Белые волки

льнула всем телом. Плачет, смеется.

— Митя, Митя, желанный мой!

Усадил жену на диван. Нежно гладил ее

волосы, с любовью заглядывал в побледнев-

шее лицо. Какая худая! Большие ввалив-

шиеся глаза кажутся еще больше. Под гла-

зами большая черная кайма.

— Наташа, бедная моя, исстрадалась ты.

— Я ничего, ничего... Ты жив, жив...

Митя, Митя!..

Уговорились встречаться в кино. Дожи-

дал, когда Наташа подходила к кассе поку-

пать билеты, подходил вслед за ней и ста-

рался сесть недалеко от жены и сына.

Мишка громко разговаривал, вслух по

складам читал надписи на экране и не подо-

зревал, что в трех шагах от него сидел отец.

Несколько раз у Мурыгина являлось неудер-

жимое желание подойти к Мише, при-

ласкать ею.

С трудом удерживался, чтобы не сделать

этого.

Иногда Наташа одевала сына и шли гу-

лять. В конце прогулки неизменно попадали

в ту улицу, где жил Мурыгин.

Миша протестовал. Он любил ходить

по главной улице и смотреть картинки в

окнах магазинов.

— Мама, зачем мы здесь идем? Нам

совсем не надо сюда!

— Не все ли равно, Миша, надо же

гулять.

Как раз против дома, где жил Мурыгин,

на противоположной стороне улицы у ма-

ленького домика стояла скамейка.

— Мишенька, ты устал?

— Нет, не устал.

— Ну, я устала, давай, отдохнем немного.

И садились на скамейку. Мурыгин знал,

в какие часы выходила жена, подходил к

окну и долго смотрел на жену и сына.

Иногда не выдерживал, выходил на улицу.

Наташа поднималась и шла дальше. Шел за

ними по другой стороне улицы. Слушал, как

Миша громко разбирал надписи на вывесках.

Жена останавливалась, показывала на дру-

гую сторону улицы.

— Миша, а ты не прочитаешь, что вон

на той стороне написано?

— Нет, прочитаю.

Миша поворачивался лицом к противо-

положной стороне и начинал читать.

Тогда Мурыгин мог видеть лицо сына.

ГЛАВА XI.

ПЕРВЫЕ ШАГИ.

Иван Александрович, вы никого из боль-

шевиков не знаете здесь?

— Знаю. У нас служит Хлебников.

— Большевик?

— Большевик. Я его хорошо знаю. Он

не здешний. Он из Томска. Я его там не-

сколько раз встречал.

— Под своей фамилией он здесь?

— Нет, под чужой. Его здесь никто не

знает. Я с ним встречаюсь, но делаю вид

что раньше никогда его не видал.

— Никаких сомнений у вас нет?

— Решительно никаких. Повторяю, что

я с ним несколько раз на съездах в Томске

встречался, когда работал в Томской губер-

нии. Он всегда выступал как большевик.

— Вы могли бы меня с ним познакомить?

— Мог бы, конечно.

— Покажите ему для начала вот это.

Мурыгин вынул советские деньги...

Дня через три Иван Александрович встре-

тился с Хлебниковым в правлении союза.

— Вы видали?

Протянул Хлебникову пачку советских

денег.

Хлебников живо заинтересовался.

— Нет, не видал. Где вы взяли?

— Тут человек один из России приехал.

— Из России? Ну, что он рассказывает?

— Много интересного. Я мог бы вас

свести с ним.

— Нет, я не к тому. Просто, думал, что

он вам рассказывал.

Сделал равнодушное лицо и отошел в

сторону.

Дома Ломов рассказал об этом. Муры-

гину очень понравилась осторожность Хлеб-

никова. Вынул из чемодана пару газет.

— Вот, Иван Александрович, передайте

Хлебникову, может, он разговорчивее станет.

На заседании правления Ломов опять

увидел Хлебникова. Выждал минуту, когда

Хлебников вышел из кабинета, в коридоре

остановил его.

— Товарищ Хлебников, вот спрячьте

дома прочтете.

Молча взял газеты, сунул в карман.

На другой день сам пришел к Ивану

Александровичу в кабинет.

— Послушайте, вы меня знаете, да?

— Да, знаю. Мы с вами встречались в

Томске.

— Почему же вы делали вид, что не

узнаете меня!

— Я думал, что это будет вам неприятно,

ведь вы меня мало знаете.

— Мне это нравится в вас. Теперь вот

что: почему вы мне дали эти газеты?

Иван Александрович помолчал немного.

— Видиге, товарищ Хлебников, я знаю,

что вы большевик. По крайней мере, в

Томске я вас знал за большевика. Здесь у

вас фамилия другая. Значит, вы скрываетесь,

а это последнее значит, что вы большеви-

ком и остались.

— Допустим.

— Ну, вот. Теперь мне случайно при-

шлось познакомиться с человеком, приехав-

шим из России. Человек этот тоже боль-

шевик и тоже скрывается. Я ему рассказал

про вас. Он хочет связаться с вами, и я по

его просьбе передал вам советские деньги

и газеты.

Хлебников молча кивнул.

— Вы меня простите, Иван Александро-

вич, я вашего поступка не одобряю. Вы

поступили неосмотрительно. Разве вы не

думаете, что это мог быть провокатор?

Ломов улыбнулся.

— Мне, товарищ Хлебников, ваша осто-

рожность тоже очень нравится. Но видите,

в чем дело, сказать по правде, я этого чело-

века знал раньше.

— Это другое дело. Все-таки.

Хлебников задумался.

— Хорошо, сведите меня с этим чело-

веком.

Мурыгин с большим интересом выслушал

рассказ Ивана Александровича о его раз-