Белые флаги

– Да скажите, в конце концов, в чем дело?

Девдариани молчал и с сожалением качал головой. Потом он взглянул на Чейшвили такими глазами, что мне действительно стало страшно и в сердце вкралось предчувствие чего-то трагического, ибо укол, о котором говорил Девдариани, делали и мне, впрочем, и всем остальным.

– Девдариани, говори, в чем дело, или убей меня!
– взмолился Чейшвили.

– Скажи, Чейшвили, как давно тебе не снилась женщина?

Чейшвили сперва улыбнулся, потом громко рассмеялся, но вдруг внезапно побледнел, как полотно:

– Девдариани, неужели?!

Девдариани утвердительно кивнул, всем своим видом выражая искреннее сочувствие.

– Неправда! Ложь! Не поверю!
– взвыл Чейшвили, оглядывая нас испуганными глазами.
– Как же это? А?!

– Ладно уж, не убивайся!
– утешил его Лимон.
– Пройдет лет десять и...

– Как десять?!

– Так. Каждый укол рассчитан на пять лет... Собственно, упрекать администрацию тюрьмы в данном случае нельзя. Мы, брат, мужчины... И знаем, как трудно мужчина переносит отсутствие женщины... Правилами тюремного распорядка... это самое... обслуживание мужчины женщинами не предусмотрено... Вот и получается, что в интересах нашей нервной системы эти уколы просто необходимы...

– К черту нервы!
– завопил Чейшвили.
– Кому нужны нервы! Десять лет прожить жалким скопцом, евнухом, кастратом?! Да на черта мне потом жизнь?! Какое они имели право?! Что я, Распутин какой-нибудь?! Или Чезаре Борджиа?! Вот еще! Усмиряющие уколы! Произвол! Десять лет! Да через десять лет я сам себе сделаю этот укол! Мне жизнь нужна сейчас! Я сейчас собираюсь создать семью! Что это такое?! На что это похоже?! Почему судьба моего потомства должна зависеть от воли какого-то болвана, начальника тюрьмы?! Кому мой темперамент причинил беспокойство?! Я вас спрашиваю, люди! Чего вы молчите?! Вам разве не делали этих уколов?! Ты!
– набросился Чейшвили на Шошиа.
– Чего ты улыбаешься, дурак! Тебе ведь тоже сделали укол?

– А мне наплевать! У меня двое детей... А женщины... При моей-то статье не то что бабы, сам ангел мне не мил, а ну их!

– А вы, уважаемый Исидор?
– кинулся Чейшвили к Исидору. Тот лишь улыбнулся снисходительно и выразительно провел рукой по седой голове. Чейшвили смутился, но тут же повернулся ко мне.

– А ты?!

– Мне делали один маленький укол!

– Маленький?

– Да.

– А что значит маленький, Девдариани?!

– Маленький укол на один год!
– невозмутимо объяснил Лимон.

– Так это был мой укол! Они спутали. Это мой срок - год! Как бы они там ни тянули, больше года мне суд не даст! Что мне теперь делать?!

Чтобы не расхохотаться, я бросился на нары и уткнулся лицом в подушку.

– Заявление!
– крикнул кто-то.

– Какое заявление? О чем?
– спросил удивленный Чейшвили.

– О восстановлении мужских способностей!
– ответил Девдариани.

– А где вы были до сих пор?! Чем мне теперь поможет заявление? спросил Чейшвили упавшим голосом.

– Пиши, пока не поздно!

– Бумагу!
– крикнул Чейшвили. Ему подали лист бумаги.
– Карандаш! Подали карандаш. Он присел к столу, с минуту грыз карандаш, потом спросил:

– Кому адресовать заявление?

– Начальнику тюрьмы!

– Прокурору!

– Президенту!

– Врачу!

– ООН!

– Распутину!
– посыпалось со всех сторон.

– Пиши на Мао Цзэдуна, у него есть женьшень, говорят, помогает! посоветовал Шошиа.

– Провокатор!
– поморщился Чейшвили.
– Девдариани, кому писать заявление?

– Начальнику тюрьмы, и как можешь категоричнее!
– ответил тот серьезно.

– Спасибо, друг!
– прослезился Чейшвили.
– А вы, - обратился он к нам, - вы - скоты и сволочи!

– Заза-джан, пока он сочиняет заявление, ты продолжай читать газету!
– попросил Тигран.

– Ладно. Читаю. "Чтобы человеку быть здоровым!"

– Вот это как раз для нас!
– одобрил Шошиа.

– "Трудно найти человека, который не испытывал бы головных болей..."

– Неправда! У меня никогда голова не болела!
– прервал меня Гулоян.

– Тигран, здесь сказано про людей!
– сказал я и продолжал: - В большинстве случаев головные боли носят непродолжительный характер. Если же боль резкая и продолжается длительное время, что не может не отразиться на трудоспособности человека, - это, как правило, указывает на заболевание, и в таком случае следует обратиться к врачу. Вмешательство специалиста желательно также и в случаях заболевания желудка, печени, аппендикса, при переломах, зубной боли, обильном потовыделении и совершенно необходимо при острых инфекционных заболеваниях, таких, как брюшной тиф, оспа, холера и т. д. Самолечение - враг здоровья. Кандидат медицинских наук, врач К. Долгорукова..."

– Эта газета за последнее время совсем из ума выжила!
– проворчал Исидор.

– Отчего же? Полезные вещи пишет! Не будь этих советов, что бы с нами стало?
– сказал Тигран.

– "В мире интересного", - продолжал я.

– Давай, жми!
– подбодрил меня Шошиа.

– "Интересные наблюдения были проведены орнитологами в Германской Демократической Республике".

– Заза-джан, а что такое орнитология?
– спросил Тигран.

– Не знаю, Тигран-джан.

– Орнитология - раздел зоологии, изучающий птиц, - отозвался механически Чейшвили, не прерывая сочинения заявления.

– Ва, это кроссворд, что ли?
– удивился Гулоян.

– "Они доказали, что птицы, населяющие не только города, но и леса, для сооружения гнезд, помимо традиционных материалов, успешно применяют ультрасовременные материалы - алюминий, пенозолосиликат, куски полиэтилена, стекловату, нейлоновые волокна, изолированные провода и т. д. В одном воробьином гнезде обнаружили аккуратно вплетенные серебряные нити от радиодеталей..."

– Сочиняешь, Накашидзе, не может быть этого в газете!
– усомнился Девдариани.

– Клянусь мамой, так написано!

– Ну, в таком случае у этого воробья наверняка будет и телефон. Выйду отсюда, обязательно позвоню!

В камере грянул дружный хохот.

– Ух, давно я так не смеялся, не к добру это!
– проговорил Шошиа.

– Читаю дальше! "Как вести себя в гостях".

– Ну, это не для нас!
– махнул рукой Шошиа.

– Почему же? Может, случится чудо, выпустят нас отсюда!
– произнес мечтательно Тигран.