Бегу за тобой

– Слишком худая.

Мать всегда была худой, но сейчас казалась еще тоньше, чем обычно. Он посмотрел на веранду, где мать со Стеллой распили бутылку вина, прежде чем отправиться в постель и, вероятно, заснуть. В темном коконе безлунной ночи лампочка у черного входа в дом мягким золотом омывала оштукатуренные арки и колонны и заливала бледным светом верхние ступеньки веранды. Обсуждая с братом свои волнения по поводу веса матери, Бью посмотрел вверх на окна комнаты для гостей. Ну, одной из комнат для гостей. Окна были темными и отражали приглушенный свет с улицы.

– Может, это стресс от жизни с доктором Майком?

– Может, - согласился Бью. Они с братом знали, что когда мать переживала, она не ела. Они жили с этим так же, как жили с изменами отца. – Я поговорю с Майком. – Нужно было заканчивать разговор и сделать еще пару звонков, прежде чем отправиться спать. Но сначала - подбодрить брата. – О. Еще кое-что.

– Да?

– Бэтмен – неженка.

– Чепуха! Бэтмен – гений и искусный ветеран нинджитсу. Все, что нужно сделать Бэтмену, – это начинить задницу Супермена криптонитом, и тот станет абсолютно бесполезным.

Бью засмеялся, представив, как брат подпрыгивает от желания защитить своего супергероя.

– Супермен быстрее скоростного поезда.

– А у Бэтмена есть Бэтмобиль и Бэтпод. И оба оснащены анкерными креплениями и автоматами.

– Супермен сделан из стали, - Бью улыбнулся в темноте. – Это значит, что он оснащен стальным членом. Большой член из стальных труб в любой день недели.

– И зачем ему такое добро, если он трахается только с Луис Лейн?

– Быть верным одной женщине – не слабость.

– Это все криптонит, чувак. Криптонит.

Блейк был склонен к странным реакциям, но даже если моногамия – это криптонит, Бью хотел попробовать. Это должно быть лучше, чем просыпаться с чередой безымянных женщин, когда тебе тридцать восемь лет. Он, прекратив спор, повесил трубку и сделал еще несколько звонков. Оставил своей помощнице Деборе сообщение касаемо изменений в маршруте и коротко переговорил с Куртом Хиллом, своим заместителем. Бью зарегистрировал «Юнгер Секьюрити» в Неваде из-за налоговых льгот. Юридический адрес фирмы был в Лас-Вегасе, а кроме того Бью владел кондоминиумом в Хендерсоне, но работа заставляла ездить по всей стране. Он бывал дома так редко, что на самом деле не ощущал квартиру домом, когда оказывался там. Что в свою очередь оставляло очень мало времени на личную жизнь, которую Бью хотел устроить.

Бросив телефон на мягкий шезлонг, Бью нырнул в воду. Может, он и пошел в морскую пехоту, но большую часть детства провел плавая в предвкушении учебы «морских котиков».

Бью вынырнул, чтобы вдохнуть, и поплыл равномерным боевым стилем, которому научил его отец. Комбинация из плавания на боку, кроля и браса. Гребок. Гребок. Поворот. Вдохни и скользи. Его тело взрезало воду, пока Бью избавлялся от напряжения в мышцах, с каждым гребком, поворотом, ударом расслабляясь в этом привычном ритме.

Холодная вода омывала лицо и тело, и он думал о работе в Новом Орлеане с вышедшим в отставку орудийным сержантом и инструктором разведчиков-снайперов Каспером Пеннингтоном. После того как Каспер ушел из армии, он вернулся домой под Новый Орлеан и, вместо того чтобы сидеть на заднице и проживать пенсию, создал строительную компанию. Он покупал и продавал дома ради прибыли, но из-за «Катрины» и экономического кризиса расширил бизнес и занялся вдобавок переделкой и реконструированием. Он нанимал много бывших военных, мужчин и женщин, те оставались поработать, привыкали к гражданской жизни и переезжали или задерживались подольше. Бью не знал точно, какие бизнес-планы были на уме у Каспера, но никогда не проходил мимо хорошей возможности вложить деньги. Может, Каспер просто хотел узнать имена парней, которые нуждались в работе. Вне зависимости от того хотели они эту работу или нет. На ум пришла мысль о брате.

После нескольких кругов мысли Бью вернулись к завтрашней поездке. Сначала он собирался доехать до Нового Орлеана, встретиться с Каспером, затем оставить арендованный «Эскалэйд» в аэропорту и слетать ненадолго домой в Неваду.

На глубине Бью сделал переворот и пересек бассейн под водой. Бизнес расширялся, и Бью не нужно было уже так много разъезжать. Он нанял способных людей на ключевые позиции и теперь мог бы успокоиться. Мог бы осесть дома и начать новый этап своей жизни. Тот, в котором были бы жена и дети. Не потому, что мать давила на него, но потому, что сам этого хотел.

Бью вынырнул на поверхность и втянул в легкие кислород. Многое нужно было обдумать, прежде чем оставить одну конкретную раздражавшую брюнетку в Техасе. Но вот о том, как Стелла смеется вместе с его матерью, Бью думать не хотел. Не хотел думать о том, как она перекидывала волосы через обнаженное плечо, пока они с мамулей пьянели. Напивались, деля бутылку пино. Не хотел думать об улыбке Стеллы или форме ее губ, или о том, что случайное прикосновение ее руки творило с его внутренностями. Не хотел думать о том, как она выглядела, сидя напротив за столом, пока заходящее солнце путалось в ее волосах и ласкало гладкую кожу. Не хотел думать о тихом задыхающемся стоне или о голубых глазах, смотревших на него, когда она болтала о единорогах и пуш-апах.

У бортика в темном углу Бью повернулся и поплыл обратно. Нет, он не хотел думать о ее голубых глазах, задыхающихся стонах и пуш-апах, но, казалось, сегодня труднее, чем обычно, управлять своими мыслями. Даже не взирая на все штучки, которые Бью использовал раньше. Он сидел за столом матери, переводя скорость ветра в угловые минуты, пока его тело тонуло в глубокой, темной похоти. Похоти, которая, наконец-то, поутихла. Не из-за всех его отвлекающих штучек, а потому что мать заговорила о друзьях на Фейсбуке. Бью спросил себя, скольких из его подружек она отследила?

Он не знал, много ли времени плавал, потерялся в своих мыслях и больше внимания уделял работе мышц, чем подсчету кругов, когда заметил белое пятно у кромки бассейна. Бью остановился на глубине, где вода скрывала его плечи и провел ладонями по лицу.

Свет из бассейна сиял на обнаженных ногах Стеллы. На ней было что-то белое. Возможно, длинная футболка. Свежий ветер приподнимал подол, так что тот трепыхался вокруг ее ног. Бью вгляделся в тень, скрывавшую лицо Стеллы.

Он мог бы сказать очень много. Много чего спросить. Но самым важным из всего показалось:

– Что на тебе надето?

Стелла наклонилась вперед, и белая футболка скользнула вниз по ее бедрам к коленям.

– Ночная рубашка? – сказала она невнятно и мягко, будто прикоснулась черным бархатом. – Твоя мать одолжила. Она дала мне и штаны, но они выглядели слишком длинными, и мне все равно не нравится надевать штаны от пижамы в постель. – Она выпрямилась.
– Утром я забыла упаковать пижаму.

Стелла не упаковала ничего, в чем можно спать. Что же она наденет завтра?

– Почему ты не спишь?