Белые флаги

– Мебуришвили, может, мне встать?
– угрожающе спросил Девдариани.

– Воров я не имел в виду!
– быстро поправился Мебуришвили.

– Врешь! Здесь нет человека подлее тебя, Мебуришвили!
– выпалил Гоголь.

– Почему так, Гоголь? Может, ты путаешь меня с кем-нибудь?
– повысил голос Мебуришвили.

– Нет, не путаю! Это ты, товарищ Мебуришвили, бывший член Коммунистической партии, наживался на горе несчастных людей, торговал могилами, а теперь повесил на шею крест, сидишь с нами и втихомолку жрешь по ночам! Что, я ошибаюсь?

– Не прикидывайся простачком, Гоголь! Для меня, как и для тебя, партийный билет на определенном этапе был средством получения хлебной карточки! А что у меня висит на шее - крест или кирпич, это мое личное дело!

– Нет, не только твое!
– возразил Гоголь.

– Чье же еще?
– спросил иронически Мебуришвили.

– Хотя бы мое!
– ответил Гоголь.

– Слушай, кто тебя назначил посредником между мною и партией? взорвался Мебуришвили.
– Нашелся борец за идеи марксизма-ленинизма! А я, между прочим, в свое время, пока меня не погубили, был настоящим партийцем!

– Это как понять, Мебуришвили, как тебя погубили? Запретили брать взятки, да?

– Я не был рожден взяточником!

– Конечно, ты всегда был безгрешным ангелом!

– Да, да!

– Знаю! Был до того честным, что даже партийные взносы платил со всего заработка, включая взятки!

– Так же, как и ты!

– А вот и врешь, Мебуришвили! Для меня партбилет никогда не был хлебной карточкой, потому что я беспартийный! И идеи марксизма-ленинизма меня никогда не занимали! Меня беспокоит другое: ты, продавший свою партию и свой партбилет за тридцать липовых могил, что же ты способен сделать со мной, со всеми нами? Ведь продашь нас, как козлят на базаре!

Мебуришвили молчал.

– Ты погубил собственную душу, а теперь хочешь осквернить и святой крест?

– Свобода вероисповедания мне дана конституцией!

– И свобода торговать богом и совестью тоже?

Гоголь двинулся на Мебуришвили. Тот стал испуганно водить вокруг глазами, ища что-нибудь тяжелое, и, не найдя ничего более подходящего, схватил стул и занес его высоко над головой:

– Не подходи! Изувечу!

– Гоголь, отстань от него!
– вмешался Девдариани.

– Не суйся, Лимон! Я ведь не лезу в ваши воровские дела!
– отрезал Гоголь и, повернувшись к нам, предупредил: - Если кто сунется - убью!

– Не приближайся ко мне!
– взвизгнул Мебуришвили, швырнул на пол стул и бросился к двери. Гоголь настиг его, схватил своей огромной лапой за шиворот и рывком повернул к себе:

– Достань крест!

Мебуришвили повиновался.

Гоголь положил крест себе на ладонь, с минуту глядел на него, потом спросил Мебуришвили:

– Ты слыхал про десять заповедей? Заповедей Христа!

– Здесь не духовная семинария. Гоголь!
– прохрипел Мебуришвили.

– Говори!
– приказал Гоголь, вскинув над головой кулак.

– Не убивай!
– сказал Мебуришвили дрожащим голосом.

– Не бойся, не убью, но это - пятая заповедь. Начинай сначала!

– Не прелюбодействуй!

– Это - шестая! Говори по порядку!

– Не помню.

– А евангелий сколько, помнишь?

– Чет... Четыре. Четвероглав, - неуверенно произнес Мебуришвили.

– Правильно. Четвероглав, - сказал Гоголь и, развернувшись, закатил Мебуришвили увесистую оплеуху.
– Это раз, от имени преданной тобою партии! Это - два, от имени преданного тобой бога!
– Гоголь во второй раз ударил Мебуришвили и сорвал с его шеи крест.

– Ты недостоин носить его! Это три, от имени покойников твоего кладбища!
– От третьего удара Мебуришвили пошатнулся.
– А это от меня. Получай!
– Огромный кулак Гоголя опустился на голову Мебуришвили. Тот жалобно замычал и упал на колени. Гоголь положил крест рядом с ним и, подойдя к двери, постучался.

– Простите, уважаемые, - обратился он к нам, - за причиненное беспокойство, но иначе я не мог! С детства ненавижу подобных подонков! Почему я избил своего директора? Почему я, пожилой человек, заработал срок за хулиганство? Потому, что мой директор такой же подонок, как этот мерзавец!

В камеру вошел надзиратель.

– В чем дело? Кто стучал?
– спросил он.

– Унеси, начальник, этого типа, а потом забирай меня, я его избил! ответил Гоголь и сам же стал помогать надзирателю.

– Произвол!
– констатировал Чейшвили, когда Гоголя увели.

Гуманизм гуманизму рознь.

Помню, до моего ареста, как-то в воскресный день, я и мой приятель Нодар пешком отправились в Бетания.

По дороге повстречался нам нагулявший на отдыхе весу бесхозный осел. Он шел, беззаботно помахивая ушами.

– Нарвался бы он вместо нас на волка, помахал бы тогда ушами! сказал я, провожая осла взглядом. Нодар рассмеялся.

– Ты чего?

– Вспомнил смешную историю.

– Какую?

– А вот послушай. В прошлом году мои знакомые ребята-археологи отправились в экспедицию. По дороге купили осла. Прибыли на место, сняли с осла поклажу, раскинули палатку, устроились, и тогда выяснилось, что осел им больше не нужен.

– Что с ним делать?
– спросил один.

– Отпустим!
– говорит другой.

– Что вы, жалко осла! Его же волки загрызут!
– вмешался третий.

– Ну, тогда оставим здесь!
– посоветовал четвертый.

– А кто за ним будет ухаживать?
– возразил пятый.

– В таком случае убьем его!
– решил шестой.

– Чем? У нас ведь нет ружья!
– спросил первый.

И вот что они придумали: привязали к ослу заряд динамита и подожгли фитиль. Осел погиб от взрыва, но зато его не терзали волчьи зубы. Страшно, дико, но гуманно...

...В тюрьме жалеют даже насекомых. А Шошиа, например, убежден, что от изобретения дуста пострадало и само человечество. Дуст истребил клопов и блох, которые высасывали у людей излишнюю и негодную кровь и тем самым способствовали регулированию кровообращения в человеческом организме. К чему привело истребление этих насекомых? Участились такие заболевания, как гипертония, атеросклероз, лейкемия, инфаркт миокарда, инсульт, стенокардия и многие другие, о которых мы пока даже не подозреваем.

– Разве прежде умирали от таких болезней?
– спрашивает нас Шошиа.

Мы не знаем, что ему ответить, и поэтому молчим.

– Ну, вот, значит, я прав!
– радуется Шошиа.
– То же самое произошло в Китае. Истребили воробьев, и что же? Пропал урожай риса! Что, не так?

Мы молчим. Но вдруг берет слово Тигран:

– Хорошо, блохи там, воробьи, - понятно. Но вши? Какая польза от вшей?

Тут уж Шошиа умолк: он не уверен, есть ли человеку польза от вшей...

Да, в тюрьме жалеют все и вся, кроме собственных нервов.