Базар житейской суеты. Часть 3

— Правда твоя, Бекки, правда, замтилъ Родонъ.

— Ужь конечно правда, подтвердила мистриссъ Бекки. А ты вдь въ ту пору чуть съ ума не сошелъ, и готовъ былъ застрлить своего брата, Картушъ ты мой негодный, забіяка безпардонный. И что могли мы выиграть отъ твоего необузданнаго гнва? ровно ничего. Тётушкины деньги ускользнули отъ насъ однажды навсегда: нечего о нихъ и думать. Гораздо лучше оставаться въ дружескихъ сношеніяхъ съ семействомъ твоего брата, чмъ раззадориться и объявить ему непримиримую войну, какъ сдлали это глупые твои родственнички, Бьюты Кроли.

— Это вдь все кутитъ старуха Бьютъ — преглупйшая баба! Ха, ха, ха!

— И превздорная, такъ же какъ ты, мой милый, продолжала Ребекка шутливымъ тономъ. какъ-скоро умретъ твой отецъ, «Королевина усадьба» будетъ для насъ живописнымъ уголкомъ, гд мы съ большимъ комфортомъ можемъ проводить каждую зиму. Если, сверхъ всякаго чаянія, мы раззоримся, ты сдлаешься берейторомъ, и возмешь на свое попеченіе джентльменскія конюшни, а я буду гувернанткой при дтяхъ леди Дженни. Раззоримся? Фи, какой вздоръ я говорю! Я еще напередъ выхлопочу для тебя мстечко, и мы заживемъ на славу. Но всего скоре станется, что Питтъ и маленькій его сынишко уберутся на тотъ свтъ, и тогда титулъ и помстье баронета перейдутъ къ теб; мы будемъ сэръ Родонъ и миледи Кроли. Живи пока живется, и заглядывай впередъ смлыми глазами. Гд есть жизнь, тамъ есть и надежда, и я еще не отчаяваюсь, при всей твоей глупости, сдлать изъ тебя порядочнаго человка. Кто продалъ твоихъ лошадей для тебя? Кто заплатилъ здсь вс твои долги?

Родонъ принужденъ былъ согласиться, что всми этими и другими благодяніями онъ исключительно одолженъ былъ своей жен. И на этомъ основаніи онъ вполн поручилъ себя ея руководительству на будущее время.

Въ самомъ дл, когда миссъ Кроли оставила сей міръ, и денежки ея — предметъ столькихъ соревнованій и споровъ, перешли окончательно къ мистеру Питту, старшему сыну баронета, достопочтенный Бьютъ Кроли, обманутый въ своихъ ожиданіяхъ, пришелъ въ такую ярость, что разразился страшною бранью противъ своего племянника, и завязалъ съ нимъ ссору, которая, возвышаясь постепенно, кончилась совершеннйшимъ разрывомъ между ними. Впрочемъ, старушка миссъ Кроли не совсмъ обидла ceмейство Бьютовъ: къ нимъ, по духовному завщанію, перешло пять тысячь фунтовъ, вмсто двадцати, на которые расчитывалъ достопочтенный Бьютъ, Родонъ Кроли и того не получилъ: старая два, какъ-будто на-смхъ, отказала своему младшему племяннику всего только сотню фунтовъ, съ обязательствомъ носить по ней приличный трауръ. Тмъ изумительніе было поведеніе его въ глазахъ старшаго брата и невстки, которая, по доброт сердечной, изъявляла совершеннйшую готовность смотрть снисходительно и благосклонно на всхъ членовъ фамиліи своего мужа. Родонъ Кроли написалъ къ своему брату изъ Парижа откровенное и добродушное письмо. Ему было не безъизвстно, писалъ онъ, что супружескій союзъ, въ который онъ вступилъ, навсегда лишилъ его благосклонности покойной миссъ Кроли. Онъ жаллъ, конечно, и сокрушался сердечно, что тётушка съ такимъ упорствомъ продолжала питать къ нему свой гнвъ до послдняго издыханія, тмъ не мене однакожь, онъ радовался душевно, что деньги ея, не выступая изъ фамилій Кроли, перешли въ такія надежныя руки, и на этомъ основаніи онъ отъ всего сердца поздравлялъ любезнаго брата съ полученіемъ наслдства. Онъ свидтельствовалъ также искреннее уваженіе и глубокое почтеніе любезной сестриц, и осмливался питать лестную надежду, что она не лишитъ своей благосклонности мистриссъ Кроли. Письмо заключалось постскриптомъ къ Питту, написаннымъ рукою супруги Родона. Ребекка просила также принять искреннее поздравленіе и съ ея стороны. Она всегда припоминала съ благодарностію, какъ добръ и ласковъ былъ къ ней мистеръ Питтъ въ ту эпоху ея жизни, когда она была безпріютной сиротой, наставницей милыхъ малютокъ, его сестрицъ, въ благополучіи которыхъ она никогда не переставала принимать самое нжное участіе. Она желала ему всхъ возможныхъ благъ въ супружеской жизни, и взаключеніе, покорнйше просила рекомендовать еe благосклонному вниманію леди Дженни, о которой весь свтъ отзывается съ невыразимымъ восторгомъ. Мистриссъ Кроли изъявляла надежду, что ей современемъ позволено будетъ представить своего малютку на Королевину усадьбу, и заране поручала его благосклонности и покровительству доброй и великодушной родни.

Питтъ Кроли получилъ и прочиталъ это письмо съ видимою благосклонностію, гораздо благосклонне, чмъ нкогда миссъ Кроли принимала предшествующія сочиненія Ребекки, написанныя рукою Родона Кроли. Леди Дженни въ свою очередь была въ восторг отъ этого посланія, и не сомнвалась ни на одну минуту, что благородный супругъ ея немедленно приступитъ къ раздлу полученнаго наслдства на дв равныя половины, чтобъ одну изъ нихъ отправить съ первою почтой къ брату своему въ Парижъ.

Но, къ великому изумленію леди Дженни, благородный Питтъ не обнаружилъ намренія послать отъ себя Родону вексель въ тридцать тысячь фунтовъ. Однакожь, онъ собственноручно написалъ къ брату вжливое письмо, и общалъ предложить ему, но возвращеніи въ Лондонъ, хорошій подарокъ, если только Родонъ согласится принять его. Затмъ поблагодаривъ мистриссъ Кроли за доброе мнніе о немъ и леди Дженни, мистеръ Питтъ великодушно изъявилъ готовность оказывать, при всякомъ случа, свое покровительство юному Родону.

Такимъ-образомъ, благодаря этой политик, вожделнное примиреніе между двумя братьями было почти приведено къ концу. Когда Ребекка пріхала въ Лондонъ, Питта и его супруги не было въ столиц. Нсколько разъ прозжала она мимо извстнаго подъзда на Парк-Лен, и освдомлялась, поступилъ ли домъ миссъ Кроли въ распоряженіе новыхъ владльцевъ; но еще тамъ не было по-сю-пору ни Питта, ни его супруги. О мрахъ, принятыхъ ими ко вступленію въ наслдство, мистриссъ Кроли собирала необходимыя свднія черезъ бывшаго буфетчика Реггльса. Оказалось, что немедленно посл похоронъ миссъ Матильды вся прислуга ея была распущена съ приличнымъ награжденіемъ и похвальной аттестаціей. Мистеръ Питтъ всего только разъ былъ въ Лондон, и прожилъ въ дом покойной тётки нсколько дней. Онъ окончилъ необходимые переговоры съ нотаріусами, и продалъ библіотеку миссъ Кроли книгопродавцу на Бонд-Стрит. Библіотека, какъ извстно, состояла вся изъ французскихъ романовъ прошлаго столтія.

Мистриссъ Бекки имла свои особыя причины, заставлявшія ее съ нетерпніемъ дожидаться прибытія въ городъ своей новой родни.

«Пусть только прідетъ леди Дженни,» думала она, «ей предназначено открыть для меня входъ въ эти неприступные лондонскіе салоны. Что жь касается до этихъ женщинъ — фи! женщины сами обратятся ко мн съ просьбой, какъ-скоро увидятъ, что общество мое необходимо для мужчинъ».

* * *

Всмъ и каждому извстно, что компаньйонка для свтской дамы — статья столько же необходимая, какъ приличный экипажъ или букетъ изъ живыхъ цвтовъ. Я съ своей стороны никогда не могъ надивиться вдоволь, какимъ-образомъ эти нжныя созданія, проникнутыя насквозь глубочайшей симпатіей, нанимаютъ для себя чрезвычайно простенькую и, по большей части, невзрачную подругу, съ которой потомъ они становятся неразлучными на всю жизнь. Видъ этой неизбжной женщины въ ея полиняломъ платьиц, сидящей въ театр за спиной своей блестящей подруги, или занимающей въ ея коляск заднее мсто, всегда производитъ на меня оглушающее впечатлніе въ род извстнаго memento mori въ древнемъ Египт, когда гостепріимный хозяинъ вдругъ озадачивалъ своихъ гостей нагляднымъ образомъ смерти… Какъ же иначе? Даже мистриссъ Файрбресъ, прекрасная, безсовстная, безсердечная мистриссъ Файрбресъ, давнымъ-давно покрывшая позоромъ свое имя, даже смлая и плнительная мистриссъ Мептрапъ, которая мастерски перескакиваетъ на своемъ скакун черезъ огромные барьеры, и великолпно рисуется въ Гайдарк, между-тмъ, какъ матушка ея торгуетъ зелеными огурчиками въ город Бат — даже эти особы, столько смлыя и безпардонныя, какъ истинныя львицы, не могутъ показываться въ публичныхъ мстахъ безъ компаньйонки. Видно ужь такъ устроено, что чувствованія нжной и безкорыстной дружбы составляютъ, нкоторымъ образомъ, атмосферу жеискихъ сердецъ. Встрчая львицу на общественномъ гуляньи, вы заране знаете, что компаньйонка ея — бдная, заброшенная, жалкая тварь! — сидитъ гд-нибудь на уединенной скамеечк подъ тнью развсистыхъ каштановъ.

Было уже довольно поздно. Большая часть гостей мистриссъ Бекки сгруппировалась въ ея гостиной вокругъ ярко пылающаго камина… причемъ мы должны замтить, что весьма многіе джентльмены любили оканчивать свой вечеръ въ красивомъ домик на Курцонской улщ, потому-что мороженое и кофе у мистриссъ Бекки приготовлялись превосходно. Само-собою разумется, что зеленые столы играли въ ея салонахъ весьма важную роль.

— Родонъ, сказала мистриссъ Бекки, — мн нужна пастушья собачка.

— Что? спросилъ Родонъ, отрывая свой глаза отъ картъ.

— Пастушья собака! воскликнулъ молодой лордъ Саутдаунъ. Что за странная фантазія, мистриссъ Кроли! По-моему, ужь гораздо лучше завести вамъ датскую собаку. Я знаю одинъ экземпляръ изъ этой породы величиною съ камелеопарда, клянусь честью. Вы можете, если угодно, впрягать ее въ свой фаэтонъ. Или, не хотите ли, персидскую гончую, а? (Я крою козыремъ, съ вашего позволенія,) или, не угодно ли маленькую моську, которая, могу васъ уврить, легко можетъ умститься въ одну изъ табакерокъ лорда Стейна? Одинъ мой знакомый досталъ въ Бейсватер собаку съ такимъ длиннымъ носомъ, что вы можете вшать на него свою шляпку.

— Взятка моя, сказалъ Родонъ.

Какъ истинный артистъ, Родонъ Кроли, сидя за карточнымъ столомъ, весь погружался мыслью въ искуство, и не принималъ никакого участія въ разговор, кром тхъ рдкихъ случаевъ, когда дло шло о лошадяхъ или закладахъ.

— Зачмъ же. вамъ понадобилась пастушья собака, мистриссъ Кроли? продолжалъ съ живйшимъ участіемъ маленькій лордъ Саутдаунъ.

— Я разумю пастушью собаку въ аллегорическомъ, моральномъ смысл, сказала Ребекка улыбаясь и взглянувъ умильными глазками на лорда Стейна.

— Что жь это такое? спросилъ лордъ Стейнъ.

— Пастушья собака для защиты меня отъ васъ, господа волки, продолжала Ребекка, — компаньйонка нужна мн, съ вашего позволепія.

— Бдная, невинная овечка!.. О, да, мистриссъ Кроли, вамъ очень нужна злаая караульная собака, сказалъ лордъ Стейнъ, длая отвратительную гримасу и моргая своими миньятюрными глазками на Ребекку, причемъ нижняя челюсть его безобразно высунулась впередъ.

Лордъ Стейнъ стоялъ подл камина съ чашкою въ рукахъ, и прихлёбывалъ кофе. Огонь хрустлъ и перегаралъ, отбрасывая яркое пламя. Дюжины зажженныхъ свчь вокругъ каминной полки были разставлены въ разнообразныхъ, причудливыхъ кенкетахъ, вызолоченныхъ, фарфоровыхъ и бронзовыхъ. Фигура мистриссъ Бекки иллюминовалась чуднымъ образомъ, когда она сидла въ живописной поз на соф, обложенная со всхъ сторонъ букетами роскошныхъцвтовъ. Она была въ розовомъ плать, свжая и блестящая сама, какъ роза. Блоснжныя руки ея и плечи полуприкрывались прозрачнымъ газовымъ шарфомъ; ея волосы ниспадали густыми локонами на алебастровую шею; одна изъ ея миньятюрныхъ ножекъ кокетливо выставлялась изъ-подъ живописныхъ шолковыхъ складокъ: чудная ножка въ чудномъ башмачк, затянутая въ тончайшій шолковый чулокъ.

Этотъ же волшебный свтъ ярко освщалъ лысую голову лорда Стейна, окаймленную спереди и сзади рыжеватыми клочками волосъ. Изъ-подъ его густыхъ и косматыхъ бровей моргали маленькіе кровяные глаза, окруженные тысячами морщинъ. Нижняя челюсть его отвисла, и когда онъ смялся, два блые клыка выставлялись изъ-подъ его губъ и дико лоснились при зарев разноцвтныхъ огней. Нога его украшалась подвязкой, а на груди блистала богатйшая лента: лордъ былъ въ тотъ день на парадномъ обд, среди знаменитйшихъ особъ. Былъ онъ низкорослый джентльменъ, широкогрудый и на коротенькихъ ножкахъ; но это не мшало ему гордиться тонкостію своей ноги; и онъ безпрестанно ласкалъ свое колно. украшенное подвязкой.