я хотел оставить Кащи себе — а я все больше к этому склонялся — то наставнику сообщать не стоило.

— Кащи, почему ты появляешься только ночью?

— Большой огонь слепит и глушит, — неодобрительно отозвалось существо. — Кащи не любит большой огонь.

— То есть — солнце?

Существо недовольно зашипело — похоже, даже название вызывало у него негативные эмоции.

— А как насчет маленьких огней? Свет от свечи тебе не повредит?

— Кащи не боится маленьких огней. Если Кащи захочет, то все их потушит, — гордо сказал тот, и действительно остался на месте, когда я зажег ближайшую свечу.

— Что ж ты уродливый-то такой? — вырвалось у меня невольно, когда я наконец увидел в деталях, что этот Кащи из себя представлял. Не особо вежливо с моей стороны. Я только надеялся, что теневое существо, в отличие от людей, не обладало тщеславием, и что я не оскорбил его в его лучших чувствах…

У теней вообще бывают лучшие чувства?

В любом случае, существо передо мной выглядело так, будто оно было создано ребенком лет пяти, решившим изобразить «очень страшную собачку». Длинное горбатое тело, покрытое неровными буграми и пучками шерсти, зачем-то три передние лапы, но при этом всего две задние, чрезмерно удлиненные, с двумя парами колен; непропорционально короткая приплюснутая морда и уши с кисточками. Отчего-то уши поразили меня больше всего. Наверное потому, что кисточки были красивыми и пушистыми и смотрелись на этом теле абсолютно не к месту.

— Уродливый? — переспросило существо, — Кащи уродливый?

Я подавил желание извиниться. Что поделать, если его внешность действительно была настолько неприглядной.

— Ты ведь тень. Ты должен легко уметь менять форму.

— Менять форму? — Кащи склонил голову набок с таким видом, будто подобная идея никогда прежде его не посещала.

— Да. Превратись в… — я запнулся, пытаясь решить, что выбрать. В голову, как назло, ничего не приходило. В крысу, как та, что сбежала от Кастиана сегодня? Нет, нет… Может, в одного из тех зверьков, которых разводила Шанна? Миленького, пушистого, со смешными ушами? Такой облик был бы полной противоположностью тому, как Кащи выглядел сейчас. — В кролика.

Красные глаза впервые за все время моргнули. Потом тень действительно начала меняться…

…Кролик получился… специфический. Во-первых, он отчего-то был фиолетовым. Во-вторых, в два раза крупнее тех животных, которых я видел в деревенском вольере. И, в-третьих, на его ушах виднелись те самые кисточки, которые удивили меня во внешности «очень страшной собачки». Ну и его глаза остались такими же алыми.

— Теперь Кащи не уродливый? — с надеждой спросила тень.

— Теперь Кащи красавец, — сказал я искренне, и тень пригладила длинное ухо передней лапой, будто прихорашиваясь.

В комнате начало светлеть — до появления солнца над горизонтом было еще далеко, но свеча уже не казалась единственным источником света.

— Большой огонь, — сказал кролик неприязненно, посмотрев в сторону окна — на его рычащий голос перемена тела не повлияла. — Кащи еще недостаточно сильный, чтобы выходить под большой огонь. — И растаял.

* * *

— Я не буду говорить, что тебе повезло, — Амана, хмурясь, разглядывала следы моей крови, запекшиеся на коре дерева, и тонкие паутины трещин от удара, идущие по ней же. — Это не везение, это заслуга твоей демонической крови. Чистокровный человек в лучшем случае получил бы сильное сотрясение мозга, а в худшем — сломал бы хребет. А не отделался бы обмороком на полминуты и недолгим звоном в голове.

Да, я и сам давно заметил, что на мне все очень быстро заживало. Даже амулет с черным нихарном, закрывающий меня от демонической скверны, этому не мешал. Кстати, насчет амулета…

— Ты не думаешь, что сейчас, после инициации, его можно снять? — я поднял левую руку с железным кольцом на указательном пальце.

Амана покачала головой.

— Не стоит. Риск стал меньше, но все равно не стоит.

— Насчет наставника… — начал я.

— Он еще вчера рассказал Хеймесу о том, что случилось. Правда, не упомянул, на какое расстояние тебя пронесла воздушная волна и с какой силой ударила. Сказал, что ваша с Кастианом магия слишком сильна и придется использовать защитные амулеты.

Мне тут же вспомнилась упомянутая Кастианом высокая смертность в магических академиях — с такими амулетами она бы точно пошла на спад.

— Но почему «придется»? Звучит так, будто это нежелательно.

— Да, верно, — Амана кивнула. — До тех пор, пока магия не осела, амулеты, блокирующие действия стихий, могут исказить саму основу силы… Это как при строительстве дома — если сделать кривой фундамент, то само здание пойдет трещинами, а может и вовсе рухнуть. Поэтому эти амулеты вы будете использовать очень недолго и только когда разрешит почтенный Ирдан.

Да уж…

— Наставник мог бы просто накладывать на нас магические щиты, — проворчал я.

— А они на тебе вчера были. Вот только у вашего наставника семь камней, а не десять, диспропорция силы оказалась слишком велика.

— Подожди… Но если на нас обоих стояли щиты, почему тогда воздушный удар его едва покачнул, а меня отшвырнул на два десятка шагов?

— Потому что он магистр, в том числе магистр Воздуха. Щиты — это далеко не все.

Я нахмурился. Я не помнил, чтобы наставник накладывал на меня щиты… Но, с другой стороны, я не видел и того, чтобы он накладывал их на Кастиана, когда давал ему задание. И не видел, как он их снимал. А он определенно делал и то, и другое.

Хм. Похоже, я был несправедлив к почтенному Ирдану.

— И амулеты сработают лучше, чем щиты, поставленные магистром всех стихий? — все же усомнился я.

— Амулеты берут свою силу не только и не столько из мага, который их создает, сколько из своей материальной оболочки, такой, как черный нихарн. Понимаешь?

Я кивнул. Из книг по теории магии я помнил краткое описание того, как действовали амулеты. Их, увы, нельзя было делать из каких угодно подручных материалов. Подходили лишь камни и металлы, особым образом насыщенные дикой либо очищенной магией. И работать с ними мог далеко не каждый маг.