Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

В доме представился, показал удостоверение, стал расспрашивать, кого она помнит из числа парней, которые вместе с нею заканчивали 10-й «А» в сорок первом. Евдокия Михайловна сказала:

— Как вы навеличивали-то себя: Юрий Петрович? А можно просто Юра? Так вот, Юра, прежде всего попрошу раздеться и помыть руки, сейчас прибежит из школы внучка, сядем к столу, — и вдруг обронила с болью: — Хоть она тут возле меня крутится, а то совсем одиноко, мужа-то похоронила...

Овсянников снял плащ, сбросил под вешалкой ботинки. Евдокия Михайловна пододвинула тапочки, оставшиеся, как видно,

от мужа, провела в тесно заставленную комнату, усадила на диван.

— Вот ты спросил, — это «ты» прозвучало из ее уст как-то совершенно естественно, — с кем, мол, училась? А не можешь прямо сказать, кого найти тебе надо? Так нам проще было бы.

Овсянников назвал.

— Не помню такой фамилии, — огорчилась она. — Нет, не припоминаю, вроде не учился с нами Бовин. И потом — Василий. В классе ни одного Васьки не мельтешило, это вот твердо помню... А что, он что-то сделал?

Овсянников было приготовился ответить по стандарту: «Проверяем». Однако откровенность требовала ответной откровенности, и он сказал:

— Тень на нем. Надо снять с человека эту тяжесть. Если, конечно, подозрения не подтвердятся.

Достал картонку с фотографиями троих молодых мужчин — каждая фотография была заверена печатью. На одной из них бычился Бовин — это был снимок 1948 года.

— Посмотрите, пожалуйста, Евдокия Михайловна, как можно внимательнее: узнаете здесь кого-нибудь?

Нет, и теперь память не смогла ей помочь. И тут она вдруг всплеснула руками:

— Погоди-ка, погоди, где-то же хранится групповая фотография всего нашего выпуска!

Овсянников едва не вскрикнул от радости вслед за ней. Но оказалось, рано порадовался: сумбурные поиски не принесли результата.

— Пообедаем, — вынесла решение хозяйка, — а тогда и возьмусь без суеты. Найду обязательно, не тужись.

Овсянников от обеда отговорился, что касается фотографии, условились, что заедет, чтобы взглянуть на нее, на следующий день. После этого он вооружился карандашом и блокнотом, попросил:

— Понимаете, Евдокия Михайловна, судьба человека решается, я должен, просто обязан опросить всех, кто уцелел из тогдашних выпускников.

— Немного их, уцелевших-то, — вздохнула учительница. — Я и сама-то чудом жива осталась: меня немец угнал на работы в Белоруссию, едва не сгинула там... Ой, что это я о себе, все о себе, не по делу. Значит, пиши прежде всего Володю Цыбина, он здесь, в Орле, только я с ним не общаюсь, с адресом сам определишься. Цыбин Владимир Алексеевич. А жена у него Надя, Надежда Афанасьевна, по фамилии Зубилина, она в 10-м «Б» училась. Про нее надо тебе?

— Обязательно, Евдокия Михайловна, вдруг и ей что-то вспомнится.

— Тогда ладно. Хорошо. Так. А еще здесь же, в Орле, Недотепа с женой...

— Такая фамилия — Недотепа?

— Прозвище. Со школы. Он увалень такой был, никуда никогда не спешил, вот и прозвали Недотепой. А вообще-то с головой и с руками, умелец, увлекся садоводством, на одном стволе семь сортов яблок вырастил... Ой, извини, опять не по делу.

— Это все к делу, Евдокия Михайловна, только еще бы и фамилию.

Как раз фамилию-то она вспомнить и не смогла. Зато продиктовала ему фамилии и адреса двух соклассниц, живущих —

одна в Алма-Ате, другая в Москве.

Проводила обещанием:

— Насчет фотографии не тужи, найду. Можешь прямо с утра приехать. И Недотепу вспомню. Успокоюсь — и вспомню. Не тужи.

От Евдокии Михайловны Овсянников отправился в горотдел милиции — там, как она и предсказала, ему действительно помогли с адресом Цыбиных. Причем тут же, сразу. Точнее, все было сделано за те несколько минут, пока он успел сжевать у них в буфете полдесятка бутербродов с подсохшим сыром, запив их стаканом яблочного сока.

Поверх всего этого ему была предложена машина, только ее следовало подождать. Минут, может быть, тридцать-сорок. Он поблагодарил и отказался: такие паузы, считал он, укорачивают жизнь. На что начальник отдела, полковник со смеющимися глазами, возразил, подняв указательный палец:

— Жизнь, милый мой, укорачивает спешка и ничто иное.

Дорога отняла почти целый час — Цыбины жили в новом районе города, — и Овсянников под конец стал жалеть, что не внял доводам полковника.

Зато сам дом отыскал без труда. На зов дверного звонка вышел высокий, сухощавый человек в наброшенном на плечи офицерском кителе без погон (в последующем разговоре выяснилось, что он в отставке, ушел в звании подполковника). Овсянников представился, сказал, что приехал по рекомендации Капустиной.

— Надя, — позвал хозяин, — Надюша, к нам товарищ из КГБ, его Евдокия Михайловна прислала.

Из кухни выглянула пожилая женщина с энергичным лицом, поздоровалась с Овсянниковым, сказала ему:

— Меня Надеждой Афанасьевной зовут, муж — Владимир Алексеевич. А вас как звать-величать?

— Юрий Петрович, — ответил за него Цыбин. — Мы уже познакомились.

Тогда она приказала мужу:

— Что же ты, Володя, приглашай же человека, видишь ведь, я не прибрана.

Сняв плащ, Овсянников прошел вслед за хозяином в комнату. При этом его внимание невольно остановило то, что дверь, ведущая из прихожей, не откинулась, как обычно, им навстречу, а неслышно откатилась в сторону на роликах.

— Как удобно! — непроизвольно вырвалось у него.

Владимир Алексеевич оглянулся, пробурчал сердито:

— Это же одно безобразие, сколько в малогабаритках воруется площади из-за дверей!

Подошла, переодевшись, Надежда Афанасьевна, остановила мужа:

— Чем возмущаться, лучше бы нарисовал человеку схему, смотришь, и он у себя такое смастерит.

Владимир Алексеевич и в самом деле взял карандаш, бумагу, принялся набрасывать план переустройства двери, давая пространные пояснения.

Наконец, слово было предоставлено Овсянникову, и он коротко изложил цель визита. Увы, Владимир Алексеевич не смог припомнить в числе тех, кто с ним учился в 10-м «А», человека по фамилии Бовин.

— А что, он что-то сделал? — не удержался от любопытства.

Овсянников не успел ответить, его опередила Надежда Афанасьевна:

— Чего ты спрашиваешь, Володя, если чекисты ищут, значит, надо!

Тем не менее Овсянников все же объяснил цель поисков, подумав с запозданием, что следовало бы это сделать в самом начале разговора, не провоцируя такого вопроса.

Поделиться с друзьями: