Белый край
Шрифт:
Сердце странно забилось. Оно будто напитывалось желчью и росло, давило изнутри. Теперь я зашипела:
— Так сказал Калсан. Он наложил чары, и я все забыла. Сказал, так будет лучше.
Не уверена, что было такое заклинание. Пусть сам додумывает, или справится у главы — им двоим будет проще договориться.
— Так вот что за чары на тебе, — воскликнул Нэмьер, — а мы с братом уже начали волноваться.
Он снова показался беззаботным. Наверняка лгал, нельзя было поддаваться, я даже стиснула кулаки и впилась ногтями в ладони, чтобы боль отвлекала.
— Надеюсь ты понимаешь, что
Уверена, он чуял обман и хотел докопаться до правды. А если и впрямь мог убрать заклинание? Это станет концом, глава отвернется от меня и не будет помогать семье. Нужно было что-то придумать, быстро!
Ничего не приходило в голову, боги, что говорить? Молчание затягивалось, а Нэмьер тихо ждал.
— Да, но позже, прошу. — Я взглянула на него, не пряча страх. Пусть видит его, вдруг пожалеет. — В моей памяти хранится что-то плохое, иначе глава не сделал бы такого. Я боюсь своих воспоминаний.
Как близко это было к правде. Меня и впрямь ужасало то, что откроют чары. Только бы согласился, прошу, только бы согласился.
Спустя вечность, Нэмьер тяжело вздохнул и кивнул. Боги, от счастья все тело размякло, но пристальный взгляд напротив сулил грозу. Брат лорда не отступит, думаю, он просто не мог снять чары Калсана и придумает что-то новое. Можно отступать сколько угодно, но когда-нибудь за спиной окажется стена.
Остаток дня пролетел за мгновение. Я почти не запомнила того, что делала, ведь все время думала о Нэмьере. Его визиты и намеки представлялись танцем кота вокруг мыши, но была в них и прелесть. Наверное, из-за улыбки или искренности: было приятно видеть, как такой статный господин проявлял чувства. Тоска по отцу делала его уязвимым, так и хотелось утешить.
Он открылся мне, эта мысль согревала. А вдруг Калсан угадал, и я понравилась Нэмьеру? У него явно были дела, однако он нашел время для разговоров и не стал посылать других. Не верилось, за всю жизнь на меня позарился только Ласвен, а масляные взгляды и улыбки не в счет. Под чужой внешностью я оставалась собой, поэтому не стоило и надеяться. Эта была его хитрость, но мечтать о тайном смысле было приятно.
Он дарил покой и помог задремать вечером, но когда сознание почти ускользнуло, в голове раздался голос Калсана. Боги, надеюсь, он не подслушивал. Это мои мысли, они сокровенны, а этот колдунишка ничего не чтил. Только посмеется…
«Я просил избавить меня от ярмарочных кличек», — рыкнул глава.
Он велел мне идти в северное крыло замка, где были мужские комнаты.
«Сейчас? Ночь ведь, и меня отстранили от работы с управляющим. Как объяснить прогулку в таком месте?»
«Мои духи помогут. Замок спит, если все сделать быстро, то никто не узнает».
Калсан чеканил слова — это была не просьба. Почему я? Он мужчина, гость хозяина, поэтому справится лучше. Закутаться бы в одеяло и отправить все в пекло, но голос главы никуда не денется. Пришлось вставать и влезать в платье, приготовленное на завтра, с легкой юбкой и огромным вырезом. Такие не носили без плотной нижней рубашки, моя закрывала грудь до ключиц.
Я привыкла ко льду и снегу, к блеску и тусклому огню. Но теперь
усталость не мешала думать о них и вспомнить, как это ненормально. Звезды за окнами прятала темная дымка — облака, легкие, как одеяние призрака. Так и чудилось, будто оно двигалось.В мужские комнаты вела лестница, перед которой стоял настоящий призрак. Я приняла его за слугу и замерла, но он не двигался. Застыл на полушаге и извивался… нет, это тени скользили по его спине.
«Не бойся, этот только слуга», — сказал Калсан.
«Что с ним?»
Я ждала, но бедняга не шевелился. Тени опутывали его веревками, того и гляди рванут вверх, натянутся, сдавят горло.
«Ничего, мои духи держат его. Он этого не вспомнит, но они не смогут владеть им долго, поэтому торопись, забери поднос и иди наверх».
Духи — какое красивое название для мертвецов. Оно прятало суть, и я без страха подошла к слуге. Детское лицо с маленьким носом показалось знакомым. Присматриваться не хотелось из-за глаз — донельзя живых, будто их вырезали у человека и приделали кукле.
Юноша и впрямь держал поднос, но очень крепко. Хвала богам, на нем стоял один-единственный кувшин, я забрала его и поднялась по лестнице. Наверху оказался коридор, окна, двери — все как в том, что я убирала целую неделю.
Дремота отступала, и впервые возник вопрос, к чему все это. Подумалось о Нэмьере, но он не мог жить рядом со всеми, наверняка его комнаты были отдельно. Как и лорда. К кому еще мне идти, зачем?
«Увидишь», — отозвался Калсан.
«Я не буду этого делать».
«Ты расторгаешь наш договор? Печально». — Он даже не скрывал насмешку.
Боги, мне и впрямь не отказаться. Придется идти в неизвестность по указке главы — хуже и быть не могло.
«Глупо жертвовать лазутчиком, которого с таким трудом привел», — сказал он.
«Куда идти?»
Пусть оставит речи, быстрей бы все сделать. Я огляделась; пока было пусто, на надолго ли? Кто угодно мог выйти из комнаты, вон их сколько. Тогда меня поймают на мужской половине рядом с завороженным слугой. Калсан без сомнения умоет руки.
«Ты ответь, куда идти, выбери дверь».
«Вы смеетесь? Как это выбрать?»
Глава задумал недоброе, уверена. Я все озиралась, а платье шелестело, лед блестел, за окнами витала проклятая дымка.
«Быстрее, сюда могут прийти, и что ты скажешь?»
«Не мучайте меня!»
«Я не мучаю, лишь хочу, чтобы ты выбрала дверь».
«Вон та». — Я кивнула на первую попавшуюся, чтобы прекратить это.
«Уверена? Ну что ж, заходи». — Калсан засмеялся! Что он за человек такой?
— Прекратите!
Я топнула ногой, и вдаль унеслось эхо.
«Успокойся, — ласково сказал глава, — выбери дверь, прошу тебя. Ты можешь больше, чем думаешь».
Глупые игры. Сердце колотилось, воздуха не хватало, но вокруг было спокойно. Я напоминала себе уголек и глубоко вдохнула, надеясь вобрать безмятежность этого места. Казалось, что Калсан привел меня к своим покоям. Придется поиграть, не то до утра здесь простою.
Двери не отличались друг от друга, все светлые, с блестящими ручками. Взгляд замер на одной, не знаю почему. Сперва она показалась светлее других, но нет, на нее просто падал свет факела.