Белый край

Глава 8. Сказки рождаются из правды

Слуга почти бежал по коридорам. Спешка заставляла думать, что мы совершаем преступление. Я едва успевала за ним и прятала лицо под капюшоном плаща — люди обожали сплетни про любовные связи. Их воображение никого не щадило, но истинные цели Калсана вряд ли были столь просты. Мне хорошо запомнился взгляд Ласвена, когда он зазывал меня в подворотни: сияющий и расслабленный, будто юноша засыпал с чувством безграничного удовольствия. А глаза чародея были пустыми, да и не позарился бы он на такую тощую девицу.

Сердце колотилось быстрее с каждым шагом. Я не смела поднять головы, разглядывая каменный пол и бархатные тапочки слуги. Коридоры сужались, будто готовились сомкнуться и раздавить нас. Хвала богам, на пути никто не встретился, но это не успокаивало, ведь мы забрели в незнакомую мне часть замка. Полумрак навевал страшные мысли, и в груди щемило. Окон не было, а факелы светили тускло, каменная крошка на полу шуршала под ногами, как змеи в траве.

Вдруг тапочки слуги замерли, и впереди показались ступеньки. Юноша привел меня к узкой лестнице, а наверху, в пролете, стоял мужчина. Он казался бесформенной черной дымкой, но я сразу подумала о Калсане — кто же еще?

— Следи, чтобы нам никто не мешал, — сказал незнакомец, и его слова повторились гулким эхом.

Слуга поклонился и отошел в сторону. Мне не нравилось, что он останется здесь — какой-никакой, а знакомый, и более приятный, чем размытый силуэт наверху. А вдруг они хотят помешать мне сбежать? Что, если выше тоже расставлена охрана?

Я чувствовала себя запертой и дрожала — хотелось броситься прочь, обратно к голым стенам, что защищали. Но тогда мне не узнать о планах Калсана. Он мог лгать, но вдруг это была последняя возможность все исправить, а я просто отмахнусь от нее? Тогда до смерти придется сожалеть об этом.

Будто почуяв мою неуверенность, колдун шагнул вперед и замер в столпе света. Он проникал через бойницу и осветил коралловую накидку и знакомое лицо с большими черными глазами. Образ темной дымки развеялся, помогая решиться.

Стоило мне подняться, как Калсан запустил руку в складки одежды, и послышалось звяканье.

— Прошу, — сказал он, протягивая изношенный браслет с бубенчиками.

Я взяла его и сжала в кулаке, надеясь ощутить знакомое умиротворение. Ну и что, что суеверие? Оно не на пустом месте возникло, и бубенчики несли в себе любовь Исанны, которая не оставит ту, что так в нее верила.

Но от браслета ничего не исходило — проклятый колдун виноват, наверняка что-то наворожил.

— Вы не уходите? Все-таки заинтересовались моим предложением? — спросил он и тихонько посмеялся.

— Да, буду рада услышать его.

В действительности мне хотелось выбросить испорченный браслет в окно и убежать. Останавливали только мысли о шансе, который мог оказаться единственным.

Калсан улыбался и смотрел на меня с любопытством, как на дрессированную зверюшку. Наверное, я что-то делала не так, ведь позабыла манеры за столько лет. Калсан — второй человек в государстве, он мог все и гордился этим, судя по расправленным плечам и гордым шагам. Мне и стоять-то рядом было неуютно, а тайная встреча, наедине, в окружении темноты и слуг, караулящих покой… казалось, что я даже дышу неправильно.

Вдруг чародей снова засмеялся, но по-доброму, как папа, когда бывал в хорошем настроении.

— Простите, не знаю, с чего начать, — сказал он, — предложение весьма… экстравагантное.

Последнее слово должно было смущать, но меня заботил только смягчившийся взгляд чародея. Он оперся о стену и стал выглядеть обычным человеком в компании старого друга. Ни за что не поверю, что старик и политик не мог найти слов. Неужели это был спектакль, чтобы успокоить меня?

— Говорите прямо, мое обычное окружение не тратит время на высокие речи. — Я решила подыграть и изобразить доверие.

Калсан ласково улыбнулся, и перестал казаться страшным. Надменность исчезла, и мне даже стало уютно — вот хитрец! Наверняка знал, как тяжело мне среди помпезной толпы, и решил пригреть.

— Что вы знаете об Ашвейне? — спросил чародей.

— О Белом крае? — Я улыбнулась, решив, что он продолжал играть.

Однако Калсан прищурился, и во взгляде появилась настороженность. Он явно ждал ответа, и пришлось добавить:

— Это же сказка, которой пугают плаксивых детей.

— Расскажите.

Не знаю почему, но я ощущала себя глупо. Вдруг мы не поняли друг друга, и речь не о той сказке? Тогда зачем пересказывать ее?

— Жил-был лорд Ашвейн, он справедливо правил своими землями, пока смерть не забрала его сына. — Я задумалась, пытаясь вспомнить, что еще там было, но не могла. — Лорд впал в отчаяние, и боль его была так велика, что когда на землю упали его слезы, все вокруг замерзло. Погибли растения и скот, за ними люди. Мораль в том, что отчаяние способно погубить не только страдальца, но и всех вокруг.

Я закусила губу, жалея о сказанном: не очень напоминало детскую сказку, но родители запрещали нянькам рассказывать ее. Не удивительно, что все забылось.

На счастье, Калсан усмехнулся и задумчиво посмотрел на свои руки. Только тогда стало заметно, что под мышкой он держал толстую книгу.

— Воистину, самые красивые сказки рождаются из правды. В чародействе даже есть заклинание «слеза Ашвейна», название наверняка навеяно этой историей.

— Из правды? Вы хотите сказать, что…

— Да. — Маг резко посмотрел на меня. — Ашвейн, или, если угодно, Белый край, существует на самом деле. Даже лорд из сказки жил когда-то.

Его слова повторялись эхом и колотили по ушам. Я представила карту, но отыскать на ней эту территорию не могла, и чувствовала себя полной идиоткой.

— Не старайтесь вспомнить, леди Елена, Ашвейна нет на карте. Старики еще могут рассказать о нем, а вот молодое поколение вряд ли что-то знает.

— Нет на карте? Ашвейн отделился от нас?

Когда-то жившие у границы лорды отвергли власть короля и провозгласили себя князьями. Некоторых удалось вернуть силой, с тех пор земли лордов Ильмисара стали раздробленными и разбросанными по всей стране, чтобы они не могли так просто отгородиться.

В ответ Калсан скривился, будто ему в глаза светило солнце.

— Формально нет, это все еще территория Ильмисара, но Ашвейн живет обособленно, как прочие княжества. Поэтому можно сказать, что он от нас отделился.

Он напоминал целителя, который пытался объяснить больному что-то очень сложное. Я верила, но чувствовала подвох — зачем убирать с карт Белый край? И зачем мне это знать?

— История путаная, — объяснял маг, глядя в окно. — Это произошло почти три поколения назад, когда лорд потерял своего наследника. Он был убит горем, возможно, что и обезумел. Ашвейн стремительно изолировался, а короля Ильмисара больше заботили обострившиеся отношения с Викнатором. Все боялись, что они нападут на нас, армию отправили на границу. Вопросом Ашвейна попросту не занимались. В следующем поколении его пытались вернуть, но Белый край набрал силу и армию…