Белые Мыши на Белом Снегу

– Принято, не принято... какая разница. Я в общем говорю. И еще я с тобой уверена, что ты лапать меня не начнешь, когда никто не видит. Терпеть не могу, когда руки распускают.

– Можешь и дальше быть уверена.

– И она не продлила брак!
– каждый раз восклицала Тоня, разводя руками.
– Дура, точно тебе говорю.

Поначалу меня коробило, что она говорит так о Хиле, потом - привык. С этой девушкой было интересно, хотя бы потому, что относилась она к тому же классу, что и я - в детстве. До странности похожими были наши детские воспоминания, несмотря на разную среду и место жительства.

– А отец меня драл, как сидорову козу!

– Тоня шагала рядом со мной, до глаз уйдя в свою теплую куртку.
– Боялась я его! Были вещи, которые он строго запрещал. На свалку, например, ходить. А я все равно ходила! Приду вечером и трясусь, что он как-то учует. И, знаешь, иногда чуял.

Меня дома пальцем не трогали, но что такое абсолютный запрет, я знал не понаслышке.

– А еще я за родителями подглядывала!
– смеясь, рассказывала она.
– Они такие забавные, когда этим занимаются, просто жуть. Я в первый раз увидела, так подумала, что папаша маму душит, чуть не влетела ее спасать. Слава Богу, одумалась, а то неделю сидеть бы не смогла... Что ты улыбаешься? Тоже, небось, подсматривал за своими? Это у всех так, интересно же, что они там за дверью делают. Меня это страшно волновало, а потом надоело. Сама решила попробовать, да было не с кем, пока замуж не вышла. А оказалось - ерунда полнейшая.

О Зиманском я решил ей не рассказывать, то ли боялся, что она как-то обобщит свой и мой опыт подобных знакомств, то ли просто не хотел ворошить прошлое.

Уже зимой, в начале декабря, Тоня позвонила мне в контору и прокричала сквозь треск помех на линии:

– Эрик, нас сегодня зовут в гости! Пойдешь?

– А кто зовет?
– я тоже говорил громко.

– Тот самый Ремез. Пока я одна была, нос от меня воротил, а теперь вот познакомиться с тобой жаждет, еще одну галочку поставить. Но у него интересно, квартира своя, жратвы вкусной много!

Я засмеялся:

– Если ты голодаешь, могу приготовить тебе что-нибудь этакое.

– Да не в том дело! Обожрать Ремеза - это святое, я давно мечтала.

– Нет, Тоня, на таких условиях я не пойду. Извинись и скажи, что я занят.

– Ну, пожалуйста!
– заныла она.
– Тебе жалко, что ли, если я хорошо время проведу? Тебе-то не все равно, зачем мне это надо? А ты посидишь, поболтаешь, о себе ему порассказываешь. Он тебе, может, по жизни пригодится, связей у него - тьма тьмущая, везде, даже в области!

– Не нужны мне его связи. Возьми назад слово "обожрать" и забудь его навсегда. Тогда пойду.

– Беру, беру!
– радостно закричала Тоня.
– Только пойдем, ладно? Давай, в шесть у аптеки. Там недалеко.

Я повесил трубку и без особой охоты подумал о том, что общаться придется с незнакомыми и, пожалуй, не слишком приятными людьми, а все ради того, чтобы Тоня смогла потешить свое самолюбие. Непонятные существа - женщины. Что ей самой-то мешало карьеру сделать, хотя бы и на своем заводе, выбиться в люди, жилье отдельное получить, хорошую зарплату? Жила бы сейчас не хуже этого пробивного Ремеза и никому не завидовала. А так - растет, как трава, куда ветер дует, туда и наклоняется. И никакая карьера ей не светит, у нее даже не мозгов, а просто желания не хватает что-то сделать.

Некстати снова вспомнились попутчики в электричке, а вслед за ними из небытия выбрался и Зиманский, отчего-то печальный, ироничный, неправильный. Я ему завидовал? В смысле объемности мышления - может быть, да. Но только не в смысле судьбы - плохо, наверное, быть бездомным.

Тоня подпрыгивала на углу, издали меня высматривая. Замахала рукой, и я увидел, что она накрасилась, выпросив, должно быть, косметику у подружек.

– Эрик!
– щеки у нее горели праздничными маками.
– Ну что, пойдем?

Я кивнул и взял ее под руку, в глубине души все еще сомневаясь.

– Что ты такой?
– спросила Тоня.

– Не уверен, надо ли идти.

– А я уверена. Моя знакомая из цеха была как-то у него, квартира, говорит, шикарная. Мебели куча, все так богато... Он какие-то дела делает, о которых никто не знает. На собрании все "честь" да "слава", а сам все время с большущими чемоданами в район таскается. То ли у него там докладные на нас на всех, толи золото ворованное. На зарплату-то так не разживешься... Я тоже посмотреть хочу. И вообще, надоело же в стаде ходить, выделиться хочется.

Квартира у Ремеза и впрямь оказалась неплохой, особенно по здешним меркам: две комнаты, огромный холл, окна во всю стену, старинная мебель с завитушками. Встретила нас, видимо, жена, черноволосая, с немного хищным выражением на узком холеном лице. Меня она моментально просветила взглядом, как рентгеном, а вот на Тоню почти не обратила внимания, словно та была моей вещью.

Вышел хозяин, одетый почему-то в вышитый халат поверх брюк и рубашки.

– А-а, Эрик!
– глаза его блеснули, как стеклянные.
– Тонька только о вас и рассказывает, все уши прожужжала. Как дела? Можно на "ты"? У нас тут нравы простые, все, кому сорока нет, друг дружке "тыкают". Зачем все усложнять? Ты заходи, что стоишь!

В большой комнате уже накрывали огромный овальный стол, застеленный безупречно белой скатертью.

– Красиво у вас, - я огляделся и помог Тоне снять куртку.

– Ну так!
– Ремез горделиво усмехнулся.
– Тоже стараемся марку держать, хоть и не в городе. Я хотел в областной центр перебраться, да только не выходит пока, проблем многовато. Ты, я знаю, издалека. И даже почему уехал оттуда - знаю.

Я с упреком посмотрел на Тоню, но она обиженно подняла брови.

– Да сам я выяснил, сам, - добродушно рассмеялся Ремез.
– Работа у меня такая - выяснять, кто да что. Будь как дома.

Нас гостеприимно усадили, налили темно-красное вино в тонкие расписные бокалы, хозяйка принесла блюдо с чисто вымытыми сливами и яблоками. Хозяин бережно достал из буфета трубку, набил ее дорогим табаком из пачки с золотой полоской и закурил:

– Вот так и живем, Эрик. А ты все в гостинице?

– Не хочу перебираться, - объяснил я.
– К гостинице здорово привыкаешь, многих трудностей там нет. Готовить, например, не нужно - там столовая для проживающих. И вообще...

– Тебе семью бы завести, - вздохнул Ремез, - найти себе хорошую девушку, чтобы любила и мнение свое при себе держала, а там и дети пойдут...

– Мне не нужна жена без своего мнения. И мне не нравится, когда меня боятся, - я никак не мог понять, с чего он вдруг заговорил о семье.
– Люди должны считаться друг с другом, неужели вы с этим не согласны?

Он хрипло засмеялся:

– Считаться? С ними-то - считаться?!.. Да она тебе на шею сядет и ножки свесит. Любят они, когда с ними... считаются. Да, Лиз?
– он насмешливо повернулся к жене.
– Ты у меня это любила, да?

Жена пробормотала что-то неразборчивое и ушла на кухню.