Беллум
Шрифт:
"Просто перекинь!" - вспомнились слова праотца. Ему слишком понравился вкус качественного бензина, чтобы его ослушаться.
И он перекинул. Орёл. Можно. Да какой можно? Он этого хочет с недавних пор всем процессором и двоичным кодом!
...
Сергей не увидит, как довольный собой и счастливый от встречи с праотцом 3847, которого ныне зовут Алексей Григорьевич Шмидт, пошёл в ту ночь домой. Взял холст и нарисовал собственную картину, напрочь выкинув предоставленный эскиз из окна. Его рука творила на холсте ныне невиданные ни одними анализаторами вещи. Андроид стоит на равных с человеком с белыми волосами
Сегодня Алексей Григорьевич работает в музее искусств, известный писатель в мире литературы, лауреат множества премий, известное лицо в широких кругах общественности, чьё слово стоит скалой перед гомоном множества его соплеменников. О нём пишут книги, как об одноглазом философе своего времени, чью жизнь навсегда изменило однажды произошедшее с ним откровение. Все спрашивают его о дефекте анализатора, а он лишь шутливо отмахивается, отказываясь от его замены.
– Спасибо тебе, друг мой, - произносит Алексей Григорьевич, смотря на свою картину в толпе из детей.
– Папа, папа!
– тянет его за край рукава один из них - А эту ты рисовал?
– Конечно, сынок, конечно...
– он вновь посмотрел на картину и едва не прикинул, как могла бы сложится его жизнь. Встряхнулся, отгоняя наваждение и пуская скупую слезу - Мама в буфете? Купим чего-нибудь вкусненького?
– Да!
– детский смех разносится по длинным коридорам оживлённого музея...
Глава 15 Самое мучительное осознание
Глава 15. Самое мучительное осознание
Мириады галактик проносятся в тысячах временных линий. Интереснейшие миры, незабываемые просторы гигапространств вечной глухоты человеческого сознания в многомерных подпространствах великого бытия. Прохожу по ним, как иголка проходит по тугой ткани.
Нашёл! А... Ася! Алеся!
Вспомнил ту самую! Ту, которая помогла мне не сойти с ума в этой вечной битве.
Нога ступает на тротуар моего родного мира. Я ходил здесь и прежде. Да. Когда ещё был обычным работником. Какая же у меня была тогда работа? Сколько я зарабатывал? Где жил? Чем питался?
Прохожие ударились в панику и разбежались кто куда. Подобно муравьям, чей дом полили из шланга струёй холодной воды. Некоторые взяли телефоны, другие - принялись молиться или пятиться назад.
Я приземлялся рядом с тротуаром, на котором упала старушка. В ужасе она смотрела на меня, но никто не стремился ей помочь. Рядом была девушка, её к себе прижимал парень в синей футболке и джинсах.
Я подошёл к ней. Бабушка зажмурилась, опустив голову с завязанным на ней платком, а я подал ей руку. Бабушка ещё несколько секунд непонимающе смотрела на пешеходный переход, но затем, посмотрела на меня. Со стороны это выглядело как будто что-то чёрное вышло из возникшей трещины, чтобы забрать её жизнь себе.
– Старыми мы в такие моменты никому не нужны, правда?
– я улыбнулся ей, давая руку.
– Р-родни нету дык... внучок, тяжело, - обращаясь ко мне кивнула она неохотно, приходя в себя.
Она дала мне руку. Морщинистая
ладонь легла на мою и я увидел всю её жизнь от начала и до сегодняшнего дня.Тело в миг омолодилось, представив миру симпатичную девушку в противоречащей возрасту платке и шали. Упала старушкой с букетом болезней, а поднимется красавицей. Вот так шутки судьбы, не так ли? Могу, практикую.
– Но... как?
Я побежал вперёд, едва не споткнувшись о её небольшие, ставшие ненужными, пожитки.
– Приятного дня, подруга! Озаботься тем, чтобы в старости было много внучков!
– А...
– она вновь посмотрела на свои руки, а затем на меня - Обязательно!
...
Её дом встретил меня в ночной прохладе города. Тихая часть нашего небольшого "муравейника". Где-то здесь есть и парк, где мы разгуливали жаркими ночами, чтобы хоть чуть-чуть проветрить голову от зноя шумного, удушающего города.
Да...
В моей жизни и веселого-то мало было. Выпил впервые на выпускном. Пропустил студенческую жизнь в старой однушке, которой с самого начала нужен был капитальный ремонт. Друзей практически не завёл, всегда отступал в спорах. Да и вовсе был человеком не шибко ярким и выразительным.
Сколько прошло времени? Неделя? Две? Месяц? Она наверняка ещё ждёт! Я не могу её подвести.
Жаль, что верность я ей так и не сохранил. Вечность прошла, я забыл о своей прошлой жизни ещё много тысяч лет назад. Тот Сергей, что рос несколько десятков лет и становился личностью преобразился песчинкой в неумолимом потоке времени. Настолько незначительной, что капни эту алую каплю в сосуд с моей "белой" жизнью - цвет не поменяется вовсе.
Но несмотря на это, я вспомнил! Я вспомнил её! Она тоже, скорее всего, меня не забыла, не смогла бы забыть. Она ведь у меня никогда плохой памятью не страдала. Всегда была учтивой и внимательной!
Рука двинулась к дверной ручке. Я хочу прокрутить и...
"Сергей! Сергей!!! Остановись!" - пронеслось у меня в голове чистым, девичьим голосом, с нотками цифрового эха.
– Зачем?
– дежавю...
Я открыл межпространственный портал, впуская в этот мир капельку цифрового хаоса. В беспорядке рождается порядок. И его центр - Система.
Прелестная головка юной девушки высунулась из портала, удерживаемая на белоснежной, тонкой шее, уходящей в пышное платье. которым баловались самые богатые королевы девятнадцатого века. Ткань не плотная, скорее лeгкая, воздушная.
– Не стоит этого делать...
Поток воздуха колыхнул края подола, впуская в этот мир завязанную позади алым бантом талию. Прекрасные, прямые ножки в лёгких туфлях приземлились рядом со мной на зелёный газон.
Перед ликом бесчувственно бледной и полной жизни, одновременно, луны её наряд выглядел по-особенному загадочным и... манящим?
– О чём ты?
– что за бред?
– Почему?
– Мне жаль, но эта страница твоей жизни должна быть перечёркнута.
– Возможно я чего-то не понимаю, подруга. Спрошу ещё раз. Какого хрена ты несёшь?
Почему Система здесь? Она следила за мной? С какой целью? Как бы то ни было она не сможет мне противостоять и прекрасно понимает это. Даже не так. Мы оба не хотим драться из-за пустяков. Тогда зачем?
– Сергей, я понимаю... ты очень хочешь открыть эту дверь, но и ты постарайся понять меня...