Белые ходят вторыми

Ну или не слегка.

Что-то прошипев, старшекурсник в два шага оказался рядом, схватил меня за грудки, поднимая над землёй. В его налитых кровью глазах я увидела своё незавидное будущее. Сейчас Стейрод не думал об императоре, не думал о том, что Рифер Ноэро важен и бесценен для Адальгера III. Сейчас я была той самой красной тряпкой, которою этому безмозглому быку хотелось разодрать.

Молодец, Лайра!

Умеешь находить выход из сложных ситуаций!

— Убью! — багровея, прорычал Стейрод, и я ему сразу поверила.

Продолжая удерживать меня одной рукой, другой он быстро вывел в воздухе чаровой узор, и на ладонь чудовищу лёг ледяной клинок.

Урод!

Настоящий урод!

Зажмурилась, ожидая обещанную боль и муки. Мелькнула трусливая мыслишка сбросить иллюзию — может, тогда обошлось бы без крови, но осмыслить её я не успела. Не почувствовала и удара магического клинка Стейрода.

Неожиданно руины города сотряс ужасающий крик. Множество криков, и я готова была поклясться честью семьи, что они принадлежали кому угодно, но только не людям.

Пронзительные, леденящие душу звуки заставили заледенеть не только души — все, кто находился на развалинах дома, остолбенели. Я тоже на какой-то миг впала в ступор, а лучше бы заткнула уши. Хотела в страхе зажмуриться, но вместо этого опустила взгляд и увидела валяющийся на земле созданный изо льда кинжал.

Всё, что произошло дальше, уложилось в пару коротких мгновений. Первое — резко приникла к земле, вырываясь из ослабевшей хватки. Второе — вонзила сплетённое из чар лезвие в ногу Стейрода. Старшекурсник взревел хлеще раненого зверя, но так и не сумел переплюнуть жуткие, сотрясавшие руины крики.

Крики, которые с каждой секундой звучали всё громче.

Приближались. Настигали.

— Бежим! — Я метнулась к дыре в стене, краем глаза заметив, что ребята рванули следом. Как и банда Стейрода. Но не чтобы нас нагнать, а чтобы самим скорее убраться.

Помогать раненому приятелю они не собирались.

Никогда я ещё так не бегала… Ледяной воздух обжигал лёгкие, кусал лицо, но мне было всё равно. Казалось, стоит обернуться, и увижу надвигающегося на меня духа. Множество духов, пойманных в ловушку этого протравленного злыми чарами места. Настигнув, они не позволят скрыться. Схватят, уволокут с собой… Чего только не говорили о неупокоенных душах.

Сейчас я верила в каждую легенду, в каждую рассказанную на ночь, когда была ребёнком, страшилку и сказку.

Точно не скажу, сколько так бежали, не останавливаясь, боясь обернуться. В себя пришли, только увидев выступающие из земли каменными наростами обломки городских стен. За ними, прямо посреди заснеженного поля, стояли экипажи, мелькали отблески факелов. Последний рывок я делала, уже почти ощущая, как моего плеча касаются сотканные из тьмы пальцы озлобленного существа.

Лишь забравшись на груду камней, некогда бывших надёжной крепостной стеной, я почувствовала, что ледяные тиски страха в груди начинают разжиматься, а рухнув в снег, как будто оглохла: крики, эхом разносящиеся по Городу теней, разом смолкли.

Здесь, за городской чертой, были слышны лишь голоса кадетов, греющихся в каретах, да ленивое ржание лошадей.

Рядом приземлились Ронан с Нейлам, а вскоре к нам скатапультировал Лоунард. Чуть меня под себя не подмял; к счастью, успела откатиться в сторону.

— Я уже всерьёз подумываю о том, чтобы дезертировать, — лёжа в снегу и глядя в небо, такое ясное, спокойное, безмятежное, поделился мечтой Нейл.

— Чур, я с тобой! — вызвалась я, и мы, не сдержавшись, рассмеялись, в смехе ища долгожданную разрядку.

Что стало со старшекурсниками, я не знала. В суматохе мы о них забыли, да и сейчас, если честно, вспоминать особо не хотелось.

Выберутся поди…

— Стейрод после сегодняшнего ещё больше будет тебя «любить», — заметил Сандер, тоже не сводя взгляда с неба.

— Да пошёл он, — устало ответила я и чуть не взвизгнула от радости, увидев склонившегося над нами Бриана.

— В порядке? — с тревогой спросил он.

Хорошо, что сдержалась, потому что визжащий парень, да ещё и военный — явление весьма редкое. И привлекающее внимание.

— Теперь да, — я улыбнулась другу.

Нехотя поднялась — лежать в снегу неожиданно понравилось. Обведя взглядом поляну, увидела Дреггера и двух дружков Стейрода. На нас старшекурсники не смотрели — хлебали что-то из кружек, которые раздал им Клерт. А к нам уже спешил, довольно улыбаясь, точно с такими же кружками Дермонт.

— Ты сам выбрался? — повернулась к Бриану.

Кадет кивнул:

— Мне повезло, я быстро нашёл выход и ни с кем не пересёкся. А вы?

Рассказать о стычке с шайкой чаровиков не успели — подошёл преподаватель и стал поить нас горячим сладким чаем, поздравляя с успешно пройденным испытанием. Глотая ароматный напиток, я бросала по сторонам взгляды. Искала Эскорна, но его почему-то не было.

Странно, он ведь наш наставник и это он сейчас должен поздравлять нас с победой. Решил не мёрзнуть и не утруждать себя поездкой за город? Это на него не похоже.

Вскоре нас рассадили по экипажам и повезли в Леонсию, но даже когда мрачные развалины скрылись за чёрной полосой деревьев, я продолжала видеть промёрзшие стены.

Продолжала слышать пронзительные, нечеловеческие крики.

Глава 16

Вейнанд Эскорн

Разговор с Катриной оставил его в растерянности, если не сказать, в смятении. Духи наделили графиню поистине завидной проницательностью. А может… может, его чувства были очевидны для всех, кроме самого Вейнанда? Просто потому, что он упрямо продолжал их от себя гнать.

Интересно, Лайра догадывается? Мужчина нахмурился и ускорил шаг, торопясь скорее добраться до ворот парка, за которыми его дожидался экипаж. Хорошо, в этот час и в такую погоду прохожих было немного. Вейнанду не хотелось, чтобы его видели. Сейчас ему казалось, что все эмоции написаны у него на лице. Все те чувства к несносной, невыносимой девчонке, которые так долго в себе глушил.

Он ведь не собирался жениться. Клайв, младший брат, позаботился о продолжении славного рода чаровиков и продолжал заботиться с завидным рвением, не переставая радовать вдовствующую герцогиню внуками. Что же касается Вейнанда… Жизнь, которую он выбрал, не оставляла места для женитьбы.

Это сейчас он преподаёт в Кальдероке, а по выходным строит из себя светского бездельника, но что, если император сменит гнев на милость и отправит его туда, где он чувствовал себя в своей стихии, где провёл большую часть жизни?