Бег времени. Тысяча семьсот

Он умоляюще смотрел в любимые глаза, в этот момент почувствовал сильную усталость. Де Виллеру захотелось, чтобы все, что прошел, все эти мытарства - оказались просто длинным сном, кошмаром. Так хотелось проснуться, так хотелось забыться…

– А дальше? Дальше нашли портрет Гейнсборо, по нему и определились с датой элапсации. И вот я тут… – он решил умять конец истории: он никогда не скажет, что она умрет или умерла, или уже мертва. У путешественников во времени всегда были проблемы с глаголами.

Гвендолин заметила, как на последнем предложении Гидеон замялся, но ей слишком осточертели допросы. Она слушала его внимательно и с каждой секундой понимала, что многое из того, что он говорил - вполне вязалось с развитием событий в ее жизни.

– Вполне вероятно, что они вычеркнули меня из Хроник, так как перестали думать, что я - Рубин.

Хотя Гвен не особо в это верилось - слишком яростно Сен-Жермен относился ко всему, что происходило во времени.

– Что насчет исповедальни…, Лесли всегда была нашим мозговым центром. Хотела бы, чтобы она была здесь, со мной…

Но Лесли осталась в прошлом - в ее будущем.

– А вот портрет я даже еще не видела, - Гвен рассмеялась, хотя по щекам все еще катились слезы. Эмоции зашкаливали с дикой силой. И Гвендолин хотелось простить Гидеона. Так хотелось! Вот только упрямое сердце не желало прощать. И черт ногу сломал бы в том, почему. Он врал ей на каждом шагу. Он понимал, что она не выжила бы в этом веке.

Гидеон сделал шаг к ней в желании обнять и приласкать, но подумал - это будет лишним. Он уже боялся своей любимой незнакомки. Поэтому решив ее приободрить, перешел к главному:

– Гвен, мы нашли причину неполадки. Суть в том, что в рубине какая-то трещина, поэтому тебя выбросило не запланировано … сюда и держит здесь. Стоит заменить рубин, как ты вернешься обратно домой, по истечении трех часов. Дубликат камня практически готов, будет ровно через несколько дней, но для тебя это может быть часы – теперь мы знаем дату! Нам с тобой стоит обсудить только, когда и где элапсировать тебе, чтобы не пострадать: с 18 века много, что поменялось. Сама знаешь…

– Домой? С тобой?

Сердце девушки заполняло невероятное тепло, хотелось смеяться, летать, танцевать. Хотелось кинуться в объятья парню и расцеловать его! Она наконец-то сможет вернуться домой! И пусть она никогда не сможет смотреть Гидеону в глаза – она будет любить его так тихо, насколько будет способна. За год уверенность в том, что сердце не всегда может принадлежать только тебе – стала ее маяком. Бенедикт научил слишком многому.

Бенедикт…

Имя тут же врезалось в стену, отдаваясь болью в сердце. Если она никогда не смогла бы полюбить своего супруга так же сильно, как Гидеона, которого продолжала любить, не смотря ни на что, еще никогда не значило, что могла бросить его вот так вот. С того момента, когда она отправилась в будущее, совершенно неожиданно, даже не попрощавшись, прошло очень много времени и это время заполнилось слишком многими событиями. Теперь все не могло быть так просто.

Ох, если бы этот зеленоглазый демон никогда не врал, что любил. Если бы он просто никогда не отпускал ее руки – все было бы по-другому! Ей бы не пришлось выбирать.

– Так скоро? Я не могу… Так много надо сделать…

Гидеон видел, как зажглись ее глаза, как заиграла жизнь в ней, как улыбка проскользнула на ее бледном лице, но через секунду все потухло. Словно в ней выключили этот божественный свет.

После чего она замямлила и замялась. Да что с ней такое? Неужели она не хочет?… Или не может из-за страха?

Он подошел к ней близко-близко, видя, как распахнулись ее глаза от удивления, нагнулся, словно хотел поцеловать в щеку, и прошептал:

– Не бойся ничего! Они не посмеют тебя обидеть больше. Если ты боишься возвращаться из-за страха, просто скажи мне время и дату, тогда я подготовлю все для побега. Украду тебя у них, а после чего мы с тобой вернемся домой…

Его слова лишь сбили Гвен с толку. Он был так близко! Нужно лишь чуть податься вперед и вновь почувствовать себя счастливой – вспомнить, каков на вкус его поцелуй. И то, что он говорил… Как это должно было вязаться с тем, что произошло год назад? Год назад! Только сейчас она поняла, что обида прошла, осталось лишь смирение со всей своей судьбой. Он тут! Она не видела его целый год, лишь в кошмарах. Это похоже на чудо, в которое сложно поверить.

Больше не пытаясь оттолкнуть его, она лишь удивленно смотрела на него, совершенно не понимая на самом деле, что он говорил.

– Почему ты все время твердишь мне о том, что я чего-то боюсь?

Боже, как же сложно отвести взгляд от его губ. Соберись, Гвендолин!

– И зачем мне бежать? От кого?

Гидеон продолжал стоять так близко, ему нравилось вдыхать ее аромат духов и тела, который напомнил то ведение в коридоре Темпла. Нужно будет спросить, не снился ли он? Помнит ли она поцелуи на софе с зеленой обивкой? А главное, хочет она его еще или нет? Он, да…

От близости к ее губам, Гидеон чувствовал непреодолимое желание поцеловать их. Эти алые, сладкие губы, такие некогда алчущие, жадные к его губам. Гидеон чувствовал жар и непреодолимое желание. Его тянуло все ближе к ней, как к магниту.

Он практически поцеловал ее:

– Как от кого? От них… от всех… от мужа.

Гвендолин словно пронзило пламя, ее тело горело так, чтобы невыносимо было дышать. Его губы так близко, моменты из 1956 словно никогда не прекращались. Еще чуть-чуть, всего секунда. Секунда, которую испортило всего лишь одно слово.

– От Бенедикта? – она усмехнулась, чуть отстранившись от него, - Вот кого тут стоит спасать от него, так это тебя. Я бы сказала, что это тебе пора прятать шпагу в подштанники, и бежать от моего мужа, что есть силы.

Нет! Она невозможная! Волна злости от испорченного момента прошла сквозь тело Гидеона. Он понадеялся, что Гвендолин слышала, как заскрежетали его зубы от разочарования.

Парень отошел от нее, пытаясь прийти в чувство, хотя бы похожее на спокойствие.

Несколько раз вдохнув и выдохнув, он пришел к выводу, что даже хорошо, что она остановила его, иначе неизвестно куда бы это завело. К тому же время… Время нещадно утекает.

Достав мобильник из кармана, Гидеон понял, что ему осталось всего каких-то пять минут.

– У меня пять минут до возвращения, - обратился он к Гвен. – Ну, так что? Что скажешь мне?

То, что время утекало напугало Гвендолин до невозможности. А что, если он больше не придет? Он же не может снова бросить ее здесь?

– Ты придешь снова?

– Конечно, приду!

«Что за странный вопрос?» - подумалось Гидеону.

– Замечательно, - улыбнулась в ответ Гвендолин, - Тогда тебе стоит прийти на суаре, он будет проходить здесь. В общем… - слова так и терялись в пропасти времени. Что говорят, когда не хотят, чтобы человек уходил?