Бастард рода Неллеров. Книга 7

Вместе с ними большим отрядом направляемся к сборным пунктам. Дитонским кавалеристом из-за моей нечаянной промашки пришлось намного тяжелее. Чувствую, едущей сразу за мною Алисе и её помощникам будет много работы. На ротного лекаря надежд мало. Как я его ещё не утопил где-нибудь по дороге? Надо же, додумался потёртости у людей конской мочой протирать. Авиценна местный. Ладно, ерунда всё, миледи Паттер хорошо знает своё дело, организует лечение как нужно. Самых тяжёлых она лишь приведёт в состояние, чтобы их можно было довезти до Орешка, а там уж я возьмусь за дело. И время появится, и источник восстановится. В использованных мною плетениях пришлось потратить три оттенка зелёного. Ждать, когда нити восстановятся некогда, хочу присутствовать на всех этапах освоения результатов одержанной сейчас победы.

Баронет Грив успел рассказать, что среди дружин убитых никого нет. Есть несколько увечных, но ими уже занимаются, и их жизням ничто не угрожает.

Совсем другая ситуация оказалась в роте кавалеристов — девять человек потеряла убитыми, да примерно вдвое больше раненых. Вот такова цена моей непредусмотрительности. Мог ведь выбрать себе сесто для плетения и намного лучше, скрытое от недружеского взора. Урок на будущее. Не забыть бы, а то с моим новым характером надо что-то делать. Постепенно перестаю быть похожим на себя прежнего. Ну, не совсем конечно, только тенденция очевидная.

— А это что за толпа оборванцев? — не могу сдержать удивление, когда от самого дальнего из сборных пунктов появляется колонна босых измождённых людей, человек в пятьдесят. Милорд Монский всмотрелся и пояснил:

— Так наверняка это бывшие вояки графа Вильяма и его баронов. Пленные.

— Хм, — поворачиваю коня в том направлении. — Хочу послушать, что они расскажут.

Глава 25

Три дня пьянки, как по мне, это уже перебор. Пусть это и называется пиршество, и повод есть ещё какой, и вино мне Ангелина с Юлькой разбавляли так, что оно почти в воде не ощущалось, и прикладываться к кубку я старался как можно меньше, но всё равно утомило.

Потоки славословия, самовосхваления, хвастливых рассказов и воспоминаний, которые не прерывались даже при звучании музыки и песен или выступлениях акробатов. Ужас.

Сегодня тоже намечается продолжение банкета, сразу после полудня. Не пойти что ли? А что я скажу? Самая подходящая отговорка в моей прошлой жизни — сказаться больным, здесь по понятным причинам в отношении меня не сработает.

Заявить, что не пойду, потому что не хочу, означает проявить неуважение к своим боевым товарищам и командиру с комендантом.

Придумать какие-нибудь неотложные дела? Так тут же предложат помощь, да и нет у меня сейчас ничего такого срочного, что потребовало бы больших временных затрат. Для артефакторики мне трёх-четырёх часов хватает, а раненых в прошедшем сражении мы с миледи Алисой всех уже на ноги поставили.

Вытягиваюсь на кровати в полный рост, безуспешно пытаясь достать пятками задней спинки, и с удовольствием зеваю. Выспался на отлично, одно радует. Девушку, горничную миледи Кристы, я на ночь у себя не оставил, выставил сразу же после часа-полутора бурных ласк. Надо Юльке не забыть сказать, чтобы отнесла ей от меня драхму. Конечно же, платить рабыне за удовольствие не обязательно, но она старалась, а я не жадный.

Узкие окна распахнуты настежь, иначе тут задохнёшься, последний этаж. Сквозь них слышится гул давно проснувшейся крепости. В переполненном людьми Орешке жизнь начинает бить ключом с самого рассвета.

Шаги, и на пороге моей спальни милорд Монский, всклоченный и немного помятый на лицо. В руках у него готлинские ходики, направленные циферблатом ко мне.

— Сюзерен, уже пять часов. Тренировка. — напомнил он о нашем уговоре.

Невостребованные знания и умения, увы, имеют свойство забываться и теряться. В этом я ещё раз убедился. Казалось бы, всего несколько недель похода, как я манкировал своими занятиями во владении оружием, и вчера Карл, даже будучи с глубокого похмелья, трижды на тренировке меня достал, причём, один укол в живот был и вовсе обидным. Я-то находился в отличной форме, в отличие от него. То, что общий счёт всё равно оказался в мою пользу, утешение такое себе.

— Идём. — вскакиваю словно подпружиненный.

Заниматься пришлось за конюшней, наша вчерашняя площадка оказалась забита ещё не разгруженными подводами-длинномерами. Накануне в крепость вполз последний обоз с захваченными в Карновых Зорях припасами.

Да уж, поживились мы славно, хотя лично я рассчитывал на большее. Ну, мне часто бывает свойственен излишний оптимизм. Даже в прошлом, в больничной палате старался не унывать.

Тем не менее, помимо семидесяти тысяч драхм откупа от городских властей за не разрушение их поселения и не причинение насилия в отношении горожан, нам досталось много ещё чего полезного — продовольствие в большом количестве, фураж, скот, лошади, повозки, кое-какое оружие, пленных, включая одиннадцать благородных, трое из которых оказались одарёнными, и прочее имущество, как награбленное в Тибо-Ластском графстве и не вывезенное в Ронер, так и поставленное для снабжения вторгшихся на наши земли полков.

Денег в ронерском лагере нашли совсем мало, они на этом перевалочном пункте надолго не задерживались, их сразу отправляли в казну герцога Альфонса. Впрочем, вряд ли противник захватил много золота и серебра, всё-таки замки и крепости нашего графства в большинстве своём смогли отбить штурмы, а с караванов, небольших поселений, деревень сильно не разживёшься.

— Ты сегодня, смотрю, уже пришёл в норму. — похвалил приятель.

— Может так, а может ты сегодня ещё более, скажем так, утомившийся. Пять-один. Думаю, хватит. — предлагаю закончить, не желая видеть страдания друга. — Ты бы поменьше пил. — советую. — И пораньше вставал из-за стола. Надо было тебе со мной уходить.

Когда возвращаемся к резиденции коменданта, где устроены наши покои, мимо проходят освобождённые из плена воины неллерских отрядов. Отношение к пленным тут вполне нейтральное, я бы сказал, даже равнодушное. Ну, попали и попали, с кем не бывает. Героями их не считают, естественно, но и трусами или подлецами не клеймят. В общей сложности мы вернули более шести десятков человек, среди которых немало опытных дружинников и кавалеристов, однако, полковник Эрвин пока распорядился всех направить на пополнение реймсских пехотных рот, кроме четвёрки егерей из гарнизона Орешка. Этих вернули в своё подразделение. Спасли всех от кандалов на пять, а то и десять лет, что их иначе могло ждать. Порядок отношения к пленным внутри королевства вполне лоялен, им ни арены амфитеатров, ни смерть потерявшим свободу не грозили, тем не менее, освобождённые радовались сильно.

Захваченных ронерцев, числом свыше двух сотен, разместили в крепостных подземельях, кроме дворян. Последние даже пируют вместе с нами за одним столом. Почти у всех из них нашлись с кем-то из наших общие родственники или знакомые, Даже со мной. Капитан-интендант милорд Олаф Кривер, начальник разгромленного нами лагеря, приходится троюродным братом главному королевскому магу Митрию, супругу моей полюбившейся тётушки Ники. это позавчера в ходе застолья уже ближе к полуночи выяснили. Кстати, это он сбил водяным хлыстом шикарное плетение огненной воронки уже почти созданное баронетом Генрихом Торгатом. Ну, почти — не считается.

Дружба дружбой, а пятачок врозь. Не буквально, но это правило действует и в этом мире, когда касается выкупа за попавших в плен благородных. Так что, милорду Олафу, хотя он дважды гостил в особняке Ворских, где много раз довелось бывать и мне, придётся раскошелиться по полной. Единственное, ему и паре других офицеров-дворян не придётся пользоваться при внесении денег за своё освобождение услугами нашей церкви, через которую обычно проходили такие платежи. Они передадут их через своих родственников или знакомых в наших рядах. Капитан-интендант уже выписал на моё имя вексель верцийским менялам, у которых держал сбережения, который я обналичу, как только окажусь в Неллере. Но посидеть в крепости ронерским дворянам придётся до официального завершения конфликта или перемирия, если освобождение пленных будет одним из его условий.