Белая Длань

– То есть как это? От кого тогда? – в шоке спросил выходец из Дома Сердец с молчаливой поддержкой Марвина, что и сам уже начал догадываться, когда его глаза быстро забегали, а сам он зашептал.

– Вот же ж, пекло… - будто бы прозрев, прошептал архимейстер, даже сам сперва не поверив в собственную догадку. – Ответ же лежит прямо на поверхности.

– От Джейме Ланнестера, разумеется, её единокровного брата-близнеца. Именно раскрытие данного факта и смерть Баратеона всколыхнёт все Семь Королевств до состояния ещё одной гражданской войны – нашего шанса на успех. – расставил все точки и соединил узлы своих дальнейших планов Эдмунд, весьма довольный произведённым за время разговора эффектом.

– Не может быть. С родным братом? Вот же шлюха! Кровосмешение является одним из самых страшных грехов в вере Семерых. Да, как она вообще посмела?! – потеряно зашептал, а после сорвался на возмущенный крик, Корбрей.

– Таргириенам же это было позволительно? – задал наводящий вопрос Эдмунд, прекрасно понимая логику королевы. – Раз прошлой правящей династии это было можно, то почему нельзя нынешней, да и всем остальным, тем более что происходит она из благородного дома, который, как считают многие представители Ланнистеров, куда достойнее Баратеонов или же Таргариенов. – спокойно объяснил мотивы дочери Тайвина Ланнистера, а затем добавил. – И куда уж тут без любви.

– Невозможно. – гневно раздувая ноздри произнёс рыцарь Долины, покрепче сжимая рукоять Леди Отчаянье. – Омерзительно. Кровосмешение, нарушение брачных клятв, да ещё и подобное высокомерие. Неудивительно, что Семеро отвернулись от нас. За такие грехи в каждом поколении удивительно, как Долгая Ночь не произошла ещё раньше. – сплюнул, находящийся на взводе, Корбрей, чьи понятия о чести и достоинства буквально бились в истерике и скулили побитой псиной.

– Дела. – вот и всё, что смог произнести Марвин после долгого молчания. – Я, конечно, многое успел поведать за годы жизни и странствий, но такого набора новостей одна краше другой я ещё не был готов. Это точное информация? Вы ничего не напутали, вашество? – сократил Маг обращение к последнему Гарденеру, видимо ещё не до конца привыкший к вывалившейся на него информации.

– С самой высокой вероятностью. Все дети от Серсеи, а будет их всего трое, два из которых уже родились, а третий уже на подходе, будут иметь золотистые волосы и изумрудные глаза – характерные черты дома Ланнистеров, что с наследием Баратеонов уже вызывает подозрения. А вот все бастарды, как на подбор, черноволосы и голубоглазы. Думаю, не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять и сопоставить факты, особенно для тебя, Марвин. Уж ты то точно должен разбираться в подобных вопросах. – охотно ответил Гарденер на вопрос архимейстера, от чего тот в гневе самобичевания припечатал себе ладонью в лицо.

– Чтоб, меня. От того мне ещё более стыдно, что я, как читавший трактат Маллеона о происхождении и истории Великих домов Вестероса, не углядел столь очевидную вещь. – раздосадовано цокнул архимейстер, при этом ещё и сплюнул недавнюю порцию кислолиста для верности.

– Не стоит так убиваться, в конце концов ты не находишься при королевском дворе круглосуточно. – расслабленно улыбнулся Гарденер, силясь успокоить присутствующих. – Знание о внешности королевских детей вряд ли когда-либо было вам интересно, чтобы сопоставить факты.

– Однако, кто-то из будущего всё же сопоставил это, раз правда всплыла наружу. – как всегда проницательно, отреагировал Марвин на слова наследника Дубового трона. От смачного удара собственной ладонью лицо старого колдуна покраснело.

– Верно. Кто-то узнал об этом, а там все хоть какие-то союзники дома Баратеонов восстали против власти плодов кровосмешения Ланнистеров. Сейчас же этой информацией владеем только мы и, упаси вас Семеро, кому-либо рассказать об этом без моего на то решения. Ясно? – уже не столь благодушно отреагировал Эдмунд, грозно вглядываясь в глаза спутников. Получив утвердительный кивок с их стороны, Гарденер продолжил. – Что же, полагаю это на данный момент всё, что можно решить и обсудить. Наши дорогие парнокопытные товарищи уже давно заждались нас в Божьем городке, и я не хотел бы заставлять Камрита ждать, тем более что этот конь дар от Воина и мало ли что ему может взбрести в голову. Озеро, например, переплыть. У вас есть ещё вопросы, господа?

– Пока что, нет. – отрицательно покачал головой Маг. – Думаю, нам всем нужно время, чтобы переварить услышанное.

– Согласен. – подтвердил Корбрей.

– Хорошо. – уверенно встал Эдмунд с камня, поворачиваясь лицом в сторону солнца. – У кого-то есть предложения получше в ответ на мой план с Королевским лесом? – молчание было ответом просторскому принцу. – Что ж, хорошо. Тогда немедленно отправляемся. Я бы хотел сделать всё символично и добраться до леса к новому 291 г. от Завоевания Эйгона, чтоб он горел в пекле. Десятилетний юбилей с момента уничтожения братства разбойников, которые подарили нам столь превосходную идею о собственном убежище, вот-вот настанет. И было бы неплохо начать новую главу моей жизни в безопасности и уверенности в завтрашнем дне, чем в страхе о возможной казни. – после чего направился к лодке, пока остальные его компаньоны собирали немногочисленные, оставшиеся на берегу, вещи.

Глава 22. Дела Серой и Белой ряс.

291 г. от З.Э.

Семь Королевств.

Через несколько недель после Совета Семи.

Прошло около трёх месяцев с того момента, как Семеро вернули Эдмунда Гарденера в мир живых, что повлекло за собой множество последствий для Семи Королевств. Быть может, не столь важных и значимых, но, несомненно, влияющих на политическую жизнь Вестероса в долгосрочной перспективе. Королевская семья Баратеонов пребывала в раздражении от появления претендента столь явно бросившего вызов их недолгому правлению и всё это на фоне недавнего восстания на Железных островах и недовольства затаившегося Дорна, Простор и семья Тиреллов в частности пребывали в смятении в связи с появлением человека претендующего на главенство в регионе на правах единственного живого прямого потомка основателей вечноцветущих равнин и лугов, сам же избранник Семерых находился в бегах за пределами влияния королевского двора или его союзников.

Роберт Баратеон покинул древнюю твердыню Хайгардена уже спустя два месяца после бесплодного ожидания новостей о поимке последнего Гарденера, но безрезультатно. Также не удалось дождаться и эксперта в магических искусствах в лице архимейстера Марвина, который пропал из поля зрения Цитадели и от которого довольно длительный срок не было вестей. Маг так и не явился на королевский зов, что вызывало недоумение и раздражения Демона Трезубца, что и так пребывал в состоянии перманентной ярости после новостей о гибели его людей и предательства известного рыцаря Лина Корбрея.

Так что, недолго думая, королевский кортеж вместе с гвардией и ближайшими соратниками из Штормовых земель выдвинулся маршем обратно на столицу, оставляя грандлорду Мейсу Териллу самому решать возникшие проблемы в лице таинственного просторского принца, скрывшегося в неизвестном направлении. Естественно, после всем известных событий к семье Тиреллов со стороны короля более не было и намека на какие-либо теплые чувства вообще, чего так старательно пытался добиться Хранитель Юга, изрядно потратившись на организацию турнира и королевский пир. По сути, случившееся стало невольной политической ошибкой, которая изрядно подпортила отношения нынешних владык Простора, как с верховной королевской властью, так и с собственными вассалами, которые увидели ярко выраженную слабость нынешней династии и её потерю легитимности на правление, что также было значительной проблемой.

Конечно, никто не мог себе позволить в сложившихся условиях говорить о потери Тиреллами права на власть, всё же несмотря на непростые отношения Тиреллов с Железным Троном, они всё ещё оставались в глазах многих семей Семи Королевств главными претендентами и наместниками Юга, что играло значительную роль. Так или иначе, но различные разговоры за стенами замков и владений просторских лордов ходили то тут, то там, так что было лишь вопросом времени, когда информация о случившемся просочиться наружу.