Беглянка

Даже неактивный, узор превращал давно знакомое действо в нечто невероятное, в почти невыносимое наслаждение.

— Это было… нечто, — пробормотала Шайна, едва отдышавшись.

— Не могу не согласиться, — откликнулся Шарль, чувствуя, как сладкая истома сменяется новой волной желания. — Повторим?

— Уже? — она изумилась.

Но не отказалась.

Шайна была не только сильной, но и выносливой девушкой. И это тоже стало новым опытом для Шарля, когда они оба, утомленные, уснули в объятиях друг друга.

Прежде у Шарля не было женщины, способной его утомить в постели.

— Ты ведь останешься? — спросил он ее, едва Шайна проснулась.

— А ты приглашаешь? — соблазняюще улыбнулась она.

— Разумеется, — он улыбнулся в ответ.

В груди расцветало чистое, ничем не замутненное счастье. Шайна останется с ним. И он сделает все, чтобы это было навсегда.

Как бы ему ни хотелось запереться в спальне и не покидать постель, деля ее с Шайной, к которой его тянуло не меньше, чем под действием узора, но он оставался владетелем рода, и его дела никто не отменял. Поэтому он повел девушку на завтрак, где они договорились, что отправятся за ее вещами, как только он закончит со срочными делами, а пока она осмотрится в доме и выберет для себя комнату. Шарль был не против впустить ее в собственные покои, но согласился с ее аргументом, что у каждого должно быть место, где можно побыть в одиночестве.

Расставаться с Шайной не хотелось даже ненадолго, но Шарль взял себя в руки и отправился в кабинет, настраиваясь на работу. Но сосредоточиться еще какое-то время не получалось, а потому он не сразу обнаружил значок сообщения.

А когда прочел его, долго не мог поверить.

— Шайна!

Сообщение касалось Танши довольно опосредованно, гости из других звездных систем бывали здесь регулярно, но не так, чтобы часто, а сами таншанцы покидали свою планету и того реже. Но для Шайны и ее коллег новости были более чем актуальные.

— Шарль? — она откликнулась на зов довольно быстро.

И встревожилась при виде него. Все же такая информация не могла не выбить из колеи, и скрыть это Шарлю не удалось.

— Хранитель врат мертв, — не стал откладывать он новости.

— Как — мертв? — она не сразу осознала, что это значит.

— Убит неизвестными. Система врат… больше не работает.

— Подожди, но… у него ведь был наследник? — Шайна тряхнула головой.

— Он слишком юн, чтобы контролировать врата. Жителям империи рекомендуют в ближайшие несколько лет не покидать свои звездные системы без крайней необходимости.

— Похоже, моим коллегам тоже придется задержаться на Танше, — несколько нервно усмехнулась она, немного помолчала и осведомилась: — Думаешь, это дело рук того неизвестного, который заказал кражу артефакта? По времени как раз подходит. Это был его способ уйти от слежки хранителя врат?

— Если это так, то это феерический провал императорской службы безопасности, — Шарль нахмурился.

— Они ведь не знали, чего ждать, — словно бы попыталась оправдать их Шайна.

Шарль сердито фыркнул:

— Они были предупреждены о том, что что-то готовится. За несколько недель. И не смогли выяснить, ни что, ни кем.

— Империя слишком велика. А люди склонны идти путями наименьшего сопротивления. Мало кто захочет проигнорировать все улики против одного, чтобы проверить другого.

Она намекала на свою ситуацию. Да, не вмешайся Шарль, она оказалась бы на каторге, осужденная без вины. И все же хранитель врат — фигура намного более важная, чем молодая девушка-археолог, какое бы необычное открытие она ни совершила. Для стражей безопасность хранителя врат должна была стать приоритетной целью, пока организатор не был бы найден.

С другой стороны, кому вообще пришло бы в голову, что кто-то способен покуситься на жизнь хранителя врат — того единственного, кто соединяет звездные системы в единую империю человечества?

— В любом случае, нас это не касается, — Шарль вздохнул.

У империи был император, чьей головной болью должно стать и убийство хранителя врат, и охрана его наследника, и поиск его убийцы. А у Шарля есть его провинция, его род и Шайна, которая теперь уж точно никуда не денется.

— Хорошо, что я не планировала уезжать, — Шайна невесело усмехнулась.

А Шарль подумал, что если бы не спросил — то мучился бы сомнениями, осталась ли она ради него или потому что вынуждена.

— Не переживай. Танша — вполне приятное место для проживания, — он мягко поцеловал ее.

— Наверное, так и есть, если имеешь здесь дом и работу, — она вздохнула.

Шарль мог обеспечить свою женщину всем так, что ей и дня не пришлось бы работать. Но Шайна — не из тех, кто способен спокойно принимать чужую щедрость. Ее не устроит зависимость от мужчины.

А еще она думала не только о себе.

— Думаю, Танша возьмет на себя содержание экспедиции, пока не откроются врата, — улыбнулся ей Шарль. — Анастас, кажется, сетовал, что приходится так быстро уезжать? Они ведь и трети запланированного не успели?

Шайна фыркнула:

— Вот уж кто будет рад, если финансирование экспедиции продолжится. Но продолжать ассистировать Анастасу и дальше…

— Я уверен, что и для тебя на Танше работа найдется, — улыбнулся ей Шарль.

— Должна признать, я уже присмотрела парочку вариантов, — с независимым видом объявила она.

— Что? Разве ты не собиралась уезжать?

— Я рассчитывала, что ты предложишь остаться, — призналась она, потупив взор.

Шарль обнял ее, целуя в порыве чувств. Но, прежде чем они продолжили, он отдал распоряжение сообщить руководителю группы ученых об изменении обстоятельств и успокоить экспедицию, дав им разрешение продолжать работать.

В целом, вынужденная изоляция не особо отразилась на Танше. Хотя планета зависела от поставок извне, но имела достаточный запас необходимого, чтобы обойтись без них несколько лет. Но не всем звездным мирам так повезло, и благодаря сохранившейся в империи связи на Танше знали о тех проблемах, что возникли у человечества из-за гибели хранителя врат.

Но Шарля не беспокоили чужие проблемы. Он был счастлив. Жизнь с Шайной мало напоминала его недолгий брак, который когда-то он считал образцом семейной жизни. В отличие от Мари, Шайна не желала присутствовать в его жизни в качестве декора. Ей до всего было дело, но почему-то Шарлю это не казалось навязчивостью. Он быстро привык к тому, что она рядом, что с ней можно поделиться сомнениями, мыслями, тревогами и радостями. Что его постель всегда согрета, и чувство неудовлетворенности забылось. Что ему всегда есть с кем поговорить — о чем угодно.