Бегу за тобой

Стелла нагнулась к рюкзаку, лежавшему на полу, и стала искать телефон. Хоть ей и нравилась ее жизнь, она понимала, что на бумаге выглядит неудачницей. Бездельницей. Если бы у нее было больше времени, она могла бы записаться на курсы в колледж. Не только на занятия по фотографии и гончарному мастерству, как в последний раз, а на что-нибудь умное, например, социологию или психологию. Она же бармен. Большой разницы нет. Она все время выслушивала проблемы других людей и, может, была пристрастной, но считала, что дает очень хорошие советы.

Чтобы перестать думать о встрече с сестрой и том, что кажется неудачницей, Стелла вытащила телефон и послала несколько смс друзьям. Она солгала и сказала им, что по семейным обстоятельствам ее не будет в городе. Возможно, ей следовало позвонить матери и рассказать про Рикки, но мать просто захочет, чтобы она вернулась в Лас-Крузес и осталась с ней. Стелла должна была сказать, что едет встретиться с Сэйди, но мать увидит в этом слишком много. Захочет узнать все детали, а Стелла не знала никаких деталей. Она позвонит матери, когда на самом деле что-то узнает.

Стелла надела наушники и стала играть в «Реванш зумы» на своем айпаде. К северу от Гейнсвилла она забыла, что не одна, и принялась подпевать “Pumped Up Kicks.” Она прокричала припев и с чувством пропела слова о том, что надо бежать быстрее пули.

Наушник выскользнул, и Стелла подхватила его, только чтобы осознать, что это Бью вытащил его у нее из уха.

– Нет, - проговорил он в гарнитуру. Уголок его губ опустился вниз, взгляд, который он метнул в ее сторону, замораживал. – Я не фанат «Foster the People», и, к сожалению, это не радио. – Он снова сосредоточился на бесконечной дороге. – Да, просто выбери кусок с камер наблюдения.

В Таллахасси они остановились у «Сабвей», чтобы воспользоваться туалетом и заказать ланч. Стелла взяла цыплячьи грудки с американским сыром, а Бью – громадный сэндвич в длинной булке с тоннами мяса и всевозможными овощами. Даже с перцем халапеньо. Кто так делает? Здоровые придурки, вот кто. Мужчины, которые о себе заботятся и у которых мышцы, как у Супермена.

Проглотив ланч, они снова сели во внедорожник, и Бью принял командование над музыкой на себя, выбрав радиостанцию с тяжелым металлом. Обычно Стелле нравились разные стили музыки. Ее вкусы были очень разнообразны, но она не могла терпеть большую часть композиций тяжелого металла. «Слипнот» повергали ее в убийственную ярость, а от «Пантеры» взрывалась голова. Глядя, как Бью постукивает большими пальцами по рулю в ритме тяжелых басов «Антракса», она задумалась, принимал ли он стероиды. Вряд ли, потому что хотя руки у него и выглядели большими, они не казались стероидно-мясистыми. И у него была настоящая, хоть и мощная, шея между головой и плечами. А прошлой ночью Стелла чувствовала его возбужденный член своим животом, и Бью, казалось, не страдает маленькими размерами.

Мысли о немаленьких размерах заставили Стеллу задуматься о своей хлопковой футболке, плававшей в воде, касавшейся груди, пока Бью жадно пировал на ее губах. Жадный. Вот каким словом можно описать тот поцелуй. А потом Бью оттолкнул ее. И лучше было даже не думать о его очевидно немаленьких размерах и жадных поцелуях. Мысли об этом заставляли шевелиться голодный комок в животе и вопросы в голове.

Был ли Супермен таким суперским в постели? Не то чтобы это имело значение. Стелла оставалась девственницей двадцать восемь лет и не собиралась сдаваться этому сержанту.

Чтобы перестать думать о Супермене и его суперпостели, она воткнула наушник в ухо и выбрала Леди Гагу. Ответила на несколько смс, убрала телефон в рюкзак и начала умирать со скуки. Посмотрела на Бью, на сильную линию его челюсти, на его нос и губы. У него симпатичный рот. Сильный. Жадный. Стелла могла поспорить, что Бью хорош не только в поцелуях.

Она сложила руки на груди. И очевидно скучая, посмотрела в окно. Нажала кнопку, и стекло опустилось на несколько сантиметров. Бью велел ей подумать о чем-то «насущном». Например, о сестре. Поток воздуха ударил Стеллу в лицо, и она чуть-чуть подняла стекло. Уже очень давно она не видела фотографий Сэйди и теперь размышляла, были ли они с сестрой хоть чем-то похожи. Вероятно, нет, поскольку обе пошли в матерей.

Нервозность добралась до ее пальцев, и Стелла начала постукивать по кнопке. Тук. Тук. Вверх. Вниз.

Она думала, что Сэйди увидит, когда посмотрит на нее. Незаконнорожденную дочь отца или сестру?

Тук. Тук. Вверх. Вниз. Увидит ли она голубые глаза отца или более темную кожу Стеллы? Увидит ли она белую женщину или испанку? Тук. Тук. Вверх. Вниз. Увидит ли она человека, который никогда никуда не вписывался, как бы сильно ни старался?

И снова наушник выскользнул из уха, и песню Адель “Rolling in the Deep” сменил звук ветра за окном. Ветер вибрировал вокруг внедорожника и щекотал Стелле барабанные перепонки высокочастотным свистом.

Бью снова вернулся к недовольному состоянию и метнул в ее сторону ледяной взгляд. Не говоря ни слова, он нажал на кнопку на своей двери, закрыл окно и заблокировал его, как будто Стелла была пятилетним ребенком. Ну, она и почувствовала себя пятилетней. Пятилетней девочкой, не имеющей никакого контроля над своей жизнью.

– Когда мы остановимся на ночь? – спросила она, разминая плечи.

– Я собирался ехать прямо в Новый Орлеан, но больше не могу вынести.

Стелла понимала его чувства. Ее зад осиделся сразу, как только они пересекли Чаттахучи.

Глава 8

Стелла оказалась колоссальной занозой в заднице. Даже б`oльшей, чем Бью предполагал сначала, и он дождаться не мог, когда оставит ее в Техасе и уберется оттуда к черту.

Он глотнул виски и выложил перед собой шестерку пик на стол для блэк-джека. Бью сидел в казино отеля «Билокси Хард Рок», потому что больше выдержать не мог.

Женщина-дилер в темно-бордовой блузе перевернула четверку, и Бью положил ладони на карты, остановившись на двадцати очках. Дилер перешла к следующему игроку c зализанными назад светлыми волосами и в рубашке с жутким принтом в виде фламинго. Жена парня сидела рядом, болтая о фаршированном снеппере и крабах, приготовленных на пару в ресторане через дорогу. Бью поставил свой бокал. Стелле не нравилось летать. Ей не нравился автобус. Она беспокоилась о таких глупостях, как яблочные огрызки и сбитые автомобилями животные. Она пела и вздыхала, и играла на своем айпаде в игрушки с раздражающими звуковыми эффектами. Вдобавок ко всему, она открыла окно так, что внедорожник наполнился выносящим мозг ветром и разрывающим уши свистом.

Бью прошел школу выживания. Он инсценировал пленника в военном лагере. Был лишен еды и сна и подведен к самому краю своих физических и духовных возможностей. Но он не помнил, чтобы за три дня в лагере «военнопленных» перенес те же пытки, что за один день вместе со Стеллой Леон.

Дилер набрала двадцать одно очко, и Бью потерял стопку оранжевых и черных фишек. Вокруг раздавался звон, свист и щелканье игровых автоматов, заполнивших этаж. Бью поставил еще три сотни и пятьдесят. По его мнению, автоматы были для новичков и старых леди: они не требовали никакого искусства или стратегии. Лишь готовности сидеть на стуле и нажимать кнопку.

Дилер сдала Бью туза треф и королеву черв. Пододвинула к нему фишки, и он пустил их в оборот. В следующем раунде Бью проиграл и размял шею, пока дилер забирала его семь сотен в фишках и подходила к следующему игроку. Казалось, сегодня не его вечер. Он поставил несколько черных и оранжевых фишек. Черт, казалось, вся неделя не его. К нему прицепилась женщина, нашедшая его слабые места и умудрявшаяся выглядеть невинно и горячо, пока снова и снова давила на них. И в ее арсенале пыток имелось настоящее секретное оружие. Ее шея, изгиб талии, задница. Вот Бью раздумывает, как бы взять ее в удушающий захват, не прекращая вести машину по шоссе, а в следующее мгновение она начинает ерзать и изгибаться на своем сиденье, и Бью представляет, как она ерзает под ним. Вот он раздумывает, как бы взорвать ее голову, а в следующее мгновение она устраивает взрывы у него в паху.